Дон Пендлтон - Смерть мафии!
— Надеюсь, вы еще не забыли, на что это похоже? — спросила она голосом капризной девчонки.
Болан оттянул сеточку ее лифчика, доказывая, что не забыл ничего. Мара тихонько рассмеялась, взяла у него из руки стакан и, поставив его на стол, поднялась гибким кошачьим движением, одновременно вытягивая из кресла и его самого.
— Нужно поискать вам плавки, — заявила она, потянув Мака в сторону бунгало.
Закрыв дверь на ключ, Мара тут же обернулась и, прижимаясь всем телом к Болану, подставила ему свои мягкие полураскрытые губы. Он жадно поцеловал их, отдавая себе отчет, что уже давно не держал в объятиях такую красивую девушку. Он наслаждался ее чистым, свежим дыханием, желанным и чарующим запахом молодого упругого тела, сладостью и чувственностью его умелого языка. Медленными ритмичными движениями она прижимала свои широкие бедра к низу его живота. Руки Мака заскользили по гибкому податливому телу Мары, опустились на круглые ягодицы, а затем, совершенно неожиданно, он резко оттолкнул ее. Она снова приникла к Болану, раздосадованная и возбужденная одновременно, но Мак выскользнул из ее объятий.
— Вы боитесь за брюки? — полушепотом спросила девица. Они стояли почти вплотную друг к другу, и она провела рукой между их телами. — Действительно, сержант, такая опасность существует.
Она повернулась и отошла от него в глубь бунгало. Там, на вешалке, на крючках висел широкий выбор плавок и купальников. Мара прикинула размер бедер Болана и, выбрав плавки, бросила ему.
— Наденьте эти, — предложила она.
Болан двигался словно робот, машинально расстегивая рубашку. Девушка приблизилась к нему и начала развязывать галстук. Затем, аккуратно повесив рубашку на крючок, заставила Мака сесть на скамейку и стащила с него туфли и носки.
— Как правило, — сказала она с невеселой улыбкой, — я не оказываю таких услуг. Затем Мара взялась за его ремень:
— Но вы не похожи на других. Болан оттолкнул ее пальцы.
— Похожих нет вообще, — буркнул он в ответ, сражаясь с пряжкой своего ремня. — Я сейчас выйду, — продолжал он, глядя на свою собеседницу.
— Но ведь вы хотите совсем другого? — спросила девушка. Она сделала неуловимое движение плечами, и лифчик упал на пол, обнажив полную упругую грудь с напрягшимися розовыми сосками. Мара соблазнительно потянулась, еще больше выпячивая высокую покачивающуюся грудь, а затем приподняла ее на ладонях, катая твердые удлинившиеся соски между пальцами. Болан был не в силах отвести взгляд от этой невероятной, восхитительной груди.
— Сетка щекочет, а я не могу спокойно переносить это, — пояснила она с лукавой двусмысленной улыбкой на ярких губах. — Вы мне слегка не помассируете спину?
Не говоря ни слова, Болан шагнул вперед. Едва он опустил ей руки на бедра, как Мара резким движением гибкого тела прижалась к нему и, покачивая бедрами из стороны в сторону, помогла ему стащить то немногое, что еще на ней оставалось. В свою очередь она одним рывком стянула с него брюки и трусы и прижалась к нему всем телом. Болан чуть не застонал от наслаждения, которое принес этот контакт с податливой, теплой и открытой плотью. Мара обвила его руками, царапая ногтями спину и мягко покачивая в круговом движении бедрами. Судорожно переводя дыхание, Болан снова вырвался из ее объятий.
— Вы оказались правы, — признался он. — Уже давненько у меня никого не было.
— В этом нет ничего плохого, — проворковала она, приятно удивленная его состоянием.
В этот момент Болан мог дать сто очков форы горилле в разгар брачного периода.
В маленьком бунгало негде было вытянуться в полный рост, но это совсем не смущало Мару. Она усадила Болана на скамейку, сама устроилась у него на коленях, приподнялась и, ловко направив его в себя, опустилась вниз со вздохом наслаждения. Для Болана все чуть было не закончилось тут же. Он едва сдерживался, прижимая ее к себе, и, откинувшись спиной на скамейку, увлек девушку за собой. Она только ободряюще и горячо шептала:
— Хорошо… хорошо…
Не в силах дольше выносить эту сладкую муку, Болан впился в упругую плоть ее бедер своими железными пальцами, еще плотнее прижимая ее к себе, и мир для него взорвался миллионами, нет, миллиардами ослепительных звезд.
Все произошло так быстро, что Болан засомневался в реальности случившегося.
Он приоткрыл глаза:
— Очевидно, вам это было не очень приятно, — проговорил он сокрушенным тоном. Она вытянулась на нем, прижимаясь к торсу Мака пышной грудью и, покусывая его за шею, совершенно расслабилась.
— Я могу подождать, — сказала она. — Вы, мужчины, когда возвращаетесь, кажетесь заряженными динамитом.
С трудом поднявшись, девушка посмотрела на него с улыбкой, бросив ему полотенце.
— Вы профессионалка? — внезапно спросил Болан. Мара бросила на него удивленный взгляд и рассмеялась:
— Конечно!
— Тогда это не имеет для вас никакого значения. Я хочу сказать…
— Я знаю, что вы хотите сказать.
Мара подобрала его плавки, протянув их ему, затем оделась сама.
Некоторое время она молча наблюдала за ним, потом взяла свой лифчик, повертела его в руках, казалось, обдумывая что-то, и повесила на крючок, прибитый к стенке.
— Вы не правы, — неожиданно сказала она. — Кое-что имеет значение. И я вам докажу это. В следующий раз все будет гораздо лучше. Главное, что вы смогли разрядиться. Ну, а теперь пойдем купаться. Потом… в конце концов, мы найдем место поудобнее, чем эта чертова халупа. Хорошо?
Болан натянул плавки и улыбнулся ей в ответ:
— Согласен.
Когда они вышли из бунгало, Мак с наслаждением нырнул в теплую воду вслед за Марой. Он будет терпеливо ждать другого места и следующего раза. Мара, вероятно, тоже.
Глава 4
Уолтер Сеймур был страшно раздосадован. Не так просто найти себе место в Организации, как это может сразу показаться. Тем более с таким именем — Уолтер Сеймур. Вот, например, если бы его звали Джованни Скалавини или еще как-нибудь в этом роде, все было бы намного проще. Нату Пласки, безусловно, повезло — его имя почему-то казалось более благозвучным для ушей старой гвардии, хотя даже самый законченный идиот знал, что Пласки не имеет с Италией ничего общего. Что касается Лауренти, Сеймур взял его в дело без долгих размышлений, потому что не сомневался на его счет.
И уж, конечно, без него, Сеймура, Лауренти никогда бы не поднялся по иерархической лестнице выше уровня жалкого и мелкого гангстеришки, потому что имел душу пигмея и сердце раба. Но в данном случае, чтобы руководить таким делом, каким являлся «Триангл», причем делом, которое Сеймур всегда недолюбливал, подобное сочетание моральных качеств в Лауренти казалось идеальным. Однако Сеймур тем не менее наедине со своей совестью признавал, что больше всего в «Триангл» не любил именно Лауренти. Что касается фасада фирмы, то он представлял собой отличное прикрытие для отмывания незаконных денег, поэтому Сеймур был совершенно счастлив легально руководить фирмой, вот только Лауренти в силу своего образа мыслей считал это каким-то мошенничеством. Но, разумеется, «Триангл» являлся вотчиной Лауренти: старики любили его, потому что в его жилах текла итальянская кровь и к тому же вся его семья на протяжении четырех поколений — почти что с самого начала — была связана с Организацией.
Следовательно, имелись причины к тому, чтобы Сеймур с нескрываемым удовлетворением воспринял сообщение о смерти Лауренти. Не только из-за своего к нему отношения, говорил он сам себе, а главное — из-за того, что типы вроде Лауренти только вредят делу. В общем, Сеймур казался доволен происшедшим. Однако его тревожило то, как это произошло. Кто принял решение ликвидировать Лауренти и его людей? Почему?
Сеймур, будучи реалистом, хорошо знал, что главный босс Питтсфилда никогда не принимал его всерьез, и в течение вот уже десяти лет его положение оставалось довольно шатким. А теперь еще и этот вояка, Болан, тоже думает, что речь идет о сведении счетов между гангстерами. Если такое предположение могло возникнуть у прессы и полиции, то совершенно очевидно, что его «большой» босс и «большие» боссы всей страны могут подумать так же. Да и вообще хорошо известно, что Сеймур никогда не скрывал своей явной антипатии к Лауренти.
Уолтеру Сеймуру явно не нравились еще несколько моментов. Во-первых, его очень беспокоил вояка-джи-ай. Несмотря на то, что точно удалось установить его и все казалось о'кей, Сеймур тем не менее нутром чувствовал, что с появлением Болана грядут большие неприятности. Уолтер Сеймур не доверял сержанту. Во всяком случае, пока. Уж очень многие интересовались в последнее время Организацией. Комитеты конгресса, министерство юстиции, ФБР — все совали в ее дела свои длинные носы. По этой причине Сеймур постоянно задавал себе вопрос относительно длины носа Болана. Предпринималось много попыток проникнуть в Организацию, но ни полицейские Питтсфилда, ни агенты ФБР, ни все прочие спецслужбы не добились успеха, по крайней мере, настолько, чтобы это стало опасным. Но Мак Болан все же беспокоил Уолтера Сеймура.
