Михаил Серегин - Убойные ребята
– К тому же еще и мокрое. В смысле дождя.
Дождь припустил во весь опор. По стеклам змеились мутные ручейки, порывы ветра раскачивали машину, и Свиридов боялся, что ее того и гляди сорвет с ручного тормоза и отправит куда-нибудь в кювет. В кювете в связи с непогодой быстро образовалась широкая полоса жирной непролазной грязи. Полоса отделяла трассу от леса, и Влад поежился, подумав, что, верно, хорошо он поступил, что не стал покупать мотоцикл с коляской, как советовал раздухарившийся Фокин, говоривший, что по такой жаре нужно прокатиться с ветерком всю тысячу километров. По жаре… Мотоцикл хоть и «Ямаха», но от дождя не спас бы совершенно точно!
– Машина… – прохрипел Фокин. – Влад, едет кто-то, тормози!
Владимир выскочил из салона на дождь. В самом деле, к ним приближались огни следующей к Уссурийску машины. Влад даже разглядел, что это красная «Хендэй Соната», он машинально отложил в памяти номер, стыдливо прикрытый разводами грязи, и поднял руку…
Вжжих!!.
Машина пролетела мимо, не только не снизив скорости, но даже и прибавив. Увесистая водяная плюха ударила Свиридова в лицо, он закашлялся, наглотавшись мутной дождевой воды; окатило его с ног до головы, рубашка тотчас же прилипла к телу, джинсы изменили цвет со светло-серого на живописно-бурый, с клиновидными черными фрагментами – туда попала особо интенсивная грязь. Свиридов крутнулся на месте и врезал по фаре своей злополучной «Хонды» так, что стекло не выдержало удара и лопнуло.
Фокин беззвучно хохотал, сидя в сухом и теплом салоне. Владимир злобно оглядел свою безнадежно испорченную белую рубашку и, рванув ее так, что посыпались пуговицы, швырнул в машину. Фокин бормотал сквозь смех:
– Да ладно тебе, Влад! Таньки грязи не боятся!
– Пожрать бы, – буркнул Свиридов, садясь обратно в салон.
– Да, не помешало бы.
Свиридов растер по коже воду и выговорил:
– Ну, не думал, что в нынешней России найдется место, где можно сидеть голодным, мокрым, злым, без ночлега…
– Без бабы, без выпивки, – в алфавитном порядке подсказал Фокин.
– …без бабы и без бани, это при том, что в кармане куча баксов, да и родные пиломатериалы, то есть дензнаки, имеются, – замысловато закончил Владимир.
Фокин лег на бок и заявил чуть заплетающимся языком:
– А по мне – так хорошо. Все эти гостиницы да бабы глупые, которые идиотский базар оттопыривают, а потом из-за них неприятности нарисовываются… надоело! Ты, знаешь ли, должен ощутить единение с природой. Понимаешь? Я, честно говоря, рад, что последний раз я видел автозаправочную точку на этой дороге – ну, километров пятьдесят назад! Едешь, и как будто нет вокруг никого, кроме тебя и леса… единение с природой, понимаешь?
– Афоня, на твою точку зрения можно встать только после литра водки.
– Погоди… кажется, еще кто-то едет. Влад, выйди, тормозни, тебе все равно терять нечего.
– Терять действительно нечего, – отозвался Свиридов, подозрительно косясь в сторону барсетки, где хранилась вся его наличность. – Только приобретать: простуду, простатит…
– Ладно, пойду сам тормозну, – прорычал Фокин.
Он вывалился на дорогу и, широко расставив руки, встал посреди нее, словно хотел обнять приближающуюся машину. При этом Афанасий пританцовывал и кричал «торррмози!». Его действия увенчались полным, хотя и сомнительным успехом. Полным – это потому, что машина, которую он нацеливался обнять, действительно притормозила и свернула на обочину к «Хонде», в которой уныло сидел мокрый Свиридов; сомнительным – поскольку машина оказалась патрульной, ДПС, и, по всей видимости, управлялась не совсем трезвым субъектом. Этот субъект, длинный мент в косо сидящей, как собака на заборе, фуражке, вышел из машины, а за ним, ежась, вышел второй, зябко передергивая плечами и прикладываясь к фляжке, в которой наверняка плескалась не минеральная вода.
Фокин развалил свое широкое лицо в длинной кривой улыбке и пожаловался на жизнь:
– Заглохли, лейтенант. Вот, понимаешь, не повезло. Только сегодня в вашу сторону подались, как тут же и влетели в геморрой.
Длинный лейтенант снял фуражку, поскреб пальцами «ежик» и, нахлобучив форменный головной убор обратно, только козырьком назад, сказал протяжным, чуть ли не жалобным голосом:
– Загло-охли?
– Ну да. Колымага хренова! – Фокин пнул колесо.
– Трос е-есть?
– Да, кажись, нет. Влад, есть у нас трос?
– Если удавиться, то это и веревки хватит, – донесся из «Хонды» мрачный ответ. – Нету троса. – Свиридов потянулся из салона на утихающий уже дождь, сощуренными глазами пристально глядя на дальневосточных ментов.
– Ка-арпов, трос да-ай!
– Сейчас, Ле-ня… товарищ лейтенант.
Карпов потоптался на месте, но трос нашел. «Хонду» прицепили к патрульной, лейтенант Леня окинул взглядом Свиридова и Фокина и сказал:
– Паленую тачку в Хабаровске купили, что-о ли?
– Ну да, – весело ответил Фокин. Свиридов не поддержал его веселья. Лейтенант тоже вел себя более чем сдержанно: он несколько раз сплюнул сквозь зубы, потом сказал:
– Не повезло-о, значит. Хрено-овая тачка. Ну ничего, разберемся. Поехали.
– Куда, в Уссурийск?
– А чего ж так далеко-о? – отозвался тот. – К нам, в Кармановский УВД, поедем. Наш майор разберется.
Пока ехали до упомянутого лейтенантом Кармановского УВД, заметно просветлело. Нет, солнце не пошло вспять, хотя Свиридов и Фокин уже ждали от Приморья чего угодно. Просто кончился дождь, тучи быстро рассеялись, и на небо выкатил мутный еще серпик луны. Серые, как прикроватная пыль, сумерки скрыли от Влада и Афанасия приземистое двухэтажное здание, вынырнувшее на них с обочины шоссе. Кармановский УВД был расположен на самом краю городка с мелкоуголовным названием Карманово. Возле кирпичной коробки УВД торчало несколько машин ППС-ДПС – верно, масштабы городка не позволяли разграничивать дорожных и общеупотребительных ментов. Лейтенант Леня остановил машину возле приземистого двухэтажного здания и, выйдя из машины, кивнул Свиридову и Фокину:
– С документами на выход – пжа-алста.
– Стоп! – выговорил Свиридов. – Наверно, я чего-то не понял. Если поломка машины – это у вас в Приморье наказуемое деяние, тогда оно, конечно, так, но все-таки, товарищ лейтенант, вы бы лучше отогнали нашу машину куда-нибудь в ремонт, что ли. Если у вас тут есть.
– Да чего ее чинить, – перебил его Фокин, – все равно этой консервной банке кранты. Тут у вас гостиница есть… переночевать где есть, лейтенант… как тебя – Леня, да, лейтенант?
Тот спокойно выслушал нравоучения Свиридова и фамильярности Фокина, а потом повторил:
– С документами на выход – пжа-алста. Сейчас майор, Иван Филипыч, разберется. Надо проверить.
– Пойдем, Афоня, – сказал Свиридов, – кажется, у них тут плановая проверка. На вот тебе, лейтенант, за помощь. – Он протянул ему десять долларов, но тот даже не обозначил ответного движения, чтобы взять деньги:
– Потом.
Свиридов не понял этого «потом». Их провели коридором и усадили рядом с дежурным, который ожесточенно играл в тетрис на постовом компьютере. Каков был дежурный – пузатенький, лысеющий, беспрестанно смахивающий с шеи пот, – таков был и компьютер, которому было далеко и до первого «пенька». То есть до компьютера с процессором «Интел-Пентиум I». Фокин и Свиридов переминались возле стены, с нетерпением ожидая, на ком же можно будет сорвать весь накопившийся за день негатив.
Наконец их проводили в кабинет. Из-за стола поднялся высокий грузный майор милиции, с желтым лицом и выпуклыми водянистыми светло-голубыми глазами. Эти глаза он свирепо пучил на парочку из европейской России.
– Вот что, майор, – с места в карьер напористо заговорил Свиридов, – честно говоря, хотелось бы объяснить тупость ваших подчиненных большой отдаленностью от центров цивилизации, но как-то не получается. Я не понимаю, какого черта нас маринуют в этой вашей богадельне уже чуть ли не полчаса. Ваш лейтенант Леня, конечно, помог добраться нам до вашего… гм…
– Ну, не так уж и далеко мы, как вы выразились, от центров цивилизации, – сказал майор. – Карманово находится недалеко от Уссурийска, Уссурийск недалеко от Владивостока, а Владивосток – это, как говорится, – окно в Японию. Да и Карманово… знаете, как называют у нас Карманово? Я понимаю, что вы не знаете и знать особо не желаете, но я все-таки вам скажу. «Мегаполис карманного типа» – называют. Это как поселок городского типа, только вот как. Остроумно, а?
– Я как-то слабо перевариваю дальневосточный юмор, – сказал Свиридов кисло. – А еще я крабов ваших терпеть не могу. «Мегаполис карманного типа». Но мы-то что в этом мегаполисе делаем уже вторые полчаса, если у меня никаких дел и никаких родственников – даже о-о-очень дальних – тут нет? Вы ответите, герр майор? Или у вас весь этот чудный «мегаполис» в кармане со всеми причиндалами и вы сами себе ответчик и судья?
