Мир на грани - Константин Васильев
— Ты недолюбливаешь канцлера? — тихо заговорил Бернард. — Ты смотрел на него так, словно готов убить.
Натан едко усмехнулся.
— «Недолюбливаю»?.. Бернард, семь лет назад именно он — Отто фон Циммер — командовал силами вторжения в Визам. Вся та война — его рук дело! Жёсткий, бескомпромиссный, не считающийся с потерями легат — вот то лицо фон Циммера, которое я знаю. И да, ты прав: за устроенную в Визаме мясорубку я бы действительно его убил, собственными руками, даже в условиях военного времени.
Калифа вонзила взгляд в телевизор. Её губы едва слышно шевельнулись:
— Значит, это он развязал ту войну?..
Бернард спокойно возразил Натану:
— Это ведь самосуд.
— Знаешь, каким бы ни был я сам… — Натан машинально коснулся ленты на левой руке, под которой прятал татуировку визамского тигра. — Если человек уже давно вышел за рамки нравственности, если действует без оглядки на чьи-либо жизни… я отказываюсь считать его человеком. И относиться к нему буду соответствующе.
Бернард лишь опустил взгляд: он наверняка понимал, о чём говорит Натан, но согласиться не мог.
В этот момент двери лифта открылись, и с криком «Вы всё слышали?!» в гостиную вбежала запыхавшаяся Алисия. Бернард тут же вскочил с места и осадил её вопросами о том, где она так долго пропадала.
— Нет, на вокзале, конечно, была большая очередь… — сбивчиво попыталась объясниться Алисия. — Но я встретила там… Встретила…
Она недоумённо замолчала.
— Кого? — насторожившись, тихо спросил Натан.
— Мне показалось, что я… встретила подругу. — Алисия растерянно заулыбалась. — Да ну, дикость какая-то!
Пристально глядя на неё, Натан уточнил:
— Эту подругу зовут не Ритерья Марьен?
Алисия кивнула. Но затем качнула головой и спросила:
— А это… кто?.. Бернард, ты знаешь её?
Едва Алисия приблизилась, Натан ощутил резкую, подобную уколу головную боль и невольно сощурился. Тут же, как и раньше этим днём, он увидел то, чего попросту быть не могло…
За Алисией тянулась тонкая чёрная дымчатая нить, будто бы прилипшая к подолу платья.
— Что ещё за?.. — выдохнул Натан.
Калифа молниеносно устремила на него взгляд. Затем вскочила с места и, оказавшись вплотную к сбитой с толку подруге, обнюхала её.
— Запах гнили и праха… Скверна! — прошептала Калифа.
В следующее мгновение на кончиках её пальцев отрасли когти, лицо приобрело форму идеального овала, волнистые волосы стали платиновыми, появились рысьи уши. Стремительным движением Калифа вырвала из платья Алисии кусок будто бы потемневшей ткани — и тот рассыпался в труху.
— Так это дымчатое нечто и есть скверна?.. — прошептал Натан, проследив, что оторванная клубящаяся нить просто исчезла, растворилась в воздухе.
Калифа устремила на него взгляд янтарно-жёлтых глаз с кошачьими зрачками.
— Значит, ты видишь скверну? — спросила она и с сожалением добавила: — А я могу только чувствовать запах!.. Это одна из способностей твоего дракона.
Оба друга — и Бернард, и Алисия — ошеломлённо взирали на них.
Натан поморщился: Калифа заговорила совсем уж прямо. Но это также означало, что можно попытаться что-то у неё узнать.
— Что было там, в Монъепьере? — спросил он. — Я ведь видел Мир Извне.
Калифа медлила лишь пару секунд. Когда она заговорила, её голос был очень тих, но при этом прекрасно слышен:
— Чистейшее Зло. По ту сторону Вуали — или границы Сущего, как это называете вы, — прошёл Титан. Прошёл по пути, подготовленным для него Апостолом.
Не веря ушам, все уставились на Калифу — даже Натан, который впервые слышал и о Титане, и об Апостоле.
— Так, стоп! — воскликнул Бернард. — О чём вообще речь?! Какой к чёрту дракон?!
Он уставился на Натана, согнувшего перед собой руку, между пальцами которой заискрились нити молний, и замолчал.
— Ишизар, Бернард, — произнёс Натан. — Я каким-то образом в твоём доме смог попасть в Мир Извне. Я видел разрушенный мир, наводнённый дэймонами. Это всё правда, всё существует.
— Так это… не просто религия?.. — пробормотал его друг и вместе с Алисией перевёл взгляд на Калифу. — Оно действительно реально?
— Более чем, — подтвердила та.
Повисло молчание. Секунд десять спустя его нарушила Алисия, с нервным смешком спросив:
— Натан, так ты, можно сказать, Рыцарь-дракон?.. И твои манипуляции с эфиром — это…
— Сила Ишизара. Как видишь, не соврал: я не девиант.
— Когда ты получил Камень души дракона?
— В Визамскую войну, — вместо Натана ответила Калифа. — Он не помнит этого, хоть и догадывался, видимо.
Алисия потупила взгляд.
— Значит, они встретились ещё семь лет назад?.. — беззвучно шевельнулись её губы. — Это многое… объясняет.
У Натана, как наверняка и у Алисии с Бернардом, появилось много вопросов. Но никто не успел задать ни одного. Из динамика телевизора, заглушая скандирование опьянённой ненавистью толпы, прозвучал вопль диктора:
— Что происходит?!
И следом — звуки выстрелов.
* * *
На главной площади Шансенхайма, освещённой лучами садящегося солнца и бликами от окон окружающих домов, было не протолкнуться. Создавалось ощущение, что здесь собралась бо́льшая часть жителей города, и никого не спугнули ни небольшие тёмные тучки, появившиеся ближе к вечеру, ни изредка накрапывающий дождь.
О мерах безопасности, казалось, речи уже не шло: люди прибывали стихийно, появляясь из кафе или ресторанов, из вставших в пробках автобусов или приезжая на велосипедах. Вялые попытки досмотра прекратились довольно быстро, после чего солдаты разошлись по периметру площади и заняли крыши окружающих домов. С воздуха за происходящим следил «Предвестник».
Вот и вся организованная для члена правительства безопасность… которая даже могла показаться провоцирующей.
Перед статуей императору Ланкрехту III на спешно возведённой сцене установили трибуну, за которой находился Отто фон Циммер в тёмно-сером кителе легата имперской армии. По обе стороны от него стояло по инквизитору, ещё чуть дальше — Кристоф Таг и тройка воинов Корпуса рыцарей. Позади статуи дожидался броневик, в любой момент готовый эвакуировать фон Циммера и доставить к конвертоплану, приземлившемуся в одном из дворов за площадью.
Ритерья медленно шла через скандирующую лозунги толпу. Диктор прекрасно выполнил свою работу: он смог «завести» народ, раскачать на нужные эмоции. На лицах людей отражалась только злоба.
Фон Циммер молча взирал на тех, кто теперь будет подчиняться ему одному. Он воспользовался прописанным в законах Империи правом высшего военного командующего. Даже главы Инквизиции и Церкви отныне ему не указ — даже наоборот: теперь они были инструментами фон Циммера.
Взгляд Ритерьи сместился на Кристофа. Обладатель Камня души Лайнхалы был предельно собран, но казалось, что его что-то тревожит.
«Чувствует… — не
