Баян Ширянов - Последняя битва Пономаря
– Все правильно и все неправильно. – Откомментировал Андрей Андреевич. – Ты привык действовать силовыми методами. А тут надо гораздо тоньше. Эгрегор тебе не лярва, которую надо, грубо говоря, просто замочить, не спрашивая ее желания. Смотри.
То, что увидел затем Игорь Сергеевич, больше всего походило на принцип действия швейной машинки. Йог расположил в ряд несколько фигур адептов, мгновение – и все они оказались подключены к эгрегору. Дарофеев сам промотал время чуть назад, а затем воспроизвел весь процесс в замедленном темпе. И тогда все встало на свои места.
Сперва биоэнергетик должен был сам направить луч на эгрегор. Уже из него, словно иглой или багром, захватив пучок линий, этот луч входил в сахасрару адепта и, дойдя до его копчика, выпускал один из концов захваченной нити. Та моментально возвращалась обратно, и адепт оказывался накрепко присоединен к эгрегору постоянным кольцевым потоком.
– Я бы и сам до такого дошел. – Проворчал Пономарь.
– Не сомневаюсь. – Мысленно усмехнулся Авраамов. – Но сейчас у нас нет времени на собственные размышления. Легче превентивно показать тебе все, что может потребоваться в ближайшие дни, чем тратить твои силы на изобретение велосипедов.
– Да я!.. – Вспылил Дарофеев так, что Лада на мгновение оторвалась от экрана телевизора и удивленно посмотрела на Игоря Сергеевича.
– Успокойся! – Резко приказал йог. – Тебя извиняет только одно – твоя усталость, с которой ты, надеюсь, к концу дня расстанешься. А пока – смирись с таким положением. Усталость – еще не повод для раздражения.
Что именно, с энергетической точки зрения, делать с адептами я тебе показал. Теперь давай вместе прикинем, как это должно выглядеть для непосвященных.
Около получаса ушло на оживленные телепатические дебаты. Наконец, Андрей Андреевич и целитель остановились на таком варианте: Посвящающий простирает ладони к небу и произносит бредовый текст, типа: «Силой и Властью, данной мне Огнем небесным, Твердью земной и Жизнью Вселенной принимаю тебя (вас) в ряды Воинства Светлого!» После такой эпической преамбулы, посвящающий опускает руки и, вместе с ними, в адептов входят потоки, которые уже давно сформированы в эгрегоре и лишь ждут своей очереди. Дальнейшее уже на совести посвящающего. Он может возлагать руки на макушки адептов и бормотать нечто нечленораздельное, может лобзать их во лбы, провозглашая: «Теперь ты с Нами, брат!», может… Тут маги решили не ограничивать фантазию Апостолов.
Осталось самое сложное. Запрограммировать фразу «Силой и Властью…» так, чтобы любой, кто ее произносит, мог бы проводить обряд инициации в Белый Эгрегор. Но и это вскоре было сделано.
– Не забудь, через час – нападение. – Сказал Андрей Андреевич и внезапно Дарофеев перестал ощущать его присутствие.
Лишь после этих слов йога Игорь Сергеевич вспомнил, что йог в то же самое время, пока они вели телепатические беседы, должен был координировать телепортацию «неподдающихся», и, кроме того, заниматься еще добрым десятком разных дел. Биоэнергетик неожиданно для самого себя покраснел. Мало того, он с удивлением вдруг осознал, что его усталость куда-то постепенно уходит.
Подняв глаза, он увидел стоящих в проеме двери радостных и довольных Витю и Ию.
– Так, мальчики-девочки! – Целитель порывисто встал с кресла, улыбнулся. – Вы сделали великое дело… Но ждут нас дела не менее грандиозные… Давайте-ка навестим рыбаковцев с Костей и предупредим их об атаке…
2.
В квартире остались лишь Лапа, Топор и Верблюд. Держать круговую оборону. Даун же повел женщин, Пономаря с братом и оставшихся телохранителей на крышу соседнего дома. Лишь моросивший с утра дождь теперь словно наверстывал упущенное. Крупные капли оставляли нелопающиеся пузыри на лужах, сильный ветер бросал водяную пыль в лицо. Редких вымокших прохожих не спасали даже длинные, до земли, целлофановые плащи, а уж о зонтиках и говорить нечего. Порывы бури вырывали их из рук, выгибали, заставляя ткань хлопать на ветру, словно рваные паруса.
Наверху стихия неистовствовала еще сильнее. Мимо целителя пролетел кем-то упущенный прозрачный пакет, зацепился за какой-то штырь и захлобыстал, издавая при этом противные чмокающие звуки. Но Даун, казалось, не замечал разразившегося вокруг шторма и провел Дарофеева почти к самому краю крыши. И вдруг…
Игорь Сергеевич оказался в другом мире. Над головой, на светлом полуденном небе плыли редкие облачка. Не было и следа от грозы.
Рядом стоял абсолютно сухой Даун. Одного взгляда на его хитрую улыбку хватило Дарофееву, чтобы понять, что дело нечисто. Пономарь сразу просек, что он, да и его спутники, стали жертвой великолепного по мощности и тщательности внушения. Но какая из картин, буря или вёдро, была внушенной, целитель с ходу разобрать не смог. И лишь подключив дальновидение, он обнаружил, что дождь – это и есть наведенная суггестия. Причем наведенная сразу на весь район, радиусом около полукилометра, центром которого являлся лыбящийся Даун.
– Впечатляет. – Признался Дарофеев.
– Вы уж извините, что пришлось прибегнуть к такому методу… – Улыбка наркозомби стала еще шире, – но мне легче создать область свободную от моего внушения, чем снимать его для нескольких людей.
– Не извиняйтесь. – Махнул рукой целитель. – Вдруг подействует и сектанты отменят…
– Не отменят. – Вмешался Витя. – Я вижу с десяток только разведчиков. Основные силы уже на подходе.
– И кто против нас? – поинтересовалась Лада Марковна.
– Две стрелковые контрактные роты Таманской дивизии. – Ответил не задумываясь Кот. – К ним, для усиления, придан взвод химических войск плюс два взвода воздушного десанта на вертушках. Вертолеты уже в черте Москвы.
– Ох! – Лада Марковна испугалась, скорее внушительного перечисления противников, нежели от реального представления их численности. – И это все на одного Игоря Сергеевича?
– …в общей сложности, в операции принимают участие более трехсот человек. – Закончил свою речь Кот.
– С ума сошли совсем! – Воскликнул Пономарь.
– Хотят массой взять. Хотя и знают, что это почти бессмысленно. – Оценил ситуацию Константин.
– Не возьмут. – Убежденно проговорил Даун. – Не доедут! Смотрите туда…
Наркобоевик указал на один из участков стены детского сада. Внезапно из-за него, словно катапультой выброшенный, взмыл боец в полном камуфляжном обмундировании. Мужик размахивал руками, пытаясь сорвать с себя что-то невидимое.
– Что он делает? – Удивилась Лада.
– Хотите посмотреть? – С готовностью откликнулся Даун. – Но должен предупредить – зрелище будет не из аппетитных.
Через мгновение все собравшиеся на крыше увидели, что на солдата напали несколько ядовито-синих осьминогов.
– Только постарайтесь сделать так, чтобы он, да и другие, случайно не поранились. – Попросил Пономарь.
– Без проблем! – Весело откликнулся рыбаковец. – Они и думать не думают о холодном оружии. А вот от порезов о битые бутылки и прочую дрянь, что валяется на земле – от этого я застраховать не могу.
Боец, забыв об оружии, катался по земле, стараясь раздавить гнусных тварей, невесть как появившихся в центре города. Но твари давиться не желали. И на смену одной оторванной, из земли вылезали десятки новых. Вскоре, не прошло и десяти минут, как все, вычисленные Котом и Витей, разведчики оказались намертво связаны осьминогами и выстроены в шеренгу по двое. Минута – и они скрылись из виду, дружно маршируя в сторону Кольцевой дороги.
– А вертушки? – Тревожно спросил Дарофеев-младший. – Осматривая серый галлюциноторный горизонт в поисках винтокрылых машин.
– Они уходят. Пилоты не самоубийцы – в такую ветрилу летать. – Доложил Кот.
– А сейчас займемся десантом… – Сообщил Даун.
– Витя… – Позвал Дарофеев. Паренек уловил намек и в сознаниях каждого из присутствующих, словно на маленьком экранчике, возникла картина которую воспринимал один из таманцев. Сначала ничего интересного не было. Веселые лица других солдат, кто-то видимо, только что удачно пошутил, брезент, которым был укрыт кузов машины.
Внезапно – треск! Резкое торможение! Все и вся летят кувырком. Солдаты кубарем покидают кузов…
Перед ними, прямо посреди проезжей части – невообразимая пропасть шириной метров сто, не меньше. На дне ее кипит магма, обдавая бойцов нестерпимым жаром. Лава стремительно поднимается, она уже плещется на асфальте, беря солдат и их транспорт в полукольцо, из которого есть только один выход – назад!
Паника. Все бегут, но магма ведет себя словно живая, она продвигается с немыслимой быстротой. Кто-то из бойцов, вознамерившийся перепрыгнуть показавшийся ему узким язык лавы, уже дико кричит, с ног до головы объятый стекающим с него пламенем.
Грузовики, лавируя между лентами жидкого огня, споро разворачиваются, брезент на одном из них, несмотря на ливень, уже во всю полыхает. Солдаты стаскивают горящую ткань, сами забираются в кузов и машина, взревев, срывается с места и, трясясь по ухабам, петляя между редких легковушек, мчится прочь.
