Клайв Касслер - Золото инков
– Почему бы не позвонить ему прямо сейчас? – удивился Питт.
– Ты забыл о разнице во времени. Три часа не шутка. Сейчас старик уже сидит в Центре Кеннеди и наблюдает за игрой.
– Прошу прощения, – прервала их Лорен, – но я хочу задать несколько вопросов.
Мужчины замолчали и посмотрели на нее. Питт поклонился:
– Прошу на трибуну, уважаемый член Конгресса.
– Первое, куда мы поставим автомобиль и трейлер? Мне кажется неблагоразумным оставлять машину стоимостью в сто тысяч долларов в рыбацком доке.
– Разве Дирк не сказал тебе? Машину и трейлер погрузим на паром. Слава богу, места больше чем достаточно.
– Здесь есть душ и ванна?
– Ванны нет, но на борту имеются четыре дамские комнаты, все на верхней пассажирской палубе, и душ в помещении команды.
– Тем лучше, не придется стоять в очереди в туалет.
– Что поможет тебе вообразить, будто ты находишься на борту шикарного океанского лайнера, – пошутил Джордино.
– Какой последний вопро? – поинтересовался Ганн.
– Я голодна, – величественно произнесла она. – Когда будем есть?
* * *Берега моря Кортеса особенно хороши осенью Ласковое солнце светит по-прежнему ярко, но уже не обжигает кожу Небо безоблачно Один из самых засушливых регионов Земли, полуостров Баха, надежно прикрывает побережье от ветров, дующих с Тихого океана.
Если летом в заливе и случаются редкие штормы, то осенью их практически нет.
Еще вечером все подготовительные работы были завершены. Машина и трейлер надежно закреплены на автомобильной палубе. Рано утром следующего дня “Аламбра” под командой Ганна покинула стоянку и, сделав широкий разворот, направилась на юг. Старый паром представлял собой внушительное зрелище: из трубы валил черный дым, колеса мерно взбивали морскую воду. Лорен в бикини загорала на пассажирской палубе.
Пока Джордино готовил вертолет к вылету, Питт по спутниковому телефону переговорил с Вашингтоном. Через час он спустился на нижнюю палубу, где была подготовлена взлетно-посадочная площадка. Как только он застегнул страховочные ремни, Джордино поднял машину в воздух.
– Что сказал тебе старик? – спросил Джордино, подняв вертолет до высоты восьмисот метров. Что-то у тебя больно озабоченный вид. Есть новости от Йегера?
Питт сидел в кресле пилота, исполняя обязанности штурмана:
– Единственная дополнительная информация, полученная от Йегера, сводится к тому, что статуя демона расположена прямо напротив входа в туннель, ведущий в пещеру с сокровищами.
– Что он говорит о подземной реке?
– Похоже, он по-прежнему блуждает в потемках.
– А что тебе сказал сам Сэндекер?
– Вот тут-то и начинаются главные сложности. Агенты ФБР и таможни обрушились на нас как гром с ясного неба. Они информировали старика, что одновременно с нами поисками сокровищ Уаскара занимается банда преступников, специализирующаяся на кражах произведений искусства. Судя по словам агентов, они могут быть опасны.
– Значит, у нас появились конкуренты?
– Выходит, что так. Во главе операции стоит семейка, контролирующая мировую подпольную торговлю произведениями искусства.
– И как называется эта милая организация?
– Международная компания Золара. Джордино посмотрел на приятеля и непроизвольно рассмеялся.
– Что тут смешного?
– Когда я учился в восьмом классе, у нас был один придурок, развлекавший нас фокусами на школьных вечеринках. Он называл себя “Великий Золар”.
– Судя по тому, что мне рассказал о нем Сэндекер, нашего Золара никак придурком не назовешь. Правительственные агенты приблизительно оценивают средний годовой доход его организации в восемьдесят миллионов долларов. Неплохая сумма, если учесть, что он не платит налогов.
– О’кей, очевидно, он не имеет отношения к тому парню, с которым я учился в школе. Что думают федералы о том, как близко он подобрался к сокровищам?
– Они полагают, что он наверняка идет впереди нас.
– Все равно. Я готов держать с тобой пари на индейку в День благодарения, что мы найдем сокровища первыми.
– В любом случае мы останемся в проигрыше. Джордино повернулся и недоуменно посмотрел на друга.
– Кажется, я перестал понимать тебя.
– Если мы первыми доберемся до сокровищ, нам приказано сделать все от нас зависящее, чтобы и они все-таки его нашли, а самим незаметно раствориться в осеннем воздухе.
– Бросить миллиард долларов? – спросил Джордино недоверчиво.
– Таковы инструкции.
– Но почему, черт побери?! Я не понимаю наше правительство! Подумать только, оставить миллиард долларов заведомым преступникам.
– ФБР надеется взять их с поличным и припаять им срок на всю катушку.
– Не могу сказать, что подобный способ ведения расследования мне по душе. Налогоплательщики, конечно, ничего не знают.
– Не больше, чем в тридцатые годы, когда армия прибрала испанское золото из Викторио-Парк в Ныо-Мехико, случайно обнаруженное какими-то прохожими.
– Мы живем в грязном, жестоком мире, – вздохнул Джордино.
– Бог с ним. Ложись на курс один-один-ноль, – остановил его жалобы Питт.
– Ты хочешь сначала обследовать восточный берег залива? – удивился итальянец.
– Только четыре острова, чье геологическое строение попадает под имеющееся у нас описание. Хотя я действительно предпочитаю отработать вначале внешний периметр нашего планшета, а потом уж перейти к более перспективной территории.
– Нормальный человек поступил бы иначе, – ухмыльнулся Джордино.
– А ты что, забыл старую поговорку о том, что весь навар достается деревенскому дураку?
37
Это были долгие четыре дня напряженных поисков, но они не принесли никаких результатов. Оксли был обескуражен, Сарасон настроен на удивление благодушно, Мур совершенно сбит с толку. Они облетели каждый остров в море Кортеса, имеющий более или менее подходящее геологическое строение. Несколько раз им казалось, что они замечали на вершинах гор подобие каменных фигур, возможно сделанных руками человека. Но облеты на более низкой высоте, а в особо спорных случаях и утомительное восхождение на вершину убеждали их, что это мнимое сходство было лишь плодом их воображения.
Мур больше не походил на высокомерного академика. Он был просто поставлен в тупик. Скульптура из камня должна была находиться на острове, расположенном во внутреннем море. Пиктограммы на доспехах говорили об этом со всей определенностью, а в точности своего перевода антрополог не сомневался. Для человека с его самомнением неудача была равнозначна, полной катастрофе.
Не менее удивлен он был и резкими переменами в поведении Сарасона.
“Ублюдок, – размышлял Мур, – он больше не высказывает ни гнева, ни враждебности. Что он задумал?”
Странные, почти бесцветные глаза Сарасона постоянно следовали за ним, ни на мгновение не теряя его из вида. Мур отдавал себе отчет в том, что это глаза человека, хорошо знающего, что такое смерть.
С каждым днем Мур все больше чувствовал себя не в своей тарелке. Баланс сил явно изменился. Он был почти уверен в том, что Сарасон сумел увидеть то, чего до сих пор не замечали остальные. Если он инстинктивно сумел почувствовать в Сарасоне убийцу, то стоило ли удивляться, что и Сарасон сумел раскусить его самого.
Но среди этой общей атмосферы подавленности оставалось нечто, что давало Муру пусть небольшое, но ощутимое чувство удовлетворения. Сарасон не был ясновидящим. Он не мог знать, как, впрочем, не знал никто среди живых людей, кроме Президента Соединенных Штатов, что профессор Мур, уважаемый всеми антрополог, как и его жена Микки, помимо всего прочего были экспертами по ликвидации лидеров террористических группировок. С их академической репутацией они беспрепятственно путешествовали по всему свету в качестве консультантов различных археологических проектов. Даже ЦРУ не имело ни малейшего представления об этой стороне их деятельности. Задания им поступали непосредственно от безвестного агентства с названием “Совет по наблюдению за деятельностью за рубежом”, осуществлявшего руководство своими операциями из небольшой комнаты в подвале Белого дома.
Мур беспокойно заерзал в кресле и в очередной раз изучил карту залива.
– Что я мог упустить? – пробормотал он.
Оксли взглянул на часы.
– Пять часов, пора возвращаться, – заметил он. – Я предпочитаю приземляться при дневном свете.
Бесстрастный взгляд Сарасона был направлен на пустой горизонт впереди него. Против обыкновения, он казался расслабившимся и спокойным. На этот раз он предпочел воздержаться от комментариев.
– Она должна быть где-то здесь, – произнес археолог, изучая острова, которые он уже успел вычеркнуть из своего списка как бесперспективные, и чувствуя себя, как студент, провалившийся на ответственном экзамене.
