Александр Тамоников - Афганский гладиатор
– Выполняю!
Еще никто из заложников не пришел в себя, как майор Крымов доложил, что снайперы отработали цели на «отлично».
Александр повернулся к Татьяне, вложив пистолет в специальный отсек куртки.
Она открыла глаза:
– Саша? Ты?
Тимохин подошел к ней, присел на корточки:
– Конечно, я!
– Но... откуда?
– Как откуда? Из отпуска. Ведь сегодня 2 июля.
– Но...
– Подожди, милая, минуту.
Он достал радиостанцию:
– Центр! Я – Фергана!
Голос Феофанова был напряжен:
– Слушаю тебя!
– Докладываю, в ходе антитеррористической операции все заложники освобождены, бандиты уничтожены. У нас потерь нет. Высылайте в садик людей для эвакуации детей.
– Медицинская помощь никому не требуется?
– Вроде нет, но пришлите на всякий случай эскулапов. И не допустите прорыва населением оцепления. Иначе они с радости детский сад в руины превратят!
– Все сделаем, Саша! Вы молодцы!
– До встречи, полковник!
– Да, да! До встречи!
Убрав радиостанцию, Тимохин прижал к себе Татьяну:
– Очень испугалась? Хотя... о чем я спрашиваю? Но теперь все позади. Все кончилось.
Татьяна только и смогла выговорить:
– Саша.
Силы покинули достойно державшуюся под прицелом бандитов почти весь день женщину. Александр прислонил ее к стене.
Из кучи детишек выбежала Оля.
Она бросилась на шею матери.
Татьяна прижала к себе дочь и заплакала.
Тимохин встал, помог подняться женщине-прапорщику:
– А вы, как понимаю, и есть та самая Елена, вскружившая голову моему другу?
В глазах Елены мелькнуло удивление:
– Вы знаете Вадима?
Александр улыбнулся:
– Знаю ли я лейтенанта Шестакова? Знаю. И не буду капитаном Тимохиным, если он с секунды на секунду не объявится здесь.
И действительно, не успел Александр отойти от прапорщика, как в комнату ворвался Шестаков. Бросился к Елене, обнял ее.
Александр указал женщине на лейтенанта:
– Что я говорил? Кстати, Вадим буквально рвался в бой, чтобы спасти свою единственную любовь. Ну и детей, конечно. Однако командование приняло другое решение. Но ладно!
Шестаков оторвался от возлюбленной, метнулся к Тимохину, обняв и капитана:
– Саня, друг! Ты... ты! Слов нет! Спасибо!
– Ну хватит, хватит, я – не Елена. Иди к ней!
– Для тебя, Саня... ну, ты знаешь!
– Знаю!
Появились Крымов с Шараповым.
Десантник улыбнулся:
– Значит, говоришь, в техчасти, инженером служишь? Бумаги перебираешь?
– Да, Дим, и никуда от этого не деться. Каждому, как говорится, свое!
– Ну, ну, технарь!
В комнату вошел капитан из танкового полка, доложил Тимохину:
– Прибыл для организации эвакуации детей!
– Позаботились, чтобы родители не устроили свалку?
– Так точно! Со мной взвод. От входа до оцепления рота выстроила коридор. Решено детей выводить парами, через определенный интервал, после осмотра медиками, и передавать родителям за оцеплением.
– Разумное решение.
– Разрешите выполнять?
– А чего ты у меня спрашиваешь? Я тебе не начальник.
– Таков приказ сверху!
– А, ну если сверху, тогда, конечно, выполняйте, товарищ капитан.
– Есть!
За спиной танкиста к детям прошли врачи медсанбата.
Тимохин вернулся к Татьяне. Помог ей подняться. Женщина смотрела на возлюбленного.
– Саша! ...
Тимохин не дал ей договорить:
– Пойдем, Танюш, на воздух? Душно здесь!
– Да, да, пойдем, конечно!
Она нагнулась к дочери:
– Оленька, дядя Саша спас нас.
Девочка проговорила:
– Спасибо!
Александр сказал будущей супруге:
– Не надо, Тань, ничего говорить Оле.
– Но почему? Должна же она знать, кому обязана жизнью?
– Вся прелесть детства в том, что дети никому и ничего не должны. Я же лишь завершал операцию, к которой были привлечены сотни солдат и офицеров. И на моем месте мог оказаться любой из них. Такая наша работа, Таня, защищать людей. Для этого нам и оружие дано. Но пойдемте отсюда! Не будем мешать эвакуации.
Крымов с Шараповым пропустили капитана и его семью.
Десантник подмигнул Александру и показал ему большой палец правой руки, кивнув на Татьяну.
Они спустились по правой лестнице, вышли в холл.
Там находились и первый секретарь райкома, и начальник колонии, и начальник местной милиции, и офицеры временного штаба по освобождению заложников. Первым Тимохина с Татьяной и Олей увидел командир дивизии. Генерал подошел к ним. Протянул руку Александру:
– Благодарю за службу, капитан!
– Служу Советскому Союзу!
– Молодец! А это, – Максимов кивнул на Татьяну, – и есть твоя невеста?
– Так точно! Скоро свадьбу сыграем.
– Надеюсь, меня не забудешь пригласить?
– Ну, что вы? В первую очередь, ведь только не приедете?
– К вам приеду.
Генерал взглянул на женщину:
– А вы, кажется, Татьяна?
– Да!
– Так вот, Татьяна, вы можете гордиться своим женихом. Он настоящий офицер.
– Я знаю это!
– Ну и хорошо! Да, вам же надо квартиру приличную в городке подобрать?!
Тимохин ответил:
– Есть у меня квартира.
– Без удобств?
– Так у многих офицеров без удобств.
– Это верно, но далеко не многие сделали для Родины столько, сколько сделал ты. Ладно. Квартирный вопрос на мне! А сейчас не смею задерживать. До свидания!
– До свидания, товарищ генерал!
Тимохин с Татьяной и Олей вышли на улицу. От центрального входа к периметру оцепления в две шеренги лицом друг к другу стояли солдаты, образовывая «живой» коридор, по которому навстречу родителям уже шли дети.
Откуда-то появились Шестаков с Еленой.
Лейтенант окликнул друга:
– Саня! Подожди.
Они подошли.
Вадим проговорил:
– Ну, вот и познакомились, правда, при таких обстоятельствах, что хуже не придумаешь.
Александр положил руку на плечо другу:
– Все прошло и забыто. А то, что наши дамы познакомились, так это прекрасно. Кстати, лейтенант, кто-то дней десять назад насчет пикничка намекал. Или я путаю?
– Да какой разговор? Сообразим пикник, правда, Лена?
Миловидная женщина в форме прапорщика поддержала жениха:
– Конечно! Вадиму некогда, я займусь этим.
– Ну и хорошо. Ладно, пойдем мы!
– Давай, Сань! И еще раз...
Капитан так взглянул на Шестакова, что тот, выставив перед собой ладони, сказал:
– Молчу, молчу! Все ништяк! Кстати, чуть не забыл, комбат просил передать, тебе завтра выходной, и еще, что комдив приказал тебя к Красной Звезде представить!
– Выходной? Это как раз то, что нужно!
– Нет, вы посмотрите на него. То, что его орденом награждают, об этом молчит, а выходному радуется.
– Да выходной сейчас для меня важнее всяких наград.
Шестаков указал Елене на Тимохина:
– Вот такой он, Саня! Без балды, Лен, такой! За что и уважают его!
Елена же ответила:
– Да, у тебя хороший, настоящий друг!
– А ты думала!
– Но не будем им мешать. Да и я хочу быстрей домой попасть. Отойти от кошмара пережитого.
Пары распрощались, и Тимохин с Татьяной и Олей направились в сторону вокзала. Таня крепко прижалась к руке офицера. Неожиданно спросила:
– Саш? А почему, когда речь насчет квартиры зашла, генерал сказал, что далеко не многие сделали для Родины то, что сделал ты?
– Не знаю, Тань. Наверное, решил перед невестой возвысить. А может, находился еще во власти эмоций. Ведь им там, в штабе, было гораздо сложнее, чем нам, кто работал в садике.
– Ты что-то скрываешь от меня!
– Знаешь, Тань, давай не будем о службе. Ничего героического в своей жизни я не совершил. Просто выполнял приказы. Но это долг каждого офицера. И вообще, дома вас ждут подарки, впереди прекрасный вечер и... долгожданная ночь. А завтра выходной. У нас впереди совершенно новая жизнь!
Неожиданно Тимохина окликнули, он обернулся.
Увидел Феофанова и Крымова:
– Саш! Можно на минутку?
Тимохин взглянул на невесту:
– Я сейчас, хорошо?
– Конечно!
Александр подошел к полковнику и майору.
Феофанов сказал:
– Мы с Вадимом улетаем. Кто знает, встретимся ли еще когда? Меня переводят в Москву, Крымова в спецслужбу. Давай попрощаемся, ведь сколько вместе пережили!
Офицеры обнялись.
Феофанов улыбнулся:
– Ну, иди к своей возлюбленной, и счастья вам!
– Спасибо! Вам тоже счастья!
Тимохин вернулся к Татьяне. Она спросила:
– Вы больше никогда не встретитесь?
– Наверное, нет! Я же говорю, у нас начинается новая жизнь. И все будет хорошо! А теперь домой.
Обнявшись, молодые люди и маленькая девочка пошли дальше, уходя от детского сада, где еще недавно им грозила смертельная опасность. Уходя в иной, светлый мир любви и счастья. А вокруг радостно шумели люди. Счастливые родители тискали своих детей. Они не замечали Тимохина, не ведая, что именно он с друзьями принес им эту радость. Впрочем, это совершенно не задевало Александра. Он сделал свое дело и шел домой. Шел, обнимая любимую женщину. Шел со своей семьей. И вот это было для него самым главным.
ЭПИЛОГ
