Вячеслав Денисов - Трибунал для судьи
Посетителей в приемной нет. Идут процессы. Я мигаю секретарю и берусь за ручку двери.
– Мне нужно предупредить! – шепотом останавливает меня секретарша.
– Я хочу сделать ему сюрприз. – Снова улыбаюсь и распахиваю дверь.
Если бы кто знал, как тяжело даются мне эти улыбки!
– Игорь Матвеевич! Еле прорвался к вам! Как вы выдерживаете такой темп работы? Я бы уже давно с ума сошел.
Старик Лукин выскочил из-за стола и, к моему изумлению, пошел мне навстречу. Глядя в его радостные глаза, я испугался, что он поцелует меня, деформировав диафрагму. Но он лишь слегка коснулся рукава моего костюма и указал на стул рядом со своим столом. Стол был настолько огромен, что он, сидя за ним, напоминал взбалмошного ребенка, забравшегося за стол для взрослых.
– Антон Павлович! Вы прекрасно выглядите! А еще неделю назад… Впрочем, зачем ворошить старое? Я рад, что вы нашли время сразу после отпуска, чтобы заскочить к старику. Процессов нет на сегодня? – Надев очки, он серьезно посмотрел мне в глаза. – Не откладывайте на потом, Антон Павлович. Вы, конечно, профессионал, но мой долг как старшего товарища подсказывать и контролировать.
У мужика что – провалы в памяти?
– Как насчет моего освидетельствования на предмет состояния психики? Я Измайлову сейчас в коридоре встретил… Такое впечатление, что идея провалилась. А, Игорь Матвеевич?
– Да бросьте вы! – Лукин широким жестом, как пловец, сдернул с носа очки и бросил их на ежедневник. – Вы тоже хороши – в час ночи председателю Областного суда звонить! Есть грани, Антон Павлович, за которые нельзя позволять себе переступать.
Ты еще поучи меня, старый пердун! Еще в атаку сейчас пойди, рогами вперед!
– Я, собственно, вот по какому поводу. Вы, конечно, в курсе, что прокуратура расследует дело об убийствах милиционеров? Задержаны трое человек, фигурировавшие в этом деле. Это криминальный авторитет города Гуров, бывший сотрудник уголовного розыска Ступицын и бывший сотрудник РУБОП Ковалевский. В данный момент все они дают признательные показания. Говорят об одном и том же, но разными словами. Это лишь убеждает следствие в искренности их показаний. Но вот что интересно, Игорь Матвеевич… Пока ни один из них ни словом не обмолвился, кто им помогал в реализации их преступных планов. Следователь просто с ног сбился, выясняя, как эти бандиты могли безнаказанно прятать собаку в гараже Областного суда, где, кстати, находится автомобиль «Форд», купленный председателем. Кто пытался инициировать возбуждение уголовного дела в отношении судьи Струге? Удивительно, но куда-то задевалась бумажка, где председателю Областного суда нынешний уголовник Ступицын расписывает все тяжкие того же судьи. И вдруг обнаружилась!
Я полез во внутренний карман и вынул вчетверо сложенный лист бумаги. Не что иное, как навет Ступицына. Вверху почерком Лукина было отписано – «На ККС». Подпись.
– Откуда это у вас? – Лукин снова потянулся за очками.
– Удивляетесь, как этот документ мог оказаться у меня? Действительно, странно. Ведь он должен был быть приобщен к уголовному делу! А потом, как материал, имеющий оперативную информацию, оттуда изъят! Но случилось западло. Эта бумага, уже тщательно потертая и готовая к применению по назначению, валялась в столе Ступицына. Представляете, какой шухер начнется в Верховном суде, если его председателю на стол ляжет этот документ вместе с материалами уголовного дела в отношении Ступицына, Гурона и Ковалевского?! А ведь он, ради установления истины по делу, не поленится и комиссию сюда прислать.
Лукин полез куда-то в стол. Щелкнула фольга таблеточного стандарта, и Игорь Матвеевич поместил круглую шайбу под язык. Наверное, он представил, как члены комиссии из Верховного суда с материалами дела под мышками входят в его кабинет. Тут впору не валидол пользовать, а глушить стакан неразбавленного спирта…
Дождавшись, когда на щеках главного из судей Терновской области вновь появится румянец, я продолжил:
– Дальше – больше. О подлости и мелочности членов комиссии из Верховного суда слагают легенды. Они ведь не успокоятся на достигнутом. Зря, что ли, в такую даль перлись?! И тут, как в сказке про западло, появляется какой-то подонок и сообщает, что в разгар оных событий, очевидно – от горя, кое-кто покупает за средства Гурова автомобиль «Форд» без пробега, пардон муа, по Тернову. И, подкашивая под дурака, добавляет – а еще два особняка мелкие хулиганы из ИВС строят…
– Какие мелкие хулиганы?! – Таблетка, не удержавшись на языке, запрыгала по полированной столешнице. Я загреб ее кляузой Ступицына и протянул Лукину. Тот схватил и метнул ее в урну. – Какие мелкие хулиганы, Струге?!
– Да хулиганов-то нет, конечно! Как вы сразу не поняли! Есть особняки, на которые наткнется комиссия! А о хулиганах ее члены сразу забудут! Тут и без «мелких» гром грянет.
Очки председателя перемещались в пространстве с такой скоростью, что я не поспевал за ними взглядом. В какой-то момент я даже стал бояться, что вскоре стекла вылетят из оправы. А очки-то дорогие, золотые.
– Струге, вы знаете, что я вас никогда не любил.
– Знаю, – заверил я.
– И вы никогда не были членом команды.
– Не был.
– Но всякому упрямству есть предел. Когда человек понимает, что конфликт неизбежен, то он обязательно идет на компромисс.
– Никаких компромиссов. Без жалости и гнева. Закон не любит, когда изо рта судьи капает слюна преданности не ему, а отдельным субъектам.
– Нет проблем, которые не решались бы на моем уровне. Я и есть Закон.
– Ну-у-у… – Я рассмеялся. Не нагло, а смущенно. – Вы как Наполеон излагаете, Игорь Матвеевич! А он плохо кончил. Умер в полном забвении на острове Святой Елены. История любит аналогии.
Лукин устал. Это мне не нужно. Человек он старый, с рваной аурой, штопать которую у него нет времени из-за таких негодяев, как я. Не хватало, чтобы он сейчас замкнулся.
– Тем не менее, я верю в вас. – Лист Ступицына лег на стол перед Лукиным. – Я не хочу, чтобы кто-то рвал вас на части из-за каких-то негодяев.
Лукин поднял на меня глаза.
– А как же показания этих?..
Вот она, беспомощность, помноженная на страх заслуженного наказания! Я улыбался, глядя в эти глаза. Эта пауза была для него хуже всяких проклятий. Я сидел и улыбался. На этот раз уже не натянуто.
– А кто поверит законченным отморозкам? Не вы ли, Игорь Матвеевич, полгода назад в передаче «Открытая студия» убеждали всех в том, что нанесете сокрушительный удар по криминалу справедливостью приговоров ваших судей? Неужто ваш авторитет просядет под этими жалкими обвинениями? Кто поверит в их сказки?
Лукин медленно разорвал лист бумаги. Хорошо, что ты это сделал при мне. Это – как повязаться кровью. Он только что пошел со мной на сделку.
– Но у каждой сказки должен быть свой хеппи-энд.
Я отбарабанил по столешнице спартаковский марш.
После этой фразы Лукин вновь принял прежний вид, готовый «помочь и подсказать».
– Антон Павлович, я полагаю, что позволять вам, с вашим опытом работы, рассматривать дела подсудности мирового судьи – это непозволительная роскошь со стороны Областного суда. В Центральном суде третий месяц пустует ставка федерального судьи… Благо, экзамены вы сдавали совсем недавно, и трехгодичный срок еще не истек. Думаю, Квалификационная коллегия не станет затягивать со сбором документов и отправкой их в Москву. Через два-три месяца Президент подпишет и…
– Я подумаю. – Встав из-за стола, я направился к двери. Разговаривая дальше, я уже не оборачивался. – Рассмотрение дела Гурова и Ступицына – подсудность Областного суда.
– Процессы пройдут на высоком профессиональном уровне, если вы это имеете в виду. С учетом всех отягчающих и смягчающих обстоятельств. Закон прежде всего. Даже не знаю, зачем я вам это говорю. Наверное, из симпатии.
– Это слова настоящего судьи.
– Не берите на себя лишнего, Антон Павлович. Будете рассуждать, когда дослужитесь до моего уровня. А добро – оно всегда победит зло.
Давай, давай, строжься. Это выглядит очень мило. Называется – хорошая мина при плохой игре. А добро… Оно обязательно победит зло. И поставит на колени. И зверски убьет.
Эпилог
Как приятно осознавать, что возлежание на диване в собственной квартире не явится причиной смерти или увечья. Что никто не караулит тебя около подъезда или рядом с дверным глазком. Зайти в подъезд, не оборачиваясь за спину, и нажать на звонок. И встретить не пулю, а поцелуй…
– Антон, что за несчастный случай произошел с нашим дверным глазком? – Саша на кухне мыла посуду. Рядом с ней лежал Рольф и не терял надежду выпросить подачку.
Положив на живот газету, я уставился в потолок.
– Э-э-э… Мальчишки хулиганили. Жалко, что меня дома не было! Уши бы оторвал! А?
– Я говорю – если тебя не было, то откуда ты знаешь, что это проказы мальчишек? И почему моя фиалка из горшка переехала в банку?
