Возвращая долги… - Максим Михайлов
Гранатомет взревел, пробивая даже эту шумовую завесу, пыхнул назад струей отработанных газов, и хвостатая комета выстрела понеслась навстречу танку. Полет был не долгим, ополченец бил практически в упор. С такого расстояния и я бы, наверное, не промахнулся. Огненный мячик гранаты ударил точно в основание танковой башни вспыхнув на мгновение ярким снопом искр и полыхнувшего острым языком пламени.
– Есть! Есть! Ур-ра-а! – уже не скрываясь завопил я, охваченный дикой, невозможной для нормального человека радостью.
Так, наверное, вопили первобытные охотники, когда им удавалось загнать в ловушку мамонта. И этот крик распирал им грудь, так же как мне сейчас, рвался наружу, раздувая кузнечными мехами готовые лопнуть легкие.
– А-ар! Рр-а! – вторил мне кто-то из коридора.
Из соседнего дома тоже неслись победные вопли.
Сам гранатометчик, мгновенно скользнул обратно в укрытие, лихорадочными рывками дергая притороченную за спиной вторую гранату. Чего он торопится, танку явно конец, а второго, слава богу, в пределах видимости нет? Я даже улыбнулся невольно глядя на эту поспешность нашего бывалого вояки.
Победный рев еще не растаял в воздухе, еще летел к небу на последней самой пронзительной ноте, когда получивший прямо в башню нокаутирующий удар гранатой танк, вдруг легко крутнулся, разворачиваясь к укрытию Сослана низко нависшим бронированным лбом и так чесанул из пулемета, что щебенка вихрем взлетела чуть ли не до моего окна. Ну ни хрена себе, поверженный монстр! С того места, где я стоял сейчас как раз отчетливо видно было черное пятно копоти на башне, и лохмами повисшие коробочки динамической защиты. Но это и весь эффект! Больше ничего, танк продолжал исправно функционировать.
Теперь положение нашего гранатометчика было даже хуже, чем перед началом этого смертельного поединка. Теперь танкисты точно знали о его существовании и даже могли предполагать, где он в данный момент находится. Хорошо, что хоть выковырять его из этого укрытия было явно им не под силу. Пулемет продолжал то и дело взрыкивать, злобно отплевываясь огнем, молотил по горе щебенки, но засевшего в канализационном люке Сослана его пули достать не могли. Осколочный снаряд, конечно, легко решил бы сейчас все вопросы, но для этого танку нужно было солидно откатиться назад, придавая за счет дистанции стволу пушки необходимый угол, а пока ополченец для нее был в мертвой зоне.
Гранатометчик тем временем уже перезарядил свое оружие и теперь усиленно вертел головой, высматривая безопасный обходной путь, что позволил бы ему снова подобраться к танку со стороны более уязвимого борта. "Хорошо бы влепить ему опять туда же, наверняка броня не выдержит!" – пронеслась в голове лихорадочная мысль. Сослан, похоже, считал точно так же, потому что осторожно начал выбираться из своего укрытия, забирая вправо, обходя танк с уже поврежденного бока. Вдруг послышались частые глухие хлопки, и в воздух медленно, так что я даже смог засечь их движение глазом взмыли несколько маленьких черных мячиков, по крутой навесной траектории пикируя прямо на ползущего ополченца. Летели они со стороны затаившейся грузинской пехоты, так что в любом случае не могли предвещать ничего хорошего. Затаив дыхание на показавшуюся мне неимоверно длинной секунду, я наблюдал за их полетом. А потом за кучей щебня ударили взрывы, не слишком мощные, вроде ручных гранат, только еще глуше, просто резкий хлопок и взвихряющееся над местом падения облачко дыма и пыли, вроде даже совсем не страшное. Вот только гранатометчик вовсе так не считал, он замер сжавшись всем телом, прикрыв голову руками, а черные мячики с другой стороны улицы все летели и летели, с каждым разрывом ложась все ближе к его напряженной спине. Вот хлопнуло совсем рядом, и ополченец конвульсивно дернулся, а под его лопаткой вдруг образовалась темная точка быстро начавшая наливаться, набухать, пропитывая выгоревшую форменную ткань темным пятном. А затем вокруг него легли сразу три очень близких разрыва, причем почти одновременно и его тело изломанной тряпичной куклой подбросило в воздух, с размаху шмякнув о камни. Но он даже не вскрикнул, не застонал и больше не пошевелился. Готовый к бою гранатомет выскользнул из безвольно разжавшихся пальцев… Всё…
Танкисты меж тем, видя, что основного, представляющего сейчас наибольшую опасность, врага достанут и без их участия, перенесли огонь на два наших дома. Танковая пушка рявкала в сумасшедшем темпе, посылая снаряд за снарядом в окна, методично уничтожая всё и вся, что только могло найти там укрытия. Пулемет гвоздил с нею в такт, поливая окна свинцовым шквалом. Боеприпасы тут никто экономить не собирался. Приободрившаяся пехота, постепенно тоже подтягивалась к месту действия. Короткими перебежками от укрытия к укрытию грузины подходили все ближе, тоже лениво постреливая по окнам, обозначая прикрытие перебегающих в этот момент товарищей. Такими темпами они скоро ворвутся сюда, добивая тех, кто еще остался в живых. При их численном перевесе, сделать это будет вовсе не сложно. Их надо любой ценой останавливать именно сейчас, на дальних подступах, не дать огневому бою перерасти в бестолковую свалку в смертельном лабиринте покореженных выстрелами квартир и лестничных маршей. Иначе не удержимся, больше того, и уйти, оторваться от них, тоже не сможем, все тут и ляжем.
Наверное, остальные ополченцы понимали это не хуже меня, но по подтягивающейся пехоте тем не менее практически не стреляли. Еще бы, постреляешь тут, когда на каждый автоматный чих с нашей стороны, чертов танк тут же посылал в засветившееся окно осколочный снаряд, до кучи обрабатывая потом проем пулеметом. Ясное дело, при таком качественном прикрытии грузины наступать могли практически безопасно.
– Русский, поди сюда!
Чьи-то пальцы дергают меня за воротник, тащат назад из кухонного коридорчика, в глухую прихожую. Разворачиваюсь и упираюсь взглядом в раскрасневшееся, возбужденное лицо Руслана.
– Русский, ты из "мухи" бить сможешь?
– Ни из мухи, ни из слона… Может и могу, только никогда не пробовал, – от волнения я неудачно острю, меня вдруг охватывает какой-то неудержимый словесный понос, хочется говорить и говорить без конца. Еле справляюсь с собой, запихивая готовый вырваться изо рта поток слов обратно.
Руслан смотрит на
