Тебе, Победа! - Мошков Кирилл
Второй прокашлялся.
— У меня пока нет доказательств тому, что я сейчас скажу. Но я хочу заверить вас, что все это правда. Я не пожалею жизни, чтобы найти доказательства и искоренить приносимое зло.
— Говори.
— Оригиналом робота-биореплика, взорвавшегося на Акаи, был не Джо Страммер. Мой абсолютно надежный информатор обрек себя на провал и смерть, чтобы сообщить мне, что Джо Страммер — фигура виртуальная. Он никогда не существовал. Нам скормили дезинформацию, которую мы не смогли бы переварить, если бы не информатор. Это был храбрый человек, всецело преданный Делу. Скорее всего, он уже мертв или скоро умрет.
— Вечная слава герою. Тебе, Победа, — сказал старший и помолчал несколько секунд. — Хорошо. Кто был оригиналом Сардара?
— Легионер Таук.
Старший постоял несколько секунд, соображая, и вдруг дернулся, как от удара.
— Начальник Первого управления УБ? Тот, кто спас Пантократора в сороковом?
— Да.
Старший засопел, набычиваясь. Видно было, что он сдерживает закипающую ярость.
— Ты понимаешь, что это делает последствия провала намного серьезнее?
— Это еще не все.
— Говори.
— Самозванный капитан Йонас Лорд, захвативший джампер на Хелауатауа, и журналист Йонас Лорд, раскрывший в прессе ряд прикрытий Компании — одно и то же лицо. Писака не погиб, как утверждал покойный Абдулла Лаки. Он где-то скрывался несколько месяцев и, видимо, продолжал что-то раскапывать — иначе как объяснить, что он оказался в лагере верных нам сил на Хелауатауа в день расконсервации джампера? С ним были еще несколько человек. Предполагаю, что теперь писака работает на спецслужбы либо Конфедерации, либо Империи, иначе как ему мог удаться захват такого корабля? Он не пилот, он журналист. Значит, с ним были специалисты.
Старший несколько секунд покачался с носков на пятки и обратно, обдумывая услышанное.
— Что-то еще?
Обладатель маленького черепа, собравшись с духом, сделал глубокий вдох.
— Мне представляется, что наш главный друг у врага повел свою игру. Это объясняет многое. Если не все.
Старший пожевал губами.
— Ну нет, это вряд ли… хотя, зная тебя и, следовательно, понимая серьезность твоих выводов, я не стану отметать такой возможности.
Он повернулся и прошелся по комнате — до стола и обратно.
— Вот что. Мы проверим прошлое и настоящее этого Лорда, насколько возможно. Это сделает… хорошо, я знаю, кому это поручить. Я не стану поручать это тебе: из крупного орудия не стоит стрелять в маленьких птичек, так гласит древняя мудрость. Я предоставляю тебе возможность искупить ошибки более серьезными действиями.
Обладатель маленького черепа благодарно склонил голову. Старший остановился перед ним, неторопливо вынул из кармана трубку и принялся набивать ее черными крошками аббраго. Некоторое время он уминал их большим пальцем, затем извлек тяжелую, длинную, очень дорогую зажигалку и ткнул ее тонким красным лучиком в чашечку трубки. Его седая голова окуталась горьким черным дымом, который тут же побелел и рассеялся, как может рассеиваться только дым самого дорогого, самого лучшего сорта аббраго — «Княжий Лист».
— Не торопись с поисками самого Лорда, хотя это будет частью твоего поручения. Я уверен, что он придет сам, и придет туда, где его будет довольно просто взять. Тебе даже не придется уходить из этой системы.
— Вы полагаете… Телем?
— Почти уверен. Мы даже не будем брать его сами.
— Как?..
Старший тихо засмеялся, выпуская очередные клубы дыма. Смех его звучал странно, как-то чересчур обыденно, как будто он специально, отрепетированно смеялся именно так: ись-ись-ись…
— Мы сообщим кому надо. Потом останется только изъять его.
— Понимаю.
— И все равно это не главное. Порок должен быть наказан, это несомненно. Он и его люди много нам мешали, но в нашем Деле помехи неизбежны, оно не может быть совсем незаметным. Прямо или косвенно в него вовлечено почти пять миллионов человек.
— Так много?
— Да, брат мой.
— Я слышал от… ну, вы понимаете… о миллионе.
— Дело растет. Не забывай, программа Дела выполняется, а она предусматривает все. Сейчас — пора сброса шелухи, не так ли? На следующем этапе нам сразу понадобится очень много рук.
— Понимаю, о великий.
— Брось эти церемонии. Тебе не перед кем соблюдать устав так буквально. Ведь мы все братья, не так ли?
— О да, брат мой.
— То-то, брат мой. Так вот, нейтрализация этих досадных помех — только часть твоего поручения. Тебе предстоит затем проверить твою собственную догадку.
Последовала некоторая пауза.
— Вы хотите, чтобы я встретился с нашим главным другом у врага?
— Да.
— Какие средства я могу использовать?
— Ты получишь назад «Клык Льва». Больше того, я прикажу погрузить на него пять подарков нашему главному другу. Не дари их, если наш главный друг все еще друг нам. Но не допусти ни минуты колебания, если твоя догадка верна.
— Я должен буду подарить все пять?
— Конечно, нет: иначе там нечего будет взять, как ты понимаешь. Это — только на тот случай, если наш главный друг или кто-то иной непоправимо остановит тебя. Если наш главный друг будет просто упрямиться, ты подари только один подарок. Это заставит их делать все, что ты сочтешь нужным. Не мне тебя учить.
Короткий смешок.
— О да.
— Наш главный друг должен подтвердить, что программа выполняется. В залог дружбы, кстати, можешь попросить у него того же Таука. Если он все еще друг нам, то он не откажет тебе, даже если ты попросишь кого-то повыше.
— О да.
— Найти Лорда, кем бы он ни был. Нейтрализовать его банду и возможных пособников — но не рискуя ничем во имя выполнения главного. Поговори с нашим другом. Если все плохо — подари ему подарки, и твое имя навеки останется в летописи Дела как имя праведника из праведников. Если он не станет слушать — подари один подарок, чтобы он стал серьезнее. Если он наш друг — возьми у него всех, кого ты сочтешь нужным. Пора завершать этап. История не ждет, больше того — дарит нам благоприятную ситуацию, и ее надо использовать со всех сторон.
Недолгая пауза.
— Со всех? Значит, и…
— Ой, ой, погоди, брат мой. Твоя задача огромна, величественна и почетна. Остальные задачи тоже довольно почетны, но давай дадим их другим братьям, менее заслуженным, хорошо?
Седой опять прошелся по комнате, попыхивая горьким дымом, и наконец сел за стол, надевая веббер.
— Братья, подойдите, — сказал он в пространство.
Из-за его спины из-за тяжелых портьер из настоящей ткани появились те двое, что раньше сидели слева и справа от него.
— Наш брат оправдан, — сообщил им сидящий, не поворачиваясь. — Проводите его в оперативный зал. Мои распоряжения поступят на ваши каналы в ближайшие минуты.
Он еще раз глянул в глаза стоявшему перед ним — снизу вверх, но мощь его взгляда и гордость осанки заставили того склонить голову.
— Удачи тебе, брат мой. Ступай.
Тот обошел стол и молча вышел, сопровождаемый двумя другими. Он ни о чем не спрашивал, не клялся в верности и не заверял в непременности. Это все было уже не нужно: решение состоялось, оно было в его пользу.
Тем более он не спрашивал о тех двоих, что пришли сюда вместе с ним.
Оставшись один, седой погасил трубку, не без шика фукнув на нее пирофагом из второго конца своей роскошной зажигалки. Размеренно, неторопливо выбив полусгоревший аббраго в пепельницу, он спрятал трубку и зажигалку в кисет и опустил его в карман. Затем произнес в пространство:
— Начальник смены охраны.
Перед ним вновь возникла фигура в белом.
Седой некоторое время водил пальцами по поверхности стола, вводя в терминал какие-то свои распоряжения. Офицер терпеливо ждал. Наконец седой поднял на него глаза и негромко, но веско произнес:
— Брат мой, ты знаешь, что нам иной раз приходится принимать тяжелые решения. Но ты — верный сын Нашего Дела, ты лучший из лучших. Отведи этих двоих в комнату номер один и соверши, что требуется, именем Нашего Дела.
