Альберт Байкалов - В прицел судьбу не разглядишь
Лицо «цирюльника» просветлело:
– Конечно. – Он посмотрел на часы. – Ушла час назад.
– Да?! – рявкнул Василий. – Может, ошибаешься?
– Я? – Парень покачал головой. – Исключено. У нее родинка за правым ухом.
Лучше бы он этого не говорил. Василий прекрасно понимал, что мастер в силу своей профессии запомнил примету знакомой головы. Но в душе все перевернулось, словно он сказал, что родинка была на ягодице или под лопаткой.
– Значит, была…
– А что, собственно, произошло?
– Ты знаком с ней лично? – Василий решил попытаться узнать больше. Обычно женщины, когда коротают время в подобных заведениях, бывают откровенны.
– В каком смысле? – Парикмахер захлопал глазами.
– Молодой человек! – неожиданно с нотками недовольства в голосе окликнула Данилу его клиентка. – Вы работать будете?
– Да, сейчас, – ответил за него Дрон и взял парня за локоть. – Кто муж, где живет, чем занимается, говорила?
– Не. – Он покачал головой. – А что?
– Учти, эта женщина в розыске. Мужиков цокает за здорово живешь. Маньячка. Как появится…
– Понял. – Парень стал пятиться к потерявшей терпение клиентке. – По виду не скажешь. А куда звонить?
– Ноль два, – с этими словами Дрон решительно направился к выходу с твердым намерением выпустить пар. Делал это он просто. Часами носился по Москве.
Почему Ольга его обманула? – свербил и не давал покоя вопрос Василию, пока он садился в машину, заводил двигатель и отъезжал от тротуара. Он перебрал причины, из-за которых жена назвала неверное место своего нахождения. Мысли были одна мрачнее другой. Как бы то ни было, но, вводя таким образом человека в заблуждение, пытаются скрыть истинное положение дел. Значит, этому самому человеку о них знать не положено. Причина? Стара, как притча о Дездемоне и мавре.
Он с трудом успел проскочить на «красный» перед самым носом трамвая. В голове роились самые страшные предположения. Но, как он ни старался, не мог представить Ольгу в объятиях другого мужчины. Вскоре он уже мчался по Ленинградскому шоссе в сторону Кольцевой, управляя машиной автоматически. Голова была занята анализом поведения Ольги. Он вспоминал все, до мельчайших подробностей. Когда уходила, кому звонила, как одевалась. Постепенно Дрон пришел к выводу, что последние несколько дней она немного не такая, как прежде. Василий был наблюдательным и вскоре нашел несколько отличительных моментов. Она перестала успевать накрывать на стол к его приходу. Стала раздражительной. Нет, на нем это никак не отражалось. Просто он сейчас вспомнил, как она вела себя, когда они покупали продукты в супермаркете. Девушки, сидевшие на кассах, пробивали товар, одновременно обсуждая какой-то фильм. В результате Ольга оставила тележку с покупками и ушла. Пришлось идти в другой магазин. На следующий день сделала замечание курившему на площадке соседу. Сначала он не особо придал этому значение. В конце концов, причиной такого настроения могла стать жара. Все были на пределе. Теперь эти вещи выглядели по-другому.
От размышлений Дрона отвлек поравнявшийся слева «Ниссан». Сидевший за рулем парень с тройным подбородком отчаянно сигналил и крутил пальцем у виска.
Василий посмотрел в зеркало заднего вида. Ничего особенного. Снова перевел взгляд на парня. Тот махал рукой, давая понять, чтобы Василий остановился.
– Что за чертовщина? – удивился Дрон, включил правый поворот, сбавил скорость и съехал на обочину.
– Ты что, пьяный?! – Владелец джипа оказался огромным. Он едва выбрался из своей машины. Мокрая от пота рубашка была выпущена поверх шорт, из которых торчали волосатые ноги.
– Не ори, – заметив, как с заднего сиденья выбираются еще двое, приструнил его Василий. – Что случилось?
– Ни фига себе! – воскликнул высокий брюнет с серьгой в левом ухе. – Мы за ним почти от самого центра гонимся, а он еще спрашивает!
– Шаркнул ты меня на светофоре. – Толстяк нагнулся и шлепнул ладонью по боку машины. – Видал? Или отпираться будешь? Почему тогда убегал?
– Да вот, у него даже краска на крыле осталась, – прогнусавил лысый коротышка. Он вышел и сразу встал справа от машины Дрона. Василий догадался: парни заметили, что он несется как проклятый, и решили развести на подставу. Как ни странно, желание сорвать на ком-то злость прошло. Тем более перед командировкой это опасно. Он просто собирался успокоить нервы ездой по Кольцевой. В такое время там нет пробок и можно развеяться. Дрон прекрасно знал, что нельзя оставлять в себе негативные эмоции. Нужно постараться спокойно пережить неприятное событие, а если не получилось, тогда нагрузить себя физическим трудом. Вымещать зло на других – последнее дело.
– Короче, пять косарей – и разбегаемся! – Хозяин джипа упер руки в бока.
– Ты чего, Стас! – возмутился коротышка, которого Дрон окрестил про себя Гномом. – Мы в другую сторону ехали. А пришлось за этим клоуном гоняться. Накинь сотню за моральный вред!
– Я вам сейчас физический устрою. – Дрон двинул на толстяка. – Считаю до трех, вы садитесь в машину и уезжаете. Нет – придется катить отсюда на казенной тачке с красными крестами.
– Ты че, лох сраный! – выпятив нижнюю челюсть, шагнул навстречу Дрону верзила. – За базаром следи!
– Значит, не поняли? – на всякий случай уточнил Дрон и посмотрел на дорогу.
Водители проезжающих машин не обращали внимания на остановившихся поболтать молодых мужчин на дорогих тачках. От тротуара, по которому сновали люди, это место закрывали заросли акаций и тополей. К тому же проезжая часть была отгорожена небольшим заборчиком из труб.
Дрон сделал к верзиле шаг. Почему-то ему захотелось изменить форму челюсти этого человека. Он подумал, что не последнюю роль в характере людей играет внешность. Вот привык с детства этот отморозок, что его вид вызывает у многих страх, и пользуется этим. Он ударил в подбородок левой. Не сильно, но резко. Однако дальше с удивлением и запоздало понял, что не попал. Верзила ушел под локоть, схватил левой рукой за запястье вытянутой руки и кулаком правой двинул в бок так, что из носа Василия вылетели сопли. Он даже удивился: откуда в такую жару они у него взялись? Проявив незаурядную для своих габаритов прыть, подскочил толстяк и залепил огромной, мягкой ладошкой в левое ухо. В голове зазвенело. За спиной толстяка уже суетился Гном. Ему не хватало места, чтобы протиснуться с фронта, и он устремился вокруг.
«Вот это да! – подумал про себя Василий. – Еще немного, и умоют позором!»
Запястье Василия верзила уже держал двумя руками и пытался завести руку за спину. Дрон почувствовал хруст связок.
«Еще не хватало, чтобы выезд сорвался из-за травм, полученных от этих сопляков», – мелькнула следующая мысль. Но сам решительно ничего не предпринимал. Он тянул время, давая возможность этим троим негодяям от души поизмываться над собой. Василий даже получил удовольствие от оплеухи толстяка. Почему, пока не было времени подумать. Может, просто хотелось, чтобы кто-то побил. На Руси давно бытует мнение, что от этого становится больше ума. Не исключено, что сработал инстинкт. Василия отец в детстве порол. Как сам говорил, ему от своего папеньки доставалось. Прадед тоже был скор на расправу. В общем, все родственники по мужской линии без зуботычин не обходились.
Гном наконец выбрал плацдарм для атаки. Он все-таки оказался позади и не придумал ничего лучше, чем пнуть Дрона ниже спины.
– Ну, вот вы и допрыгались! – процедил сквозь зубы Василий, одновременно освобождаясь от захвата кувырком вперед. Едва коснувшись плечом асфальта, он сгруппировался и перекатился. Парень, которому практически удалось провести удержание левой руки, оказался ни с чем. Зато Василий очутился под ногами толстяка, одновременно увеличив вдвое расстояние с Гномом. Мгновение – и он на ногах. Прямо перед ним блестящее от пота, заплывшее жиром лицо. В маленьких щелках глаз растерянность и страх. Толстяк отпрянул, оказавшись на наиболее удобном расстоянии для атаки руками. Пушечный удар в правую половину лица оторвал килограммы жира от асфальта и отправил прямехонько под колеса проезжавшего мимо «Опеля». Раздался скрип тормозов, звон битого стекла и скрежет. Ехавший за «Опелем» микроавтобус не соблюдал дистанцию. Дрон не стал смотреть, что стало с владельцем джипа. Он развернулся к верзиле и довел свое дело до конца. Носок кроссовки врезался аккурат в подбородок, опрокинув забияку на спину. Гном оказался отнюдь не трусом и подлецом, как поначалу подумал о нем Василий. Он отважно бросился на него. Василий убрал корпус вправо, оставив на пути нападавшего в виде препятствия ногу, и когда тот споткнулся о нее, добавил подзатыльник. Рухнув пластом на асфальт, парень завыл. Василий облегченно перевел дыхание, отряхнул руки и снова развернулся к толстяку, который чудом не оказался под колесами «Опеля». Свернувшись калачиком, эта груда жира жалобно скулила. Водитель успел в последний момент затормозить. Правда, сам пострадал, но наружу в отличие от владельца въехавшего в зад микроавтобуса выходить не торопился. Тот, напротив, словно обрадовался аварии. В темных очках, кепке с длинным козырьком, майке, под которой арбузом топорщился живот, клетчатых бриджах и пляжных тапках, он вывалился из дверей с бейсбольной битой в руках. Окинул взглядом повреждения, прошел мимо «Опеля» и наклонился к толстяку:
