Лев Пучков - Пасынки Джихада

Кроме того, как я понял, Ильяс тоже неплохо разбирается во взглядах и прочих составляющих конфликтной ситуации. Мой взгляд сейчас излучает спокойствие и непоколебимую уверенность в том, что я прав.

— Если хочешь напомнить, что ты командир, так и скажи. Только зря стараешься. Мы всё прекрасно помним: ты командуешь, мы подчиняемся. Ты лучше скажи, за каким х… ты тут всю эту х… устроил?!

Пока Ильяс мне нравится. Хороший боец, быстро соображает. Ситуацию оценивает правильно. Артур немного потуже. До сих пор рот ни разу не раскрыл, застрял на фазе недоумения. Но ничего, посмотрим, как будет дальше.

— Ты там одно слово упустил.

— Какое слово?!

— Вы не просто подчиняетесь, а — беспрекословно. Правильно?

— Да ну, какая, на хер, разница?! Это сейчас при чём? Ты лучше скажи мне, командир, бл…, как мы сейчас будем…

— Разница есть. Очень существенная разница между «подчиняться» и «беспрекословно подчиняться». Если непонятно, напомню: подчиняться, это — «после долгих уговоров, угроз и обещаний они согласились выполнить его распоряжение». А беспрекословно — это не задумываясь, мгновенно, как по команде «ложись!», когда прилетела граната противника. То есть кто не выполнил команду — труп, все это прекрасно понимают, поэтому выполняют молниеносно.

— Нет, ты скажи, что мы сейчас с этим будем…

— Я скомандовал отойти к стене. Вы не выполнили команду.

— Но мы же не на операции, — прорезался, наконец, Артур. — Мы просто сидели, бухали…

— Мы на операции. Каждую минуту, даже секунду нашего нахождения здесь мы на операции. Поэтому на будущее: внимательно слушайте команды. Всё просто, братья мои. Я дал простую команду. Если бы вы её выполнили, были бы сейчас чистые. А я бы и не стал ему горло резать. Просто кольнул бы в сердце и всё. И не пришлось бы вам тут убирать.

— Нам?! Убирать?!

Ильяс презрительно скривился, оттопырил нижнюю губу и сделал «пффф!». Красноречивый жест из серии «пошёл ты в жопу со своими приказами». Артур укоризненно покачал головой и посмотрел на меня, как на слабоумного.

— Чего тут убирать? Свалим сейчас через окно и всех делов. Нас никто не видел…

— Нет, братья мои. Из этой ситуации есть только два выхода. Первый — сложный и трудоёмкий: вы вдогонку валите вот этих двоих, прячете все трупы — это ваше дело, где и как, — и наводите здесь идеальный порядок. Второй — очень простой: я снимаю вас с операции и отправляю обратно. Подожду, когда пришлют других бойцов. Вот и всё. Времени на размышление — минута…

Нет-нет, не торопитесь с выводами: если кто-то всё же подумал, что я маньяк или просто маскирующийся садист, это заблуждение.

Я этих ребят не знаю. Они меня тоже, как, впрочем, и друг друга. Нас свели вместе буквально накануне заброски в тыл противника и отрекомендовали: вот бойцы, прошли огонь, воду и всё такое прочее, вот командир — мастер, подчиняться беспрекословно. Так было задумано, и для предстоящей нашей деятельности это очень правильное решение.

Но я не привык слепо полагаться на людей, которых не знаю. Любой благоразумный человек даже деньги свои не доверит тем, кого плохо знает, не говоря уже о чём-то более ценном, типа здоровья или жизни. А в нашей работе это вообще непозволительная роскошь, зачастую сопряжённая со смертельным риском.

Мне нужно просто проверить их «деловые качества». Нам очень скоро предстоит заниматься такой дрянью, что даже не всякому головорезу по плечу. Поэтому мне надо посмотреть, как мои бойцы убьют двух беззащитных людей. В том, что у них есть опыт убийства себе подобных, я ни капли не сомневаюсь — других мне просто не дали бы. Но тут есть небольшие нюансы.

Одно дело — убить врага в бою. Неважно, как: выстрелом в упор, подкравшись сзади, ножом, гранатку бросить… Это ведь всё в горячке схватки, когда твоей жизни реально угрожает опасность и все вопросы бытия сводятся к самому простейшему: «кто быстрее?»

И совсем другое дело, когда тебе приходится убивать совершенно беззащитного человека в обычной обстановке. Никакого адреналина, никакой опасности, есть задача и человек, которого надо убить.

Так вот, у некоторых, даже матёрых, диверсантов в этом плане есть маленький пунктик. Они либо вообще не могут убить беззащитного человека, либо с огромным трудом преодолевают себя, когда приходится это делать. Это может показаться странным, но среди нашего брата (а с точки зрения обычных людей мы — моральные уроды) таких товарищей я встречал гораздо чаще, чем можно было бы ожидать.

А в этой операции мне такие товарищи совсем не нужны. Потому что убирать придётся не просто беззащитных людей, а даже…

Впрочем, об этом несколько позже. Сейчас мне надо проверить, как мои бойцы ликвидируют двух беззащитных мужчин. Никаких экспромтов и риска: сейчас ночь, времени навалом, мы на первом этаже, окно выходит в заросший кустарником двор… в общем, экспериментируй сколько угодно.

Кроме того, надо заодно отрегулировать отношения в звене «бойцы — командир». А то уж больно легкомысленно хлопцы относятся ко мне — скорее всего, из-за моей обманчивой внешности. У них же нет на руках специально подготовленного послужного списка, одно лишь чтение которого могло заочно внушить соответствующее уважение к моей внешне невзрачной персоне. Хотя такого списка в природе и не существует. Хе-хе…

— Почему бы нам просто не свалить отсюда? Артур верно говорит — нас никто не видел…

— Три трупа. Не каждый день случается такое. Ну и что — никто не видел? Нам здесь работать. На фига нам лишняя активность органов в районе операции?

Насчёт трёх трупов никто даже не засомневался. Сослуживцы Андрея были приговорены автоматически, когда я решил его убрать.

— Ну ясно… Поможешь?

— Не-а. Сами. А я вон на ту коечку прилягу. Там чисто.

— Не понял… Мы что, собираемся здесь ночевать?

— Естественно.

— Зачем?!

— А попробуй сам. Быстренько, пораскинь мозгами.

Ильяс смотрит на меня тяжёлым взглядом, в котором легко угадываются разные желания насчёт моей невзрачной персоны. Думать не хочет. Зачем лишний раз мозги напрягать? Одно дело, когда надо быстренько прокачать оппонента в критической ситуации — тут всё работает на уровне автоматизмов. И совсем другое, решать логические шарады в перспективе неприятной физической работы, которой, в общем-то, специалистам такой квалификации заниматься не пристало.

— Вот поэтому я командир, а вы — бойцы. Были трое контрактников и вдруг исчезли. Это, опять же, может кое-кого заинтересовать. А нас тоже трое. Заночуем, завтра спокойно выпишемся, и всё — проблема снята.

— Они тут уже целый день. Думаешь, их не запомнили?

— Расчётный час в двенадцать, — деловито вставил Артур, засучивая рукава. — Пересменка с девяти до десяти. Выписываться лучше всего в одиннадцать: новая администраторша и новая дежурная по этажу, они их не видели.

— Вот так всё просто, — я одобрительно посмотрел на Артура и спихнул с облюбованной кровати товарища, который через пару минут будет трупом. Товарищ промычал что-то нечленораздельное и, свернувшись калачиком на полу, продолжал дрыхнуть. — Ну что, вы определились?

— Ладно, мы займёмся этим, — Ильяс шумно вздохнул и покосился на меня. — Говоришь, если бы мы сразу выполнили команду, не стал бы горло резать?

…А я и не сомневался. Они оба прекрасно знают, что их ждёт за неповиновение. Наказание одно, приговоров никто не выносит, а бежать просто некуда. Достанут везде. Сами себя загнали в капкан, что поделаешь.

— Естественно, не стал бы. Зачем нам лишняя грязь?

— Ну ты суров, командир… Значит, всё с полпинка выполнять, как «ложись!» при броске гранаты… Хм… Значит, сурово наказал нас?

Ильяс саркастически щерится, но его ухмылка выглядит натянутой. Он уже оценил объём работы. Спрятать три трупа едва ли ни в центре города, пусть даже и ночью — это ещё та задачка!

— Наказал, но не сурово.

— Не сурово?!

— Нет. Вы оба живы. И здоровы…

Глава 3

Сергей Кочергин

Куда вы, полковник?

…По команде «поехали» мы тут же дисциплинированно стартовали, без всяких пауз. Машина прогрета, периодически включаем, топим салон.

Вариант номер два — это захват вне усадьбы. С Урицкого выскакивает «таблетка» Иванова, поворачивает направо и ломится к усадьбе Руденко. Мы пристраиваемся к ней борт в борт, ограничивая противника в свободе манёвра (проще говоря, растопыриваемся парой на всю проезжую часть, фиг обогнёшь). «УАЗ» второй наблюдательной пары заезжает с проспекта и перегораживает основной маршрут выдвижения объекта. Вот и всё, больше никаких затей. В нашем деле — чем проще, тем лучше. Меньше шансов напортачить.

Из-за поворота выскочила «таблетка», с большим заносом (сыро — жуть! — да и Петрушин за рулём…) и с зубодробительным скрежетом тормозов завернула направо.