Наталья Корнилова - Пантера. Начало
— Простите, уважаемый профессор, — проворчал босс, — вы случайно не о двадцать пятом кадре говорите?
— Что вы! Двадцать пятый кадр — это игрушка в сравнении с биогенератором. И потом, его использование давно запрещено международной конвенцией, после первых же опытов. Хотя не исключено, что в нашей стране, где царит хаос и развал, эта игрушка активно используется в избирательных кампаниях на телевидении. Вам не кажется удивительным, что во время предвыборной кампании мы почти любим своего кандидата, а потом, когда его ролики перестают показывать на экранах, часто удивляемся, почему его выбрали? Ничего удивительного в этом нет. Те, у кого в руках телевидение и радио, обладают огромными возможностями не только прямого воздействия на разум, но и тайного, на подсознание, хотя это и запрещено официально. Но кто у нас это проверяет… — он пожал плечами. — Впрочем, мы отвлеклись. Теперь о самом неприятном, и это напрямую связано с моим визитом, который отнюдь не случаен. Мы точно не знаем, когда все это началось, но примерно с 91-го года на Россию идет тотальное излучение, если можно так выразиться. Практически весь бывший Советский Союз, кроме Чукотки и прибалтов, находится под воздействием неведомого нам постороннего источника биоэнергии, который влияет на подсознание людей, переделывая их психику и поведение. Причем нам доподлинно известно, что это контролируется властями…
— Чушь какая-то… — пробормотал босс, поправив на носу очки.
— Резонное замечание, — спокойно продолжил Кох. — Это означает, что вы меня внимательно слушаете и вникаете в смысл. Нет, уважаемый, это не чушь, к несчастью, и сейчас я вам это докажу конкретными фактами и научными свидетельствами, полученными нашей группой в ходе упорных поисков и исследований. Надеюсь, вы не станете отрицать, что в нашем обществе в последнее время наблюдается всеобщий взрыв насилия и жестокости, идет отказ от каких бы то ни было моральных ценностей? Общество перестало узнавать само себя, оно изменилось до своей противоположности, причем за мизерно короткий срок, что в принципе невозможно не только для огромной страны, но и для одного человека со сложившейся психикой и убеждениями. Сколько времени, по-вашему, нужно человеку, чтобы избавиться от воспитания, впитанного с молоком матери, от своих убеждений, моральных понятий, привычек, желаний и так далее и поменять их на противоположные, как вы считаете?
Босс задумался. Я попробовала представить его другим: веселым, бесшабашным парнем с гармошкой в руках или лысым кришнаитом в длинном балахоне с трещоткой. И не смогла.
— Что касается лично меня, — заговорил наконец он, — то при хорошей обработке с приведением очевидных преимуществ другого воспитания, иных нравственных ценностей и образа жизни, пожалуй, через пару-тройку лет я, наверное, смог бы забыть самого себя и стать другим, — неуверенно закончил он.
— Ага! — оживился профессор. — Заметьте, я вас за язык не тянул, вы сами сказали: при хорошей обработке! Теперь подумайте и скажите: вы когда-нибудь слышали или видели по телевизору прямые призывы к насилию, что нужно грабить, убивать, насиловать, не верить в любовь и добро, что просто необходимо обворовывать пенсионеров, быть подлецом, негодяем и так далее?
— Нет, не слышал, — пожал плечами босс. — И что из этого?
— А то, голубчик, что если бы, как вы говорите, проводилась хорошая обработка и люди каждый день слушали эти призывы по телевизору, то тогда бы хоть как-то можно было объяснить всеобщий поворот сознания в негативную сторону! Но ведь такой обработки, как вы сами признали, не было! Даже наоборот: насилие по-прежнему не в чести на экранах, хотя там и показывают всякую пошлость и дребедень, но все же дают понять, что это нехорошо. А люди тем не менее изменились, и отрицать это может только тот, кто сделал их такими! Или вы думаете, что ни с того ни с сего люди вдруг начали убивать ближних, страшно возросла преступность, разрушены вековые традиции и устои? Нет, батенька, для этого должна быть причина. И бедами экономики это не объяснишь. Были в России времена и похлеще, потруднее, но матери не выбрасывали своих младенцев на помойки, школьники не мечтали стать бандитами, а школьницы — проститутками или стриптизершами! Да что там!.. — Он достал платок и вытер лысину. — Но посмотрите, что удивительно: несмотря на всеобщую обозленность доведенных до крайней степени отчаяния людей, никто почему-то не осмеливается на прямое неповиновение власти, доведшей их до такой жизни, в чем сегодня уже никто не сомневается. Люди вроде и хотят ее свергнуть, но никто почему-то не хватается за топоры и вилы, какая-то неведомая сила их сдерживает. А какая такая сила? Ведь сколько раз, например, обманывали тех же шахтеров с зарплатой, сколько раз они обещали подняться и смести всех воров в правительстве, но ни разу дальше слов и возмущения дело не зашло… Сейчас уже вся страна бастует, но это больше похоже на ропот возмущенных баранов в овчарне. Что же им мешает, сударь мой?
— Может быть, страх перед силовыми структурами? — предположил босс. — Боятся потерять свободу…
— Ха! Нельзя потерять то, чего и так уже нет! Не смешите меня! Если и есть сегодня у простых людей свобода, так это только свобода осознавать, что они ничтожные пешки в руках всемогущих правителей. Так вот я вам скажу: никаких видимых причин жить в голоде, холоде и полном убожестве, видя, как их нагло обманывают и обворовывают, у россиян, которые всегда славились своими страшными бунтами, нет! Их сдерживают искусственно на протяжении последних нескольких лет! — уверенно заявил Кох. — А весь цивилизованный мир только удивляется нечеловеческому долготерпению русских людей. Там бы эта власть и часа не продержалась. А туг людей превратили в послушных и покорных баранов, искусственно подменили в них шкалу ценностей, выветрили из голов понятия о морали и нравственности (а это все категории биоэнергетические!) и заменили это все озлобленным повиновением. Только подневольный раб может так себя вести, но никак не свободный гражданин демократической страны! Но это уже политика, и нас она совершенно не интересует. Могу лишь добавить, что в данный момент в России налицо все предпосылки революционной ситуации, и даже похлеще, чем в семнадцатом году, однако революции не происходит, и даю гарантию, что в ближайшее время ее не будет, пока работает эта адская машина, которую мы никак не можем найти. Я говорю о биогенераторе…
— Извините, босс, — вклинилась я робко, — я не успеваю записывать.
— Тогда запоминай, — буркнул он.
— Итак, вернемся к нашим баранам, — снова заговорил Кох. — Мой коллега, профессор Артюхов, о котором я уже говорил, создал прибор, позволяющий определять наличие в атмосфере постороннего биополя и измерять его уровень. Так вот, судя по этому прибору, практически во всех точках бывшего Советского Союза наблюдается повышенный на несколько порядков биоэнергетический фон. Мы не знаем, какая информация в нем заложена, но догадываемся по поведению людей. Излучение это очень сильное и стабильное. Вся беда в том, что прибор не может определить, откуда исходит это воздействие, но мы точно знаем, что оно существует, и даже предполагаем, кто мог создать этот злосчастный биогенератор…
— Ну-ка, ну-ка, поделитесь, — усмехнулся босс.
— Бывший помощник Артюхова, — не обратив внимания на его усмешку, спокойно сказал Кох. — Он работал вместе с ним и многое успел запомнить из того, над чем работал профессор. Когда Артюхова отстранили от дел, Пеньков, то есть этот самый помощник, подался в военное ведомство, пообещав, видимо, что создаст это страшное оружие. Он даже украл у Артюхова пробный макет такого биогенератора, к счастью, без начинки и расчетов, так что вполне мог додумать все остальное, хотя с умом у него всегда были проблемы в отличие от алчности. Мы с ним встречались, и он утверждал, что ничего не добился, но верить ему нельзя. Тот факт, что Россия отрезана от разумного Космоса и подвергается искусственному воздействию, зомбированию, доказан нами научно. Мы объездили многие страны, и почти нигде нет такого фона, везде он нормальный, то есть на нуле, по прибору. Значит, психотронное оружие создано и в данный момент используется. Оглянитесь вокруг, задумайтесь и поймете, что все это не бред свихнувшегося ученого, изнывающего на пенсии от безделья, а сложившийся факт нашей жизни. Психотронное оружие — не миф и не сказка. Это, к нашему великому ужасу, реальность.
— И что, нет никакой защиты от этой психической пушки? — спросил босс.
— Очень своевременный вопрос, уважаемый. Именно поэтому я нахожусь здесь, а не в другом месте, — удовлетворенно проговорил профессор и бросил на меня влюбленный взгляд. — Помните, вначале я сказал, что у вас имеется нечто, весьма нас интересующее?
