Владимир Михановский - Вершины держат небо
– Например?
– Примеров много. Приведу, например, самый простой: противоречия в стане боевиков.
– На каком уровне?
– На уровне полевых командиров. Скажем, Аслан Масхадов явно утрачивает власть и авторитет, несмотря на все предпринимаемые усилия. Влияние Шамиля Басаева, наоборот, растет. И так далее.
– А на чем основаны их противоречия?
– В первую очередь – на различии интересов, в первую голову экономических, во вторую – политических. Вот напали они на Дагестан, захотели оттяпать от России лакомый кусок территории, заполучить выход к морю.
– Но не все полевые командиры этого хотели, – сказал штабист. – У нас есть оперативные данные.
– К этому я и веду. Одних устраивает нефтяной бизнес на собственной территории. Других – фальшивые авизо, с помощью которых по преступной цепочке можно выкачивать деньги из русских банков. Третьи – в подпольных типографиях печатают фальшивые американские доллары, затем распространяя их по нашей стране. Ну, а что же еще?
– Торговля наркотиками, – подсказал генштабист. – Или, скажем, торговля рабами, захват заложников с целью выкупа.
– И так далее. Получается, как в басне Крылова – лебедь, щука и рак: каждый тянет в свою сторону. А теперь представь себе, что санитарный кордон, о котором мы с тобой столько толковали, будет наконец выстроен.
– Ты же не веришь в это.
– Пусть не полностью, но хотя бы в какой-то части. Все интересы полевых командиров по части преступного бизнеса, которые мы с тобой только что перечислили, так или иначе связаны с возможностью пересечения границы Чечни и выхода на территорию России…
– На оперативный простор.
– Скажем так. А теперь представь себе, что эта возможность если не исчезнет целиком, то крайне затруднится. Они окажутся, как пауки в закрытой банке. Их противоречия должны усилиться, – сказал Матейченков. – Логично?
– Логично, – согласился штабист.
– Вот эти противоречия мы и обязаны использовать самым полным образом.
– Возникнут у них противоречия. А что же дальше?
– Дальше начнутся междуусобные стычки.
– Хорошо бы! – воскликнул Николай Иванович и потер от удовольствия руки.
– Тогда мы и сможем переломить Чечню, – заключил генерал Матейченков, – и вернуть ее в лоно Российской Федерации.
– Хорошо, Иван Иванович. Я понял твою мысль. Но вот чисто теоретический вопрос. Предположим, что мы подогнали туда силы, которые превосходят чеченские в шесть раз. Ты уверен, что тогда победа нам гарантирована?
– Говорю же тебе, что тут не арифметика, а, скорее, высшая математика, – сказал Матейченков.
– Что это значит?
– Что одной только военной силой, как бы велика она ни была, всех проблем не решишь. Здесь должны быть задействованы все слои, все возможности нашей элиты: и экономические, и политические, и дипломатические, и социальные, и финансовые. И последнее – как говорится, по счету, а не по важности, – информационные.
– Не даром же говорят, что в прошлый раз чеченцы выиграли информационную войну.
– Вот именно. Может быть, именно информационная политика, в конечном счете – самое важное. Дело в том, что нельзя сбросить со счетов общественное мнение, как в Европе, так и во всем остальном мире.
* * *Генерал Матейченков и генштабист Николай Иванович встречались еще несколько раз – помимо существенного обмена информацией они чисто по-человечески симпатизировали друг к другу.
Оба, конечно, были заняты выше головы, но окошки во времени появлялись – то полпреда вызывали в Москву, то Николай Иванович по служебным делам вылетал в Чечню.
– Слушай, а как начиналась вторая чеченская? – спросил однажды Матейченков, когда их дорожки пересеклись на закрытой военной авиабазе. – Как в Генеральном штабе ее готовили?
– Что именно тебя интересует?
– Наши действия именно с точки зрения сотрудника генштаба. Ведь именно с тех времен идут корни нынешней ситуации, с которой мне теперь изнутри приходится разбираться.
Генштабист задумался.
– Тебя цифры не пугают?
– Наоборот, чем их больше, тем лучше.
– Ну, тогда слушай.
– Неужто все помнишь?
– Как стих Пушкина, который в школе учил.
– Тогда давай.
– Стих?
– Цифры.
– Перед началом военных действий к административным границам Чечни стянули войска.
– Конкретно.
– Помню, за неделю численность наших войск увеличилась вдвое.
– Сколько их стало?
– Было – восемь тысяч, стало – шестнадцать. Из них девять тысяч – это наши армейцы, солдаты и офицеры. Пять тысяч – части внутренних войск МВД, это по твоей части.
Матейченков кивнул.
– В последнюю цифру входят и сотрудники правоохранительных органов. Наконец, к границам Чечни были подведены резервные подразделения пограничников.
– Этих сколько?
– Две тысячи.
– Да, это совпадает с моими данными.
– Ну, главную часть группировки, как ты сам понимаешь, составляют армейские части. До начала боевых действий там были сосредоточены подразделения Северо-Кавказского военного округа.
– Насколько помню, это были 136-я и 205-я мотострелковые бригады, а также 7-я воздушно-десантная дивизия.
– Совершенно точно, – подтвердил Николай Иванович. – А сейчас, перед началом активных боевых действий, к ним начинают перебрасывать свежие подкрепления из всех других военных округов России.
– Что явилось ядром предстоящих операций?
– Пять усиленных батальонов ВДВ.
– Сколько всего десантников?
– Две с половиной тысячи.
– Для начала неплохо, – произнес Матейченков, – при условии хорошей подготовки.
– Подготовка была хорошая, видел показательный бой, ребята действовали на славу.
– Откуда их перебросили?
– Из Тулы, Пскова и Иванова.
– Все?
– Еще перебросили морскую пехоту: девятьсот человек с Балтийского и одна тысяча – с Северного флотов.
– Это живая сила. А как с техникой?
– Да тоже все вроде сделали правильно. По оперативным данным, боевики к этому времени понастроили множество укрепленных баз, для их уничтожения требовалась тяжелая техника. Поэтому на Северный Кавказ перебросили – кстати, из Кузбасса – 74-ю мотострелковую бригаду…
– Кажется, около 4 тысяч человек?
– З800. Добавь сюда подразделения Московского военного округа общей численностью до двух тысяч военнослужащих, а главное – с бронетехникой и артиллерией разных калибров.
– Расскажи про самое начало военных действий, – негромко попросил генерал Матейченков.
– Ну, точной даты и часа выступления не знал никто, кроме высшего командования. Как положено. Поэтому напряжение у всех достигло предела.
Я пытался выведать у своих начальников хоть какую-то информацию, но тщетно. Только один из них – не хочу называть его фамилию, он твой хороший знакомый – сказал мне одну вещь, которая тогда мне показалась и странной, и немного смешной.
– Запомни, Николай Иванович. Ты серьезный офицер, тебе можно доверять… Операция начнется либо на этой неделе, либо на следующей, но обязательно – в выходные дни.
– А в самом деле?
Я тоже удивился:
– Почему в выходные?
– Очень просто: газеты в воскресенье не выходят.
Спрашиваю:
– А телевидение?
– Оно сумеет дать в несколько раз меньше информации.
– Наземным операциям, я знаю, предшествовала артподготовка, – произнес Матейченков. – В каком она была объеме?
– По полной программе, – сказал генштабист. – Мы использовали все разведданные, полученные за последнее время, поразили, по разведданным, все важные военные цели.
– И авиация?
Генштабист кивнул:
– Тоже по полной программе.
– В общем, классика.
– Ну да, – согласился генштабист. – Зачем изобретать велосипед? И наземные действия начинались неплохо. Самые важные военные цели оказались подавлены. Артиллерия быстро прекратила огонь.
– Снарядов пожалели?
– Просто боевое задание было выполнено на всю дальность выстрела – 14 километров.
– Дальше?
– Пошли танки.
– Тоже успешно?
– Вполне. Заняли двадцатикилометровую зону практически без единого выстрела По рельефу местности это была степь, и противнику практически не за что было зацепиться, учитывая хорошую степень нашей артподготовки.
– Бронетехника и дальше продвигалась спокойно?
– Вполне. За несколько дней мы заняли все степи Шелковского района почти без единого выстрела.
– И где остановились?
– Как раз где проходит система оросительных каналов. Если хочешь, покажу по карте.
– Не надо. Я ее наизусть помню, как ты – стихи Пушкина.
– Далее по плану Генерального штаба нашим войскам следовало установить контроль за всей левобережной Чечней, а также Надтеречным районом.
– Он ведь лоялен к нам?
– Более того – дружествен. Так что здесь мы потерь не понесли, и даже отдохнули немного.
– И линией фронта стал Терек?
