Илья Рясной - Белый легион: Террор не пройдет!
Атаман, сидевший на кожаном диванчике в углу, хмуро уставился прямо в затылок молодого чеченца. Если бы боевик поймал этот тяжелый взор, то наверняка сейчас бы не чувствовал себя так комфортно. Так глядят, когда целятся перед контрольным выстрелом.
Через четверть часа послышались звуки автомобильных моторов.
— О, приехали. — Второй чеченец, низкорослый, с длинными руками, похожий на пастуха из высокогорного аула, появившегося на свет от порочной связи его матери со снежным человеком, бросился на улицу открывать ворота.
Глеб выглянул в окно. В ворота въезжал «Мерседес» с темными тонированными стеклами. Черт возьми, бронированный… При определенном раскладе этот фактор может обернуться серьезными проблемами… Джип «Паджеро» цвета вишневый металлик — машина сопровождения с охраной — припарковался за воротами рядом с зеленым «БМВ».
Из соседней комнаты появился тучный оперативник, который недавно на шоссе столь убедительно сыграл роль старшины-гаишника. Он подталкивал в спину вялого, шаркающе передвигавшего ноги Руслана.
— Ну что, Руслан. Иди, встречай гостя, — кивнул Глеб.
Теперь бы только чеченец не выкинул какой-нибудь фокус. На этот счет Глеб подстраховался. Перед отъездом на базу Руслана оглушили, накормив приличной дозой психотропных веществ, которые напрочь отбивают стремление к импульсивным поступкам. И все же стопроцентной гарантии, что объект будет действовать по плану, не было. Слишком мало времени с ним работали.
Комитет по торжественной встрече в составе Руслана, Глеба и Атамана выстроился во дворе.
Бугай в черном костюме, как из рекламы телохранителей, в черных очках (даром, что солнце уже село за лес) выскочил из машины и услужливо распахнул заднюю дверь. Из салона степенно, неторопливо выбрался высокий, статный чеченец с благородной осанкой и ступил на гравий дорожки.
Сердце Глеба радостно екнуло. Повезло так повезло! Это как раз тот, кто нужен, — депутат Сельмурзаев!
Собственной персоной пожаловал. Никому не доверил! И не в лом было на ночь глядя переться сюда!
Руслан шагнул навстречу Сельмурзаеву. Они обнялись, как два молочных брата после долгой разлуки.
Руслан напрягся. И Глеб совершенно четко понял, что сейчас горец что-то ляпнет, выходящее за рамки дипломатического протокола.
Ратоборец был готов к любому варианту развития событий. Он не обдумывал решения. Оно пришло само! Накопившаяся в Глебе энергия нашла выход! Он резко вдавил кнопку рации, прикрепленную к запястью… И начал движение.
Он мчался, как ураган, сметая все на своем пути. Походя сшиб с ног чеченца-пастуха — тот даже и не пикнул, рухнув как подкошенный. Рубанул ногой по горлу телохранителю в черном, кажется, отправив его в путешествие к самому Аль-Ваххабу и райским гуриям. Продолжая движение, сделал подсечку оторопевшему и никак не ожидавшему нападения депутату и отключил его щадящим ударом в голову.
Атаман выстрелил из бесшумного пистолета в грудь телохранителя, неосмотрительно высунувшегося из «Мерседеса» с короткоствольным пистолетом-пулеметом «скорпион».
У личного водителя депутата реакция была выше всяких похвал. Он резко повернул ключ в замке зажигания. Машина завелась сразу, как и положено «Мерседесу», и не к месту уютно заурчала мотором. Что будет дальше — спрогнозировать не так трудно. Бронированное четырехколесное чудище снесет задним ходом ворота к чертям собачьим. И вырвется на оперативный простор. И пули от него будут отскакивать, как горошины от слоновьей шкуры.
Глеб стремительно преодолел расстояние, отделявшее его от машины, Рывком выдернул скрючившееся тело убитого телохранителя. И повалился внутрь, на мягкие лайковые сидения.
Водитель — квадратный, со сросшимися бровями и тяжелой челюстью, резко повернулся к Глебу боком. Он был вооружен. И вороненый ствол уже почти завершил свое неумолимое движение, готовясь выплюнуть свинцовую примочку в цель. Оставалось только надавить пальцем на спусковой крючок.
Глеб аккуратно, казалось, неторопливо отвел руку с пистолетом. Ухнул выстрел. Пуля пробила панель красного дерева. Следующего выстрела не прозвучало. Глеб перехватил пистолет, дугообразным движением провернул его, ломая противнику пальцы. Отшвырнул тяжелую и опасную игрушку в сторону. Потом ласково и мягко захватил квадратного за шею. Она была мускулистая, железная. Но никакие мускулы здесь не помогут. Вот биоактивная точка. Надавить на нее…
Водитель дернулся, почувствовав, что ему не хватает воздуха. Потом на него навалилась тяжелая тьма… Бронированный «мерс» так и не стронулся с места. Машину сопровождения снаружи упаковали тоже быстро. Оперативники, выскочившие из «БМВ», поставили под стволы и вытряхнули из салона вовсе не спешащих умирать телохранителей.
Глеб перевел дыхание. Весы непостоянного бога войны снова качнулись в его сторону. Потерь у группы нет. У противника — два трупа. Чистая победа…
Пленных разложили в ряд в большой комнате. Там же на ковер лег портфель, наполненный пачками долларов, — плата Руслану за изотопы. Атаман подошел к распластанному любителю рыжих девушек и порнухи, схватил его за волосы, заставил подняться. Чеченец смотрел на него, как зверь, которого ведут на убой, — животный ужас и мольба о пощаде во взоре. Он встретился с глазами Атамана, и ему все стало ясно.
— Не хочу… Не делай, — пробормотал Молодой чеченец.
Атаман молниеносно выдернул из чехла на рукаве нож и полоснул боевика по горлу. Отскочил в сторону, чтобы не испачкаться в крови. Все произошло настолько быстро, что никто даже голоса не успел подать.
— Война, — недобро усмехнулся Атаман. — Бизнес…
Глеб неодобрительно посмотрел на своего помощника, но ничего не сказал. Взял рацию.
— Объект взят. Группа Два, Три — для зачистки территории. И эвакуации… как поняли?
— Принято…
— Ждем.
Машина у Ромы, видимо, решила объявить забастовку. На все попытки завести двигатель видавшая виды и знававшая лучшие времена двадцать четвертая «Волга» отвечала каким-то ехидным жужжанием. Двигатель не желал заводиться. Рома копался в моторе, Прикрикивая на белокурую шалаву, имевшую внешность невинной курсистки Императорского института благородных девиц:
— Ключ дай! Да не этот, а тот! Увидев идущего от бани Гурвича, он озадаченно посмотрел на него.
— Ты куда?
— Машина на приколе?
— Встала! Упрямая, сволочь!
— Мне в Москву надо, — голос у Гурвича был какой-то жестяной.
— Э, Леха, чего с тобой? Тебя что, Наташка укусила?
— Белидзе, мой шеф, умер.
— Да иди ты! Как?!
— Мутно все это, — пробормотал Гурвич. — Я так и думал…
— О чем ты думал?
— Упаси господи, если я прав, Рома!
— Может, подождешь… Завтра поедем… Все равно ты уже ничем горю не поможешь.
В словах Ромы был какой-то резон. Вечером тащиться в Москву. Зачем? Успокаивать скорбящих родственников? Но Гурвич чувствовал, что так надо. Он еще не знал, почему, но был уверен, что оставаться здесь ему нельзя… Никак нельзя!
— Мне надо ехать, — твердо произнес он.
— Да подожди хоть полчаса, — попросил Рома. — Может, еще починю мустанга. Живо до станции доскочим.
— Нет, надо ехать, — как заведенный повторил Гурвич.
Он прошел в дом. Натянул толстый вязаный свитер. Застегнул на «молнию» кожаную куртку с меховой подкладкой. Закинул на плечо ремень сумки.
Уже выходя за ворота, вспомнил, что забыл бритву с лезвиями, зубную щетку. Ну и черт с ними! Возвращаться — плохая примета… Хотя куда уже хуже…
Народу у остановки набралось много. Автобусы ходили раз в два часа, а желающих покататься на них за это время набиралось предостаточно. Щетинистые красномордые мужички с мозолистыми руками. Бабки с неизменными сумками на колесах, которые, судя по всему, всем бабкам раздают где-то централизованно, и ведром с огурцами. Размалеванные сверх всякой меры девицы, озабоченные и решительные, видимо, твердо решившие погулять в этот вечер на полную катушку. Гурвичу вдруг стало тоскливо. Тревожно защемило в груди. Он ощутил жуткое одиночество. А вокруг бесполезные люди совершают бесполезное броуновское движение, перетирая без всякой цели день за днем…
Через десять минут подкатил желтый «пазик», заляпанный грязью и мокрым снегом.
— А ну наддай! — азартно и грубо орали пассажиры, втискивая свои тела в узкие двери.
Гурвичу ничего не оставалось, как тоже заняться этим видом спорта. Иначе придется больше часа топать до вокзала пешком.
Когда он протиснулся в салон, что-то заставило его глянуть в окно. Взгляд упал на желтую машину — кажется, «Рено», пристроившуюся в хвост автобусу. Для этих мест транспортное средство чересчур шикарное.
Из надсадного рева и жуткого скрежета механизмов напрашивался неутешительный вывод, что автобус вот-вот развалится, погребя под своими обломками пассажиров. Но он бодро катил по колдобинам и ямам, останавливаясь через каждые сто метров то на остановках, то по просьбам пассажиров. С горем пополам это антикварное чудо техники добралось до вокзальчика.
