Иван Стрельцов - Черная смерть
Засада на тропе оказалась неожиданностью не только для наемников, также и для заложников. Бесшумный выстрел сбил идущего в авангарде Гуцула, и последовал настоящий шквал огня с главенствующей высоты. Когда пули свистят прямо над головой, и любую минуту ждешь, что одна из них взорвет твой череп, разбросав в стороны сгустки мозгов. Тот, кто побывал на войне, видел это не раз, а потому мог представить это наглядно. Представить и испугаться, потому что смерти не боятся только дураки.
Асламбек Максуров испугаться не успел, при первых выстрелах его сбил с ног Степан Корчинский и, прикрывшись телом заложника, выставил из-за плеча чеченца ствол своего автомата.
Другие наемники поступили точно так же, прикрывшись от возможного огня на поражение живым щитом.
— Зажали, твари, не шевельнуться, — проворчал в ухо Асламбеку Скок, когда сверху в очередной раз прозвучала длинная пулеметная очередь и несколько пуль хлестанули по тропе сзади залегших наемников. Фонтанчики брызг каменной крошки наглядно указывали границу кинжального огня, тем самым давая понять — дороги назад нет.
Залегшие наемники не торопились вступить в бой. Нападавшие, ликвидировав дозорного, пулеметным огнем поливая над головами залегших, пытались воздействовать психологически. Эта тактика подтверждала догадку, что это не случайно наткнувшаяся на них группа армейского или вэвэшного спецназа (те обрушили бы весь имеющийся у них арсенал, а уже потом стали разбираться, кто боевик, а кто заложник). Эти ребята «работали» ювелирно, на выбор, значит, осведомлены о ценности заложников.
Наемники, оправившись от первых минут шока, принялись осматривать нависшие над ними скалы. — Вижу пулеметную точку, — прошептал на ухо Скоку Ловкач, лежащий под прикрытием Максурова-младшего, вставляя в ствол бесшумного подствольника реактивную гранату.
— Достать его сможешь? — тихо спросил Степан, плотнее прижимая автоматный ствол к плечу Асламбека.
— Со своей позиции не смогу, — покачал головой Игорь Бруйко. — Нужно переместиться. Пусть пацаны прочешут кусты на средней галерее, там засели снайперы. А я тем временем пулеметчику дам по соплям.
— Идет, — согласился Корчинский, дав рукой несколько знаков залегшим впереди наемникам, негромко крикнул: — Федоин, прикрой.
Несколько автоматов одновременно ударили по нависшей над тропой террасе, поросшей густым кустарником Асламбек Максуров со своего места видел, как пули секли листья, ломали ветки кустов. В это мгновение на тропу метнулся Ловкач, прыжок, кувырок, перекат через плечо, вот он уже распластался на тропе в стандартном положении «стрельба лежа». Вскинул свой «АКСУ», у которого вместо раструба ствола был толстый черный цилиндр глушителя с рифленым покрытием. Напротив правого глаза на мгновение завис резиновый наглазник оптического прицела. Левая рука соскользнула с цевья, охватывая выгнутую в обратную сторону пистолетную рукоятку под ствольного гранатомета…
Самого выстрела не было слышно, только автомат дер нулся в руках Ловкача, и уже в следующую секунду вверху на скале раздался взрыв, сопровождающийся криком, вниз кувыркаясь, полетел разбитый вдребезги пулемет. После удачного выстрела Ловкач снова откатился в кусты и передергивая затвор подствольника, залихватски подмигнул Скоку. Степан улыбнулся ему ободряюще.
Но только спецназовцы, окружившие наемников, не долго оставались в долгу, через несколько минут они уложили Конвоя, который попытался из своего подствольника достать снайперов. Потом началась интенсивная перестрелка между враждующими сторонами, но так она и осталась безрезультатной.
— Время не наш союзник, — не поднимая головы, про ворчал Асламбек, обращаясь к Скоку. От автоматной стрельбы над самым ухом он почти оглох, впрочем, произнеся эту фразу, он и не рассчитывал услышать ответ. Он только пытался довести до сведения руководителя отряда наемников, что федеральное руководство, узнав о блокировании боевиков с заложниками, пришлет сюда столько войск и спецсредств, сколько понадобится, чтобы не только дополнительно блокировать, но и заодно отбить удары моджахедов извне. Ну а после, как говорится, дело техники. Можно накачать залегших наемников сонным газом (благо тропа проходит по узкой расщелине, да и опыт после «Норд-Оста» у федералов есть), а можно по-простому оглушить всех свето-шумовыми гранатами, после чего повязать тепленькими.
Как бы там ни было, но именно время было главным врагом наемников.
— Что ты предлагаешь? — тронул Асламбека за плечо Степан. В его голосе чеченец не услышал ни мольбы, ни сожаления. Он давал понять своему пленнику, что пока они еще связаны одной веревкой и смерть его (Скока) станет смертью всем троим братьям, пояса «антишахидов» с них никто не снял.
— Надо связаться с дядей, — наконец произнес Асламбек. Корчинский его мысль сразу же понял, у них действительно оставался единственный выход к спасению, это удар с тыла по засевшим спецназовцам. Степан вытащил из одного из подсумков небольшую портативную рацию японского производства, и протянул передатчик Асламбеку:
— Держи. Связывайся со своим дядей, только пусть не тянет с ударом.
— Орел вызывает Горца, Орел вызывает Горца, — забубнил в микрофон радиостанции средний Максуров. — Орел вызывает Горца.
«Для полного счастья сейчас не хватает, чтобы снайпер срезал Асламбека, и полный набор обломов, — неожиданно подумал Скок, представляя, что ему придется говорить остальным наемникам, которых он затянул в горы Чечни и в конце концов оставил у разбитого корыта. Миллион с лишним они потратили на различные приготовления, которые могут оказаться пустыми. Кроме всего прочего, за ними уже числится убийство рубоповца и стюардессы, захват самолета, захват заложников (да еще каких) и, наконец, Чечня… Там они окажутся одни против всех, против федералов, чеченцев, и даже если удастся вырваться за границу, то и против грузин. А при таком раскладе победить невозможно. — Лучше сразу застрелиться, чтобы не продлевать агонию».
От таких мыслей сердце учащенно заколотилось, вылетая из груди, и Степан начал лихорадочно соображать, как бы надежнее прикрыть их «золотого тельца». Неожиданно радиостанция в руке Асламбека ожила и заговорила хриплым, каркающим голосом.
— ЯГ орец, слышу тебя, Орел.
— Горец, у нас проблемы, нужна срочная помощь, быстро заговорил в микрофон средний Максуров.
— Знаю о твоих проблемах, эхо в горах далеко расходится. Сейчас помогу, жди, — напоследок каркнула радиостанция.
Потянулись тягостные минуты ожидания, одна, две… Внезапно где-то впереди приглушенно затрещали выстрелы, сквозь эту трескотню донесся сдавленный крик: «Полундра». И уже в следующую секунду горы ожили грохотом автоматно-пулеметных выстрелов.
— Огонь! — что было мочи заорал Корчинский. Вставая на колено, он принялся с остервенением поливать из своего автомата кусты, где несколько минут назад скрывались снайперы. Его поддержали остальные наемники, и спецназовцы дрогнули, стали отходить. Внезапно непонятно откуда вынырнула группа автоматчиков, они выскочили из травы, как черт из табакерки. Несколькими очередями отсекли пытавшихся сблизиться с ними наемником, после чего, забросав пространство расщелины дымовыми шашками, отошли вслед за основной группой.
Преследовать их наемники не стали, подняв на ноги заложников, погнали вверх по тропе, где должен был находиться отряд, снявший с них блокаду.
Чеченцев было много, не меньше сотни, большинство из них были в зелено-коричневом натовском камуфляже, но взгляд выхватывал боевиков и в простой гражданской одежде. Хотя, несмотря на разницу в обмундировании все без исключения были вооружены автоматами, пулеметами, обвешаны подсумками с гранатами и запасными магазинами. Увидев вышедшую из расщелины группу наемников, среди которых находились братья Максуровы, большинство боевиков, задрав вверх оружие, приветствовало их радостными криками.
— Кажется, теперь перевес сил явно не в нашу пользу, — озадаченно пробормотал Кухарь, оказавшийся рядом со Скоком.
Степан Корчинский понимающе кивнул и сделал шаг назад, равняясь с улыбающимся Асламбеком.
— Не забудь, у каждого пояса по два взрывателя, — свистящим шепотом предупредил его Скок. — Даже если я не успею воспользоваться дистанционным управлением, нам все равно не жить.
— Зачем так говоришь? — усмехнулся Асламбек. — Я помню наш разговор и надеюсь, что мы снова станем друзьями.
— Салам аллейкум, — навстречу братьям Максуровым вышел высокий, широкоплечий мужчина лет шестидесяти. Он был в обычных брюках, заправленных в высокие хромовые сапоги, и выгоревшей на солнце байковой рубашке. Его вытянутую голову венчала цилиндрической формы папаха из серебристого каракуля. Это был для местных жителей обычный наряд, только с этим нарядом не особо сочетались камуфляжная плащ-накидка и пистолет Стечкина в пластиковой кобуре, перекинутой через плечо. Пожилой чеченец по очереди обнял своих племянников, начиная со старшего Мусы и заканчивая младшим Махмудом.
