Евгений Сухов - Слово Варяга
Однако с каждым днем становилось ясно, что прапорщик исчез. Исчезла последняя ниточка, которая могла привести к маньяку. Оставалось много вопросов, один из которых — каким это образом ему удается проникать за высокие стены и воздействовать на людей? Что это, магия? А может быть, гипноз?
Когда уже не осталось шансов увидеть коридорного живым, Чертанов взял сводки неопознанных трупов за последнюю неделю. Люди гибли на автомагистралях, умирали на вокзалах, горели, тонули, погибали в драках. Ему пришлось пролистать список в несколько десятков трупов.
Чтобы не тратить много времени на поиски, список следовало отсортировать — женщины, разумеется, отпадали сразу. Мужчин было много, притом того возраста, который интересовал Чертанова: от сорока до пятидесяти лет. Умирали они в своем большинстве как-то уж очень глупо. Так, например, трое купили с рук паленую водку и в приятном возбуждении расположились в тихом скверике. Выпив по сто граммов, уже более не поднялись, так и остались здесь до появления санитаров из морга.
Еще шестеро погибли на поминках. Как выяснилось немного погодя, у хозяйки не нашлось соли, и тогда кто-то додумался притащить с балкона банку с каким-то белым содержимым, очень напоминавшим по внешнему виду соль. Это оказалась какая-то серьезная отрава для тараканов. На поминках умерло шесть человек, двоих опознали сразу, они были родственниками покойного, а вот четверо оказались без документов. Не знали их и присутствующие. Но, судя по тому, как они держались, становилось ясно, что гости были залетные, специализировавшиеся на обедах во время поминок. Такие люди существовали всегда, при любой власти и при любом режиме. Но в последнее время их расплодилось особенно много. Кроме обыкновенного любопытства, что гложет каждого из них — послушать да посочувствовать, — предоставлялась возможность плотно поесть. Вот, правда, хлебушек оказался ядовитый.
Про бомжей и говорить нечего. Они умирали каждый день: на вокзалах и запасных путях, в переулках и подъездах. Но эта категория не в счет! Из всего списка покойников по описанию никто не походил на коридорного.
Ага! Вот человек, которого нашли у забора заброшенной стройки, неподалеку от Казанского. Дудыкин Федор Григорьевич. Хм… Странно. Почему же тогда он числится в списке неопознанных трупов? Напротив его фамилии стоял большой вопросительный знак. Интересно, что бы это могло значить?
Чертанов поднял трубку телефона и набрал номер отдела регистрации несчастных случаев.
— Пахомыч? Это Чертанов звонит. Я тут к тебе по поводу списка, который ты мне прислал.
— Что-нибудь нашел? — в голосе Пахомыча послышалась заинтересованность.
— Пока ничего определенного… Ты вот мне что скажи, каким образом в список неопознанных попал некто Дудыкин?
— А-а, — понимающе протянул Пахомыч. — Считай, что его в этом списке нет. Труп криминальный… А потом, не все понятно с его фамилией. Я тут ради любопытства попробовал пробить тот адресок, что у него в паспорте значится, так оказалось, что эта деревенька уже лет двадцать как снесена! А Дудыкин этот вовсе и не Дудыкин. Настоящий-то уже года три как с перепоя помер. Теперь вот и этот.
— Да-а, невезучая фамилия, — сдержанно согласился Чертанов. — А как его убили?
— Ножом в печень. Одного раза хватило, работал специалист.
— Где он лежит?
— В морге Первой градской больницы, — без запинки сообщил Пахомыч.
Пахомыч был личностью уникальной. В своей небольшой голове, очень похожей на высохшую дыню, он держал едва ли не всю картотеку бюро регистрации несчастных случаев.
— Ладно, спасибо, — поблагодарил Михаил и положил трубку.
Через полтора часа Чертанов был у здания морга. Неприветливое одноэтажное здание. От него веяло холодом, и это несмотря на летнюю жару. На территории морга было по-кладбищенски тихо.
Заведующий отделением был предупрежден о его визите, а потому, когда он распахнул дверь, дюжий санитар поинтересовался:
— Вы майор Чертанов?
— Да.
— Заведующий отделением велел мне показать вам… прибывших.
Михаил обратил внимание, что санитар постарался избежать слова «мертвецы». Подобрал словечко поделикатнее. Похоже, что в храме мертвых не принято было говорить о смерти.
— Что ж, пойдемте, — согласился Чертанов.
Прошли в зал морга. Помещение удивило Чертанова какой-то помпезностью. В три ряда, будто жертвенники, расставлены мраморные столы, на которых, скорбно сложив руки на груди, лежало шесть покойников. Двое из них были укрыты куцыми белыми простынями с серыми пятнами грязи. Над ними уже изрядно поколдовали местные жрецы, а вот четверо еще оставались в своей одежде, нетронутыми, и терпеливо дожидались своей очереди.
Руководствуясь каким-то внутренним чувством, Чертанов направился к самому дальнему столу, где лежал мужчина в темных брюках и в рубашке с короткими рукавами. Под голову вместо мягкого валика подложен обыкновенный кирпич. Лица не рассмотреть, виден только нос, строптиво торчащий кверху. Это был коридорный. Чертанов узнал его с первого взгляда, едва приблизившись, хотя видел этого человека всего лишь пару раз, да и то мельком. Санитар уныло, будто по принуждению, плелся следом и остановился в шаге от Чертанова.
— Да. Это он, — признал наконец Чертанов.
— Я сообщу заведующему отделением, — тут же откликнулся санитар.
Развернувшись, Михаил направился к выходу. Его взгляд упал на ванну, стоящую в углу комнаты. Чертанов невольно поежился. Из ванны торчали острые синие коленки. Такое впечатление, что кто-то собрался помыться. Вот только место было выбрано не самое подходящее.
Оборвался еще один след…
Часть 3
СЕКТА «ОГНЕННЫЙ ЮПИТЕР»Глава 20
СЕКРЕТ ДЬЯВОЛЬСКОГО ЧИСЛАВ центре стола распласталась огромная карта Москвы с какими-то малопонятными значками. По соседству — колода карт Таро. Два открытых справочника по мистике были раскрыты и лежали друг на друге обложками вверх.
— Вы помните, какой символ был на теле последней девушки? — спросил Чертанов, взглянув на Шатрова.
— Разумеется, — ответил Шатров. — Пентаграмма. Точнее, круг, в котором находился человек.
— Все верно! — подтвердил Чертанов. — Пентаграмма. Но это не только пентаграмма, именно таким образом может обозначаться еще и храм. Знак древний. Он был известен еще в Месопотамии аж четыре тысячелетия назад! Пентаграмма стала шумерским и египетским знаком звезд. Но вы обратили внимание, как была расположена звезда?
Шатров недоуменно пожал плечами:
— Обыкновенно.
— Уважаемый коллега, я вам могу напомнить. Пентакль с одним концом вверх и двумя вниз является знаком белой магии, известным на Западе как «нога друида». С одним концом вниз и двумя вверх знак представляет так называемое «копыто дьявола» и «рога дьявола»! Так вот, следующее жертвоприношение должно будет состояться в храме дьявола.
— А вы, я смотрю, сильно поднаторели за это время, — одобрительно сказал Шатров.
— Воспользовался вашим советом, читаю соответствующую литературу.
— Вижу, что все это на пользу.
Посмотрев на разложенные символы, Чертанов невольно хмыкнул:
— Только как мне обнаружить этот храм? Обыскать каждый дом?
— Только не дом, а, скорее всего, храм! — поправил Шатров. — Мне кажется, что на нем должны быть какие-то знаки.
— И как же должны выглядеть эти знаки? Или один знак?
Доктор развел руками:
— Сложно сказать. Это не по моей части. Скорее всего, какой-то дьявольский знак.
— Взгляните сюда.
Шатров подался вперед. Все знаки Чертанов расположил в виде шестиугольника. Оставалось только одно незанятое место.
— Почему вы расположили знаки именно таким образом?
— Все просто, это дьявольская схема, ею пользовались еще жрецы Древнего Египта.
— Понятно. А почему здесь свободная клетка?
— Сейчас постараюсь объяснить. Каждый из этих знаков имеет свой смысл. Нож и кости указывают на то, что должно совершиться ритуальное убийство. А знаки кометы и летучей мыши демонстрируют, что убийство будет массовым. Единственное, что мы не знаем, так это точную дату. На этом месте должен быть знак, указывающий, когда состоится ритуал!
Глаза Шатрова блеснули:
— Значит, мы находимся всего лишь в шаге от разгадки?!
— Получается, что так, — спокойно кивнул Чертанов.
— Честно говоря, мне трудно поверить во все это. Хотя признаюсь, что-то в этом есть, — вздохнул Шатров.
— Знаете, Дмитрий Степанович, но я хотел поговорить с вами совершенно о другом.
Шатров невольно насторожился:
— О чем же?
— Я еще раз просмотрел дело вашего отца…
— И что? — сухо спросил Шатров.