Виталий Гладкий - Обреченный убивать
Если честно, я просто остолбенел.
Глаза!!! Я что, сплю?!
Нет, не может этого быть! Бред сумасшедшего, фантасмагория, предвестие Страшного суда. И вдоль дороги мертвые с косами стоят… В пору кричать: "Нечистая-я!.."
Но лицо, лицо-то другое!
– Ты… ты жив?!
– Как видишь, – довольно сухо ответил он.
– Но… как?..
– Это длинный разговор. – А я терпеливый.
Я начал постепенно приходить в себя.
– И если уж ты притащил меня в это чистилище, будь добр, объяснись, – сказал я решительно. – Я знал, что ты этого от потребуешь, – сказал он просто.
И монотонным, глухим голосом стал рассказывать историю своей жизни…
Когда Ерш закончил – теперь я уже знал его кличку, – у меня глаза были на мокром месте, хотя я и пытался держаться стоически, как и подобает прожженному диверсанту и убийце. Наверное, люди моей профессии, при всем том, иногда бывают чересчур сентиментальны.
К сожалению, по мелочам…
– А ты не боишься, что я тебя сейчас сдам со всеми потрохами или твоему хозяину, или властям? – Нет.
Он смотрел на меня немигающим взглядом голодного тигра.
И я понял, что сморозил глупость, – если я окажусь последней сволочью, то от меня только перья полетят.
Я совершенно не заблуждался в своих возможностях, и они были на достаточном уровне. Но противостоять разъяренному Двенадцатому… – увольте, спасибо за совет. – Я так понял, что тебе нужна моя помощь…
Я то ли спросил, то ли сам ответил на его невысказанную просьбу.
– Да.
– С какой стати? Я тебе ничем не обязан.
– У тебя нет иного выхода.
– Это почему?
– Иначе мы умрем вместе.
– Спасибо за хорошую шутку. Как я понимаю, парень, у тебя сейчас с юмором несколько туговато.
– Ты прав. Мне не до шуток. Но если мой шеф узнает, что эту дачу со всех сторон обложили спецназовцы и что вы готовы в любую минуту отдать приказ о начале штурма, то я вам не позавидую.
– Откуда… откуда, черт возьми, тебе это известно?!
– Я лежал в нескольких шагах от вас, когда ты беседовал на вечерней прогулке со своим шефом. – Что-о-о?!
Моему удивлению не было границ. Так ловко провести бывалых разведчиков-диверсантов – это нужно иметь особый талант.
– Мне было слышно каждое ваше слово.
– Ни хрена себе заявочка…
– Так мы договорились?
– На предмет того, что я тебя заложу, – можешь быть спокоен, я не сука брехливая, подзаборная. Но по части помощи… – Что же мне делать…
Он как-то обмяк и присел на край стола.
– Ведь моя жена… сын… они рядом…
Его голос стал хриплым, невыразительным. Согбенная фигура Ерша олицетворяла собой горе в рафинированном виде.
Глядя на него, я разрывался между долгом и человеческим участием.
Хотя, какой там в хрена долг… Разве что перед Кончаком, который при всех его недостатках и жестокости не был человеком конченым.
Временами мне он даже нравился, и я не мог так сразу, без достаточных оснований, разбить вдребезги нечто похожее на мужскую дружбу, сложившееся в наших отношениях за этот год.
– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я провел тебя через спецназовские загранпосты… – начал я осторожно, чтобы только нарушить тягостное молчание. – Да, – оживился Ерш.
И посмотрел на меня с проснувшейся надеждой.
– Видишь ли, все дело в том, что я не знаю ни схемы расположения постов, ни пароля.
– Не может быть!
– Еще как может. Это страховка моего шефа. Чтобы я не смазал гусиным жиром пятки раньше времени. Его жизнь и моя – две половинки одного целого. Жестоко, но умно.
– Но он знает?
– Естественно. Только, боюсь, все твои житейские передряги будут ему до лампочки. Даже если я упаду перед ним на колени и буду целовать прах у его ног.
– Значит, приказ у спецназа – чужих живыми не брать… – с ноткой обреченности в голосе сказал Ерш.
– В случае времени "х".
– А шеф твой, похоже, решил, что все обойдется миром?
– Это точно… – вспомнил я вечерний разговор Кончака по сотовому телефону.
Он говорил кодированными фразами, и я мало что понял, но, судя по его посветлевшему лицу, наши дела были не так уж и плохи. Кончак даже напевал что-то скверным голосом, когда принимал душ.
– Тогда твой шеф – старый, глупый осел.
– Но-но, не зарывайся!
– Кому поверил, – между тем невозмутимо продолжал Ерш. – Этим? – кивнул куда-то в пространство. – Да они за большие деньги родную мать в землю живьем зароют.
– Про то мне известно не хуже, чем тебе.
– А знаешь ли ты, что на утреннем совещании вам будут кранты?
– Мели Емеля…
– И что все телохранители будут стоять на "номерах", чтобы ровно в девять часов утра сделать из вас форшмак?
– Как на волков, значит? – с иронией уточнил я.
– Именно.
– Позволь, братец, усомниться в твоих словах. Все это бездоказательно. – Бездоказательно?
Презрительная ухмылка покривила жесткие губы. – Тогда послушай…
Он достал из кармана просторных, не стесняющих движения, брюк миниатюрный японский диктофон.
Я взял его с некоторой опаской, будто это была граната без чеки, и включил.
"Вопрос решен. И точка!"
"Не много ли на себя берешь?"
"Нет. Эти двое не должны покинуть… (какой-то скрип, заглушивший речь)".
"А ты, случаем, не забыл, что за ними стоит армия? Зачем нам лишние неприятности?"
"Неужели ты подумал, что я выжил из ума? Мы вовсе не против партнерства с нашими армейскими коллегами".
"Тогда что?"
"Ты до сих пор не понял? Их приговорили свои. А мы обязаны исполнить приговор. Это будет первый наш вклад в общее дело".
"И когда ты это узнал? (В голосе звучало недоверие и неприкрытая ирония.) Почему раньше не сказал?"
"Почему, почему! Сам не имел понятия… до сегодняшнего вечера. Мне позвонил… (черт, снова скрип, плавно переходящий в визг; похоже, у них аппаратура – дерьмо собачье, купленное по случаю на дешевой заграничной барахолке)".
Выключив крохотный гавкунчик, я надолго задумался.
Получалось так, что Ерш прав. Но это был всего лишь эпизод, а вот что мне и Кончаку дальше делать? Если нам подписали приговор, то вопрос заключается только во времени – как скоро они нас вычислят и отправят вперед ногами.
Короче – это был полный трандец.
– Где взял? – спросил я парня, показывая ему диктофон.
– Там где и запись – на пульте прослушивания.
– И тебя никто не увидел?
– Видели… – как-то неопределенно пожал плечами Ерш.
А я выругался, обозвав себя нехорошим словом – чего здесь непонятного, если учитывать способности этого парня…
– Как скоро обнаружится, что на пульте побывал посторонний?
– Если нам повезет, то только утром. Как раз была смена… – Понятно, дай Бог…
Я решительно стал подниматься по ступенькам.
– Жди меня здесь. Схожу за шефом…
Я шел по коридорам, особенно не таясь, – будто возвращался с вечерней прогулки: время было еще раннее, около десяти вечера. Шел и восхищался Ершом – с каким блеском он обустроил себе помощь, добыв для этого все (даже больше, чем все) необходимое.
Да-а, котелок у него варит…
Едва завидев мое серьезное лицо, Кончак начал собираться. Несмотря на то, что я застал его в разобранной постели, сна у него не было ни в одном глазу.
Он ни разу не спросил, куда мы идем и зачем, и лишь когда я показал ему на дверь подвала, он вопросительно поднял на меня свой тяжелый, пронзительный взгляд.
Успокоительно кивнув, я зашел в котельную; следом за мной бесшумно, как будто вернулись его лучшие годы, прошмыгнул и шеф.
– Кто это? – требовательно спросил Кончак, завидев настороженного Ерша.
Я объяснил.
– Понятно… – неопределенно сказал Кончак и показал на диктофон: – Включи.
Прослушав запись, он побледнел. Мы с ним переглянулись. И я и Кончак хорошо понимали, что коль скоро на нас объявлена охота, то возможен вариант, что они не будут ждать, пока мы отоспимся и придем на совещание.
Но и запускать в этот огород спецназ по темноте тоже нельзя – на незнакомой местности возможны ловушки и засады, что чревато большими потерями личного состава. К тому же невозможно привлечь вертолеты.
А это значит, что кое-кто из мафиозных гавриков может уйти. Мне-то было все до лампочки, но Кончаку такая компра нужна как зайцу балалайка.
– У тебя есть план? – обратился ко мне Кончак.
– Ага, – простодушно ухмыльнулся я. – Ноги в руки – и на отрыв.
– Гениально. Особенно по части простоты. Я – за. Идем!
– Извините – а как со мной? – ловким маневром Ерш перекрыл нам выход.
– Молодой человек, я вам сочувствую, но в нашем нынешнем положении трудно обещать что-либо определенное.
– Но вы мне поможете?
– Не думаю. – Кончак начал злиться. – Нам не нужна обуза. Пройти охранение будет даже для нас задачкой отнюдь не из легких.
– Вы мне обязаны помочь!
– До чего не люблю надоедливых людей… – брезгливо процедил сквозь зубы Кончак и выразительно посмотрел на меня. – Шеф…
