Александр Афанасьев - Воздушные головорезы

Чего тут разбираться-то? Все кувырком пошло. Стрельба в городе – это однозначный провал операции. Надо сваливать отсюда.

Я высовываюсь из-за угла. Улица стремительно пустеет. Около остановившегося «лунохода» нет ни души. Где менты – непонятно. Они охренели вконец, решили вести огонь на поражение почти в центре города, при толпе народа!

Я решаюсь, огромными скачками бегу через улицу и в любую секунду ожидаю пули, но ее нет. Проскакиваю мимо «Нивы». В ней пусто, нет никого.

Я пересекаю улицу и скрываюсь за поворотом. Навстречу, голося как сирена, бежит по-европейски одетая женщина.

– «Ангара», видишь меня?

– Плюс. Объект свалил, он перед тобой, сто метров.

Черт возьми, теперь еще и соревнования по бегу начинаются!

Бегу вперед. Хасавюрт мне незнаком, поэтому ориентировку я теряю сразу. Главное – не нарваться на пулю, выпущенную из-за угла.

Я проскакиваю улицу, вылетаю на следующую, узкую, необычно тихую. Там стоит машина, около нее человек в полицейской форме. Он наклонился над оператором, лежащим навзничь. Я узнаю его по одежде. Этот тип вырывает у моего клиента камеру. Второй страхует.

По инерции я делаю шаг, другой, гляжу на них. Приплыли! Не верю, что бывают небритые полицейские. С бородами, с усами, чисто выбритые – такие бывают. А вот с щетинистой рожей – это вряд ли. Не должно быть таких полицейских! Ладно один. Но не двое же!

Пистолет ухватистее автомата и легче. Этот полицейский очень ловко, совсем не как обычные стражи порядка, умеет обращаться с оружием. Две пули принимает бронежилет. А вот третья!.. Об этом я узнаю только потом. Смерть минует меня чудом.

Пуля должна была попасть мне в шею и порвать артерию. Вместо этого она ударила в защитную пластину, сделанную из карбида бора и скрытую за высоким воротником, срикошетила от нее и с визгом ушла неведомо куда.

Я падаю, перекатываюсь. В человека, исполняющего такой номер, попасть намного труднее, чем в бегущего или идущего. Я в любой момент жду новую пулю.

Но эти фальшивые менты тоже не дураки. Стрельба дает им несколько секунд, но только для того, чтобы свалить. Чем они и занимаются.

Придя в себя, я вижу только зад «Патриота», выпускаю пулю по заднему стеклу, но без толку. Я поднимаюсь. Голова идет кругом. Третья пуля сработала так же, как удар ребром ладони по горлу. Она почти вырубила меня.

Оператор пытается подняться. На голове у него кровь. Она течет по волосам, смешивается с пылью и превращается в жирную, липкую грязь. Черепно-мозговая, что ли?

– Лежать, не шевелиться! – Вот и разобрались, называется. Сами. – «Ангара», прием. Здесь сто двенадцатый.

– На приеме.

– Оператор взят. Камера изъята. Пришлите «Скорую», оператор ранен. Черепно-мозговая, похоже.

– Мы все видели. Посылаем машину.

Мне задним числом приходит в голову дельная мысль. Зачем нам надо было устраивать весь этот спектакль на земле? С БПЛА и проследили бы за оператором.

– «Ангара», что мне делать?

– Удерживай позицию. Мы пришлем машину.

Черт!

– Лежи, не шевелись!

Я сую приклад автомата под мышку, удерживаю его левой рукой, а правой достаю гемостоп. Помочь надо. Кровью еще истечет. Да и человек вроде.

Ага, вроде.

У Черного моря

Одесса. Жемчужина у моря. Город Потемкинской лестницы, пляжей, фонтанов со всеми остановками, оперы и катакомб. И Куликова поля, которое словно пятно. Жирное, черное, въевшееся. Такое остается даже на металле, если в том месте сгорит человек.

Город реформ и надежд, веселья и беды. Здесь невозможное возможно, но только если очень верить и хотеть. Все это – Одесса.

Американский эсминец «Росс» класса «Оливер Хазард Перри» в этот день покидал Одессу.

Он пришел в сопровождении двух ракетных турецких фрегатов, на которые здешняя публика не обратила особого внимания. Эка невидаль, соседские. Хотя это были корабли того же типа и класса, что и «Росс». Американцы передали их Турции по остаточной стоимости для экстренного наращивания возможностей ее флота.

Они были интегрированы в систему «Иджис», в которую янки допускали только самых близких и доверенных союзников. Она была разработана для комплексной противовоздушной обороны авианосных ордеров на опыте войны на Фолклендах.

Да, одесситы, конечно, глазели на американца. Пока он стоял на якоре, на его борту успели побывать два украинских министра и грузино-американский губернатор, батоно Гурам Гогоберидзе. Он был посажен тут на хозяйство, после того как его предшественник снова стал президентом Грузии.

«Росс» посетили все тринадцать адмиралов украинского флота. Что?.. Вы хотите спросить, зачем этой державе столько флотоводцев, не так ли?

В это трудно поверить, но уже после потери Крыма президент Украины утвердил новые штаты, в которых предусмотрено тринадцать адмиральских должностей. Это при том, что у Украины есть всего лишь один корабль, способный совершать более-менее дальние походы, и единственная дизельная подводная лодка аж шестидесятых годов выпуска.

На корабль очень хотели заглянуть местные проститутки, но охрана их не пустила. Тем не менее американским и турецким морякам удалось неслабо оттянуться не совсем в приличных заведениях Одессы. Благо весна уже была в самом разгаре и к южным берегам слетелись тысячи студенток из Харькова, Львова и Киева.

«Красавица, мы работаем?»

«Работаем. Но я девушка порядочная, а потому дорогая».

Это я сам слышал в Одессе.

Этот визит оказался не просто рабочим. Он был призван продемонстрировать поддержку Украины со стороны международного сообщества, неуклонную решимость добиваться полного выполнения Минских соглашений, которые все больше напоминали цветок в проруби, а также непризнание наглого попрания Россией украинской недоторканности, выразившееся в захвате Крыма.

Особенно важно было изобразить все это на фоне подготовки торжественного открытия моста в Крым. Ни Украина, ни международное сообщество тоже никак не желали его признавать, несмотря на то, что он стоял себе новехонький.

Вместе с кораблями в… или на Украину прибыли и американские морские пехотинцы, которые провели совместные учения со своими украинскими коллегами. Ради такого случая туземцы даже достали со складов автоматы «Зброяр» – местные варианты «Ar-15», чтобы произвести впечатление на заморских гостей. Но после окончания всей этой показухи они плюнули на них и вернулись к родным «АК-Форт-Галилям». Все-таки творение американского оружейника Юджина Стоунера не очень подходит для ведения войны.

Американские морские пехотинцы «откатали» обязательную программу, передали по назначению гуманитарную помощь – подержанные средства связи и прицелы ночного видения – и ушли из Одессы. Их ждала база в Италии. Они входили в состав оперативного соединения быстрого реагирования, созданного на основе Двадцать шестой «афганской» экспедиционной группы. Это был спецназ морской пехоты, призванный экстренно вмешиваться в конфликты, полыхающие на Ближнем Востоке, в Северной Африке, а теперь и в Причерноморье.

Морские пехотинцы ушли, но кое-кто остался.

Одесса полна ресторанов и всяческих заведений общепита. Это дело сильно развилось здесь, когда первый грузинский губернатор справедливо рассудил, что бизнес такого рода – самый дешевый и быстрый способ занять людей, дать им какие-то деньги. Он отменил почти все санитарные и прочие ограничения, разрешил кормить людей чуть ли не на пляжах.

В одном из таких заведений, вплотную подходящем к воде, сидели за кофе два человека и смотрели на уходящий корабль.

Один из них был лет пятидесяти, толстый, усатый, похожий на турка, типично восточный человек. Но он не был не только турком, но даже и мусульманином, хотя Коран знал и мог при необходимости совершить намаз.

Родители, ливанские христиане, еще грудным ребенком увезли его в эмиграцию, подальше от страшной гражданской войны. Осели они в Колумбии. Там он научился испанскому. Потом этот смышленый парень сумел получить грант на обучение в американском университете, где и привлек внимание ЦРУ. Абсолютно не американская внешность, свободное владение арабским, испанским, английским. Его звали Майкл Файруз. В ЦРУ он поднялся на большую высоту, два года исполнял обязанности начальника кабульской станции.

Теперь его, опытного разведчика с тридцатилетним стажем, перебросили в Одессу, огромный, некогда процветающий торговый город. Он должен был создать здесь станцию ЦРУ. Все это делалось не просто так.

Его собеседнику было под сорок. Внешне он ничем не выделялся. Обычный европейский тип, светлые волосы и серые глаза, очень тщательно выбрит, одет в гавайскую рубаху и джинсы.

Опытного наблюдателя могло насторожить то обстоятельство, что он брал чашку с кофе левой рукой, а потом что-то вдруг делал правой, причем уверенно. Такое поведение типично для опытного бойца. Правая рука солдата всегда должна быть свободна, если в ней нет оружия.