Андрей Воронин - Слепой против маньяка
Корабль нырнул под мост. Алина Сергеевна посмотрела на освещенную корабельным прожектором бетонную изнанку моста.
– Посмотрите, здесь настоящие сталактиты, как в пещерах, – удивленно рассмеялась она.
Ее громкий смех эхом раздавался под сводами моста, и лишь временами его перекрывал своим тарахтением двигатель прогулочного пароходика.
Глеб тоже с удовольствием смаковал джин, дав себе обещание, что эта рюмка будет сегодня первой и последней. Ему не хотелось думать о неприятном.
Легкая, но вкусная закуска, благородный напиток, водная прогулка – что еще нужно для счастья? Не для вселенского, конечно, а такого маленького, на один вечер.
– Как грустно, что все хорошее должно когда-нибудь кончиться, – грустно улыбнулась Алина, приподнимая рюмку и сквозь стекло глядя на Глеба.
– Но мы ведь даже не проплыли и полпути: пароходик развернется возле Коломенского.
– По-моему, вы настоящий телепат. Сегодня сбываются мои самые сокровенные мечты…
– Детские, – напомнил женщине Глеб.
– Да. Именно детские. Водный трамвайчик, Коломенское, я всегда любила ездить туда, когда училась в школе. Но чтобы так, на кораблике, это впервые.
– Нет, я не читаю ваши мысли, – Глеб сдержанно улыбнулся, – просто мне, наверное, доставляет удовольствие то же, что и вам. Я хоть сам родился не в Москве, а в Питере, все равно люблю этот город.
– Да, – вздохнула женщина, – если смотришь на него издали, то не замечаешь грязи, не слышишь скверных слов на улицах…
– А самое главное, – Глеб поднял руку, как бы останавливая женщину, – в таком путешествии есть своя прелесть. Если просто прийти в ресторан, то можно там засидеться, а здесь регламент строгий. Час в одну сторону и час в другую. И нам придется покинуть палубу.
– А что, следующего рейса не будет?
– Будет, но на него все столики заказаны.
Алина Сергеевна с сомнением покачала головой.
– По-моему, вы из тех людей, для которых не бывает никаких запретов, из тех, кто никогда не стоит в очереди, но при этом уступает места женщинам в метро, а наступив кому-нибудь на ногу, не забывает извиниться.
Глеб почувствовал, что женщина чуть придвинула свою ногу, их колени соприкоснулись. Алина, не отрываясь, смотрела в глаза Глебу.
«Ну вот и перестарался», – Сиверов ощутил неловкость.
Алина Сергеевна продолжала смотреть на него, не мигая. Глеб словно окаменел и тоже испытующе смотрел на женщину.
Так продолжалось минут пять. Корабль принялся разворачиваться. На фоне вечернего неба проплывали силуэты Коломенских храмов, чуть нижет мелькнули контуры церкви в Дьяконово.
«Да, я перестарался, – подумал еще раз Глеб. – Если купол церкви мне уже напоминает форму женской груди, значит, со мной не все в порядке».
– Вы странный человек, – негромко произнесла Алина, отодвигая ногу.
– Да, я странен. Наверное, я чего-то недопонимаю.
– Наоборот, слишком многое поняли. Я думала, мы перейдем на «ты».
– Нет. К сожалению, схема, на которой обозначен кабель, это не предлог, – покачал головой Глеб Сиверов.
– Жаль, – искренне призналась Алина Сергеевна.
– И мне жаль, – Сиверов отвел взгляд.
– Хотите, я вам расскажу, как представляла себе сегодняшний вечер, когда мы поднялись на корабль?
– Корабль – громко сказано, маленький пароходик.
– Я думала, мы поедем ко мне.
Глеб тяжело вздохнул: откровенность – не лучшее, что существует в этом мире. Думать – одно, а делать – совсем другое.
– Я тоже могу признаться вам, что, глядя на красивых женщин, обязательно представляю себе каждую из них с собой в постели. Но это совсем не значит, что так оно и будет.
Алина Сергеевна сухо рассмеялась.
– Это, конечно, глупо – предлагать свои услуги, когда в них не нуждаются. Конечно же, во всем виновата я сама. Если вам не хочется провести со мной ночь, то это мои проблемы.
– Нет, вы не правильно меня поняли, – Глеб хотел смягчить ситуацию, – вы красивы, и в любое другое время могли бы вскружить мне голову, но у меня сейчас слишком много проблем, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как небольшое приключение.
– Строительство особняка? – напомнила ему Алина Сергеевна.
– О, если бы вы знали даже о десятой доле моих проблем, то у вас бы голова пошла кругом.
– И вы боитесь в припадке откровения рассказать мне хотя бы о некоторых из них?
Глеб властно протянул вперед руку и взял женщину за запястье.
– Поверьте, Алина, вы привлекательны и нежны, иначе не стал бы я приглашать вас в свою детскую мечту, покататься на пароходике по Москве-реке.
– Не оправдывайтесь, – вздохнула женщина, мягко высвобождаясь, – мне и так хорошо.
Остаток времени она просидела молча, глядя на проплывающие за бортом городские пейзажи.
Глеб чувствовал себя ужасно глупо, ощущая вину перед этой женщиной.
«Да, – думал он, – сделать человека счастливым – просто, но сделать его несчастным еще проще. Особенно если этот человек – женщина».
Пароходик подошел к пристани, с грохотом опустились деревянные мостки, Глеб придержал Алину под руку, когда они спускались на берег. «Победа», лоснясь полировкой, блестела в свете фонаря.
Женщина открыла сумку, извлекла из нее вчетверо сложенный лист бумаги и протянула Глебу.
– Вот то, о чем вы просили, я успела снять ксерокопию, но хотела отдать ее вам завтра утром.
– Спасибо, – Глеб попытался вложить в это слово как можно больше теплоты, но все равно прозвучало довольно отчужденно и холодно.
Сиверов распахнул дверцу.
– Садитесь, Алина.
– Нет, я поеду одна, – женщина взмахнула рукой, останавливая такси.
И хоть Сиверов понимал, что в ее кошельке денег чуть больше, чем потребуется заплатить водителю, он так и не смог предложить ей несколько хрустящих купюр.
Такси остановилось возле пристани. Алина стояла, выжидающе глядя на Глеба. Он подошел к ней, взял за плечи и поцеловал, лишь слегка коснувшись, в губы. Алина Сергеевна шагнула к машине, открыла дверцу, села и назвала адрес.
На повороте из открытого окна показалась ее рука, вскинутая в прощальном жесте.
Глеб сел в машину, он чувствовал, что от его губ исходит еле уловимый запах помады. Вынув носовой платок, он с остервенением принялся вытирать губы.
* * *«Тоже мне, заговорщик и супермен, – зло ругался про себя Сиверов, – вообразил себя благодетелем человечества, а вместо этого только вконец расстроил женщину».
Он развернул на коленях похрустывающую бумагу и увидел, что был не только снят план участка, но и сама трасса кабеля очерчена зеленым маркером.
Взгляд Сиверова скользнул по извивающейся змее трассы. Вот она вильнула в сторону от Ярославского шоссе, уходя в лес.
Да, теперь сомнений у Глеба не оставалось – перед ним маленький, но довольно подробный план участка, на котором расположена загородная дача, принадлежащая ФСБ. Вот проселочная дорога, вот забор, вот смотровые колодцы.
Сиверов унял дрожь в руках.
«Спокойней, Глеб, спокойней. Не все так просто, как кажется с первого взгляда. Хотя ты можешь себя поздравить – Ирина почти в твоих руках. Нужно только придумать, как воспользоваться предоставившейся возможностью».
Лишь только рассвело, Глеб Сиверов уже ехал по Ярославскому шоссе, он то и дело поглядывал на план, разостланный на сиденье рядом с ним. День выдался довольно погожий, туман исчез, и временами даже выглядывало солнце.
Старушку «победу» обгоняли новые шикарные машины, но Глеб не спешил.
Немного притормозив, он проехал мимо поста ГАИ, покосившись на вооруженных автоматами омоновцев и усмехнулся, увидев на них бронежилеты.
«Надо же, маскарад здесь устроили. Каски, автоматы, бронежилеты – словно на войну собрались. А сами только и умеют, что палить вслед какой-нибудь машине, за рулем которой сидит пьяный».
Благополучно миновав пост, Глеб увеличил скорость, и теперь уже его никто не обгонял. Он доехал до того места, где кабель отходил в сторону, осмотрелся. Машин поблизости не было. И он прямо через разделительную полосу пересек шоссе, затем съехал с пологого откоса.
Глеб вышел из «победы» и отыскал в пожелтевшей за лето траве бетонный столбик с выведенными на нем яркой масляной краской цифрами.
«Тот самый, – усмехнулся Глеб, – значит, я на верном пути».
Всмотревшись, он увидел в отдалении второй столбик, за ним – третий, затем он прикинул, что трасса уходит в лес. Все сходилось абсолютно точно, Глеб даже заметил небольшой мостик, по которому его перевезли в микроавтобусе с затемненными стеклами.
«Ну все, теперь только бы не засветиться!»
Он свернул в сторону и, проехав по сжатому, но еще не перепаханному полю, покатил по самому краю леса. Вскоре он выехал на заросшую травой лесную дорогу.
В лесу царило совсем другое настроение. Птицы молчали, словно в предчувствии беды. Местами на траве виднелся иней. В лужах поблескивали кристаллики льда.
