Александр Белов - Бешеные деньги
– Прикольно, Витя. Ну, поедем, что ли?
– Поедем. По дороге и введу тебя в курс дела.
Вырулив по каким-то невероятным автомобильным развязкам, вскоре они выскочили на широкое многорядное шоссе. Плоскость ландшафта по обе стороны дороги нарушали только аккуратные домики под черепичными крышами, небольшие стада коров, бродящие по искусственным островкам зелени, кое-где попадались даже настоящие ветряные мельницы. Ближе к городу пошли высотные жилые дома, выкрашенные в разные цвета.
– Это их Черемушки, что ли? – поинтересовался Пчела.
– Нет, скорее Юго-Запад. Мы ведь именно с этой стороны к городу и подъезжаем.
– Слушай, а это что за хрень серая с зеркальными окнами? На наш Центр международной торговли смахивает.
– А это, Витя, центральная женская тюрьма Нидерландского королевства. Не хухры-мухры. Условия содержания, говорят, превосходные.
– Спасибо – не надо, – отмахнулся Пчела. – Разве что на экскурсию.
– Могу устроить.
– Ладно, Витя, проехали. Все-таки не настолько я люблю женщин.
– Ты прав, – заржал Зимчук. – Мухи отдельно, котлеты отдельно.
Чем дальше они въезжали в город, тем уже становились улочки и тем ниже были разнокалиберные, словно игрушечные, домики.
– Первые несколько дней поживешь у меня.
– Угу, – кивнул Пчела.
– А через пару дней у меня сосед с чердака съезжает. Я его для тебя уже забил.
– Какой еще чердак? Я что тебе, Карлсон? – огрызнулся Пчела, все еще не пришедший в себя после выпитого в самолете, да еще и ошарашенный всем увиденным по пути. Больше всего поражала реклама во всех мыслимых и немыслимых видах.
– Да ты не думай, Витя, – миролюбиво отозвался Зимчук. – Этот чердачок получше многих московских квартирок будет. Просто он и впрямь под самой крышей. Аж на третьем этажа. Без лифта. И райончик замечательный. Прямо рядом с Вондел-парком, там куча богатеньких живет. Так что, место что надо.
– Ладно, посмотрим. Тут с бабами, говорят, клево?
– Со всем тут клево, Витя, со всем! Поживешь – уезжать не захочешь. Ох ты, че-то про русских говорят. – Зимчук сделал погромче звук.
– А ты что, по ихнему понимаешь? – с уважением поинтересовался Пчела.
– Да я уж здесь четвертый год…
Зимчук вслушался в сообщение и объяснил:
– Каких-то двух русских замочили.
– У меня алиби, – дурачась, Пчела поднял руки вверх, изображая полную непричастность к каким бы то ни было разборкам. – А что за русские?
– Да хрен их разберет! Тут же нас всех называют русской мафией.
– Слышь, Вить, а работать-то с ними можно?
Зимчук посмотрел на Пчелу, как на дауна:
– Тезка, они ж торгаши до мозга костей. Они тебе за гульден… Ну, в общем, если у тебя есть бабки – то у тебя зеленый свет по полной. Кстати, держи свои. Это тебе на карманные расходы. По поводу остального с Валерой будем параллельно решать. – Он достал из внутреннего кармана пиджака пухлую пачку ярких купюр и передал Пчеле.
Тот повертел в руках пачку, рассматривая незнакомые денежные знаки с портретами каких-то старинных мужиков и прочими экзотическими птицами:
– Ничего, веселенькие.
– А то!
– А пока давай о делах перетрем…
9
Саша работал в своем кабинете с документами. И это не было шуткой секретарши. У Белова сидел человек из Министерства внешней торговли, который приходил дважды в неделю и на примере реальных контрактов учил основам бизнеса. А основа любого бизнеса, по глубокому убеждению сотрудника Министерства – это грамотно составленные бумаги.
– Александр Николаевич! – раздался по селекторной связи голос Людочки. – К вам Карельский.
– Пусть подождет. Я пока занят.
– Он говорит, это срочно.
– Хорошо. Пусть заходит. Извините, Сергей Викентьевич. С оффшором закончим в следующий раз. – Саша, улыбаясь, крепко пожал руку лощеному немолодому мужчине в ярко-синем галстуке с монограммой ручной вышивки – SV. Для себя Саша переводил это как «спальный вагон».
SV подчеркнуто вежливо откланялся…
– Что у тебя, Макс? – недовольно спросил Белов, глядя на вошедшего исподлобья.
– Хреновые дела, Белый.
Макс подошел к столу и выложил перед Сашей несколько фотоснимков.
– Ребята самолетом переслали.
– Какие-такие ребята?
– От Кабана.
Саша раскладывал фотографии на столе. Лицо его мрачнело с каждой секундой.
На полицейских снимках были мертвые Вовы. Вова Первый и Вова Второй.
– Так, Макс. Что-то я среди наших пацанов не вижу твоего протеже. Как его там – Вадик… Ухов, кажется?
– Саша, его среди убитых не было. Товар исчез.
– А бабки?
– Возможно, их и не было. Дело темное.
– Куда уж темнее! – заорал, приподнимаясь из-за стола. – Мои пацаны кровью умылись, а твой Ухов ни ухом ни рылом!
– Саша, мне пока нечего ответить. Но я разберусь. И обещаю, что разберусь по полной справедливости. Если мой виноват – ответит.
– Хорошо, иди. – Саша сопроводил Макса тяжелым взглядом.
Оставшись один, он еще раз просмотрел фотографии. К сожалению, он все это предполагал. Все Кос дурак со своим вечным ослиным упорством: давай попробуем, мы же все равно немного теряем. И впрямь – немного. А с уральскими братьями кому объясняться придется? Боцман – мужик серьезный. С товаром – хрен с ним, Фарик поймет. В конце концов, на этот убыток они закладывались изначально.
Ладно, пусть Макс разбирается, как все так срослось. Главное, схема не сработала. «А ты что, думал, что ларчик так просто открывался? Нет, Саня, ты так не думал. Значит, ты, Саня, пацанов на верную смерть посылал? Нет, шанс был. Но он пролетел мимо. Но кто-нибудь мне за это все равно ответит…» – И он с силой сжал шариковую ручку. Она с хрустом переломилась. Бросив обе половинки в корзину для мусора, Саша нажал на кнопку громкой связи.
– Люда, позови ко мне Фила. И соедини с Душанбе…
10
Квартирка и в самом деле оказалась клевой. Вообще, чем дольше пчела был в этом городе, тем больше удивлялся. Вот и с этой квартирой то же самое. Если посмотреть на их домик с улицы, то невозможно было бы представить себе, что в нем на самом деле целых три квартиры. По одной на этаже. И это при том, что весь домик-то шириной был с хорошую русскую избу о трех окнах.
Хитрость была в том, что дома в Амстердаме растут не вширь и ввысь, а вглубь. Квартира была длинной, как кишка. Окна главного фасада выходили на Вондел-парк.
А окна противоположные – в довольно обширный двор с деревьями, клумбами и даже маленьким фонтаном. Там у Пчелы был свой отдельный балкон, с которого по крутой лесенке можно было спуститься прямо во двор.
Всего в его распоряжении оказалось три просторных комнаты, маленькая кухонька и прочие места общего пользования. Мебель была самая простая, но из настоящего дуба.
У стен – стеллажи, на которых стояли книги на непонятном языке, большая кровать с толстенным матрасом, дерево в кадке – весь дом принадлежал одному хозяину.
Сам Зимчук и его подруга Мириам занимали второй этаж, а на первом жил какой-то художник. По внешнему виду – абсолютно сумасшедший. Но явно безобидный.
В общем, Пчеле в Амстердаме нравилось. Хотя города он еще толком не видел. В основном из окна машины. Дел было до хренищи.
День солидного российского бизнесмена Виктора Пчелкина был расписан буквально по минутам. Деловые завтраки переходили в деловые обеды, плавно перетекая в столь же деловые ужины, не оставляя сил на по-настоящему «деловые» ночи. Пчела даже ни разу не заказывал, что называется, «цветы на дом».
Кто бы мог подумать, что в этом маленьком европейском городе столько русских! И что нас здесь так любят. Точнее – наши денежки…
Первым делом Зимчук свел Пчелу с коллегами по спиртовому бизнесу. Недолго думая, Пчела заключил пару контрактов на поставку спирта из Москвы в Среднюю Азию. Но основное пока плохо вытанцовывалось. И Пчела понимал, что в тот бизнес, куда им надо протоптать дорожку, пути пока не было. По крайней мере прямого. Оставалось работать, работать и работать. Как завещал нам великий Ленин.
Проснувшись в двенадцать дня, Пчела потянулся. Сегодня пришло, наконец, время отдохнуть. По полной программе. А то крыша съедет.
Пчела поднял окно, выходившее на парк, и вдохнул влажного, но удивительно вкусного воздуха. И встал в стойку – охотничью.
По дорожке Вондел-парка шла девушка его мечты. Черные прямые волосы до пояса, низкая густая челка, ноги от ушей. Она, казалось, была столь близко, что ее можно было потрогать. Девушка вела на поводке длиннющую таксу.
– Девушка! – заорал он. – Выходите за меня замуж!
Совершенно неожиданно для Пчелы, девушка не только остановилась, но даже обернулась в его сторону и милостиво улыбнулась из-под челки. А такса подняла заднюю лапу и оросила куст. Это был кобель.
