Валерий Горшков - Черная метка
— Как?! — вылупился, делая вид, что удивлен, господин Гордеев. — Это почему?!
— Потому, уважаемый Юрий Самсоныч, что Алтаец и его корешок Скелет покинули этот суетный мир и отправились туда, где не берет ни один мобильник в мире. Но особо не расстраивайтесь — с этой минуты вы находитесь под защитой Пионеров, а мы — люди серьезные, и, случись какая херня — обидит вас кто или, скажем, машину вашу красивую, «торус», случайно на дороге поцарапают — любому горло перегрызем! К сожалению, мои визитные карточки в очередной раз закончились, завтра я получу новую партию, а покамест можете просто записать номерок моей трубы. А он очень простой... — И Чахлый продиктовал номер только что приобретенного на имя парализованной и глухой бабки Доцента сотового телефона. Видя, что Гордеев даже не шелохнулся, продолжая сидеть за столом со сложенными на груди руками, укоризненно поднял брови и спросил: — Юрий Самсоныч, вы, кажется, меня не поняли?! Тогда повторю еще раз, специально для тех, до кого доходит так же медленно, как до жирафа: отныне ваша заботливая «крыша» — мы, Пионеры... Если мне не изменяет память, сегодня как раз первое число, время платить?!
— Послушайте, это же бред какой-то! — попытался возразить Гордеев, скривив лицо. — Только поймите меня правильно! Насколько мне известно, Алтаец уже давно то ли застрелен, то ли уехал в Южную Америку, точно не знает никто. И если с Русланом... то есть Скелетом, случилось несчастье, это еще не означает, что я должен платить другой братве! У нас с его ребятами уже много лет тесные деловые отношения. Еще по моему прошлому месту службы, в гатчинской мэрии, я помогал им, чем мог, а они не раз помогали мне, защищая от всяких залетных беспредельщиков... — Директор рынка машинально хотел добавить «вроде вас», но вовремя прикусил язык и сдержался. — Поэтому я не уверен, что их «семья» просто так согласится меня отпустить!
— Предоставьте этот вопрос нам, мы его уладим в два счета, — ухмыльнулся Чахлый, обернувшись через плечо и найдя мимическую поддержку Доцента и Биты. — Забудьте о Скелете, лучше давайте, по старой русской традиции, познакомимся и выпьем по рюмочке. Это — Саша, — кивнув на поигрывающего цепочкой Доцента, представил подельника главный «пионер», — а вот этого отличного парня зовут Федор! А я — Чахлый...
— Вот что, парни, — надув губы и набычившись, покачал наполовину плешивой головой Гордеев. — Сейчас не девяносто первый год, Дикое поле кончилось! Мне проблемы из-за вас иметь ни к чему! Я понятия и «закон» знаю, так-то! Не зря при краснопузых три года на нарах чалился и баланду хавал! — Набрав полные легкие воздуха, хозяин рынка решился и произнес главное: — До тех пор, пока я не получу точную информацию от пацанов Скелета, подтверждающую отказ от их доли с рынка, вы не получите ни копейки!!!
Чахлый нахмурился.
Где-то за дверью кабинета послышался топот ног, кто-то схватился за ручку и распахнул дверь. Кажется, это был охранник — в проеме ненадолго мелькнул зеленый камуфляж и перепачканная кровавыми соплями физиономия, но Чахлый не успел хорошенько рассмотреть ее. Недобро прорычав, то ли истосковавшийся по расправе, то ли до глубины души оскорбленный дерзким заявлением коммерсанта, двухметровый дебил Бита развернулся и без лишних предисловий со всего плеча врезал неосмотрительно сунувшемуся за дверь мужику кулаком в табло, отчего тот свиражировал к противоположной стене, ударился затылком о подоконник, грузно сполз вниз и затих, свесив голову набок и приоткрыв рот...
— Очень жаль, что вы не захотели начать наше знакомство по-хорошему, — цокнул языком, вставая со стула, Чахлый. — Я не думал, что вы такой глупый и жадный, Юрий Самсоныч. Что ж, на первый раз придется вас немного наказать за длинный язык и непонимание текущего момента... Кстати, в каких отношениях вы с этой очаровательной дамой? — Чахлый вежливо улыбнулся, поймав безумно испуганный взгляд бухгалтерши. — Трахаете ее наверняка в свободное от работы время, прямо на этом самом столе... и в ротик, и вообще...
— А вам какое дело?! — не унимался Гордеев, видимо еще свято веря в правильность своей политики. — Убирайтесь! Иначе я сейчас нажму сигнал тревоги — кнопка у меня под столом, — и через минуту вам не поздоровится, ясно?!
— Да мне в принципе никаких дел до ваших блядских отношений нет. Хоть сношайтесь, хоть на голове стойте, хоть жопой ежиков давите, — скривил губы Чахлый, — только имейте в виду — если сделаете хоть одну глупость, она умрет первой...
Женщина, тихо вскрикнув, поджала унизанный колечками кулачок ко рту.
— А потом мы будем лечить вас от геморроя, засунув в задницу раскаленный паяльник, — утомленным голосом продолжал Чахлый. — Я, между прочим, очень уважаю старые, проверенные методы. Разговоры хороши только для тех, кто их ценит, а не прет, как упрямый баран, пытающийся пробить лбом кирпичную стену! Впрочем, у вас еще есть время исправиться, ведь не позднее чем через месяц мы увидимся снова... Правда, куколка?! — весело подмигнул враз потерявшей весь бронзовый загар бухгалтерше Чахлый. — А сейчас, милая, будьте так любезны, возьмите во-он тот полиэтиленовый пакет и сложите в него все деньги со стола...
— Не да-а-ам! — Обуянный жадностью, директор рынка снова вскочил со стула, но, увидев внезапно появившийся в руке Чахлого револьвер, сначала застыл в позе соляного столпа, а потом, подобно мороженому в жару, медленно стек обратно в кресло, глухо проскулив всего одно слово: — Сволочи...
— Надо было за базаром следить, дядя, теперь поздно хавальником стрекотать! — впервые подал голос амбал Бита, желая продемонстрировать и свое умение вести «переговоры» с барыгами. — Эй, ты, соска пенсионного возраста, сколько здесь бабок?! Ты что, в уши тоже долбишься, падло?! Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Двадцать семь тысяч долларов, пятьсот финских марок и около... ста тысяч рублей. Мы еще не закончили считать, — моментально съежившись под подавляющим волю взглядом, честно ответила дамочка.
— Дура! Только языком и можешь работать, помело! — взвизгнул из-за стола Гордеев, исподлобья поглядывая на Доцента, по молчаливой команде Чахлого принявшегося, как снегоуборочный комбайн, смахивать добычу в пакет.
— Будем считать, Юрий Самсоныч, что штраф за гнилой базар и положенную долю вы нам заплатили. — Подняв с ковра завалившуюся под стул пятидесятирублевку, Чахлый вытряхнул из лежащей у настольного календаря пачки «Мальборо-медиум» сигарету, бросил ее в рот и, воспользовавшись зажигалкой Гордеева, поджег купюру, тут же запылавшую причудливым разноцветным огнем. — Ровно через месяц, если все будет нормально, мы пришлем человека за новой долей... Сколько вы отстегивали Алтайцу?
— Десять кусков! — более не желая возникать, обреченно хрюкнул директор. — Баксов!
— Мы будем брать с вас меньше на целый доллар, уважаемый Юрий Самсоныч, — ухмыльнулся Чахлый, прикурив от купюры и бросив ее догорать в стеклянную пепельницу. — И не надо держать на нас обиду — вы сами не захотели выпить с нами, так зачем теперь сокрушаться?! Если будут проблемы — не стесняйтесь, звоните... Уверяю вас, в вашей жизни и бизнесе ровным счетом ничего не изменилось! Продиктовать вам еще раз номер моей трубы?
— Спасибо, я запомнил, — глухо вякнул коммерсант. — Значит, вы — Пионеры?..
— Да, мы — Пионеры, — ответил Чахлый, выходя из кабинета через услужливо открытую Битой дверь.
Покидая административный модуль Северного рынка с первой серьезной добычей, лишь Доцент не испытывал такого оголтелого восторга, как исполнительный и тупой «белобилетник» Бита или твердящий о необходимости немедленной покупки джипа, автоматического оружия и боеприпасов Чахлый.
Дорожка, на которую вступила их малочисленная команда, вела только в двух направлениях — или грудь в крестах, или голова в кустах. Третьего просто не дано. Разъяренные лобовым наездом братишки не заставят себя долго ждать!
При мысли о скорой стрелке с прошедшими огонь и воду боевиками спина Доцента покрывалась липким потом. Но сознаваться в своем страхе перед подельниками он не стал бы ни за что на свете.
Часть вторая
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПЛАСТИЧЕСКОГО ХИРУРГА
ВОРОН
Когда тебя уже ищут или, получив в ближайшие часы снимки, начнут искать все менты, гаишники и погранцы Питера и области, терять время неразумно.
Дни в реанимационной палате больницы и первое после «смерти» тесное общение с бывшим коллегой окончательно убедило Ворона в том, что грим и цветные контактные линзы хороши лишь в том случае, если твое реальное лицо не фигурирует в сводках МВД и ФСБ, а нанесенный на руки вместо перчаток защитный силиконовый состав помогает только тогда, когда хозяин самого тела в состоянии контролировать свои действия...
Короче, нужно было как можно скорее связаться с пластическим хирургом.
Во время их последней встречи в ответ на весьма конкретный вопрос о перспективах нейтрализации отпечатков эскулап долго объяснял подозрительному пациенту всю пагубность подобной операции.
