Бумеранг вернулся - Александр Васильевич Чернобровкин
— Неужели ночью никто не дежурит⁈ — удивился я.
— Только охрана, — сообщил он. — Мы теперь в глубоком тылу. Большую часть специалистов перевели на аэродромы, которые ближе к линии фронта.
Тогда я не придал значения этой информации, потому что Бланка Гловер еще была жива, и у нас были другие планы, но запомнил ее, подумав, что до полуночи слишком много людей будет не спать. Если улетать, то лучше после двух, когда смена часовых. Пусть заступивший погуляет минут тридцать-сорок, притупит бдительность. Оказалось, не зря обмозговывал операцию.
Ночь выдалась теплая и лунная. Я залег возле то ли низкой вышки, то ли будки на помосте, в которой курил солдат. Во время затяжки лицо освещалось тусклым розовым светом и казалось маской языческого бога, никак не мог вспомнить, какого именно. Затем часовой вышел на площадку и выстрелил окурок в сторону ангара. Темно-красный огонек описал дугу в воздухе. Солдат взял штурмовую винтовку, спустился по короткой лестнице. Наверное, сидеть в будке скучно.
Я бесшумно догоняю его, наношу короткий, резкий удар по затылку, после чего подхватываю падающее тело. Пилотка становится кляпом. Руки и ноги связываю надежно. Отдыхай, солдат. В следующий раз будешь нести службу лучше. Винтовку отношу на лестницу. Мне она ни к чему.
Я возвращаюсь к лежке, забираю свое скромное барахлишко, иду в помещения для пилотов. Двери в комнату отдыха и раздевалку не заперты на замок, а вот широкий голубой шкафчик с высотно-компенсирующим костюмом и заодно морским спасательным был закрыт на наборный. Не стал мудрить с ним, грубо взломал. Мы примерно одинакового роста и сложения с Серхио Васкесом, поэтому желтый костюм с кучей липучек и шнуров сел на меня, как влитой. Надев белый шлем, почувствовал себя рыцарем в доспехах. Только конь железный, реактивный.
Самолет «Локхид Ю-2» стоит заправленный специальным топливом для полета в почти безвоздушном пространстве. Вечером в баре Серхио Васкес сказал мне, что в восемь утра улетает на разведку. Будет фотографировать эвакуацию беженцев из Флориды на Кубу и в Мексику. Багамы отказались принимать их. Услышав это, я решил что пора мне дерзнуть.
В кабину поднялся по специальному трапу, который потом толкнул ногой и уложил с помощью веревки, привязанной к верхней части, почти без шума на бетонное покрытие так, чтобы не попал под шасси велосипедного типа и дополнительные стойки с колесами. Расположился в удобном самолетном кресле, пристегнулся, подключился к системам жизнеобеспечения, набрал код. Электронный замок радостно пискнул и включил панели с приборами. Я достал копию листа с перечнем обязательных действий по проверке, произвел их. Всё, вроде бы, исправно.
Пуск. Турбовентиляторный двигатель «Ф-118–101» компании «Дженерал электрик» загудел бодренько. Жду, когда прогреется. Может, кто-нибудь и услышит шум, но, надеюсь, не сразу сообразит, что это гудит, и предпримет нужные действия.
Начинаю движение. Самолет катится мягко, послушно. Из кабины плохо видна взлетная полоса. Штатному пилоту дают подсказки из диспетчерской, а я ориентируюсь по постройкам. Днем прогулялся здесь, определился с точками поворота. Вспомогательные стойки с колесами прикреплены к крылу втулкой с тросом, противоположные концы которых держат техники и бегут рядом самолетом, чтобы выдернуть и отсоединить, когда наберет скорость. Мне помочь некому. Они сами отсоединяются, когда самолет набирает скорость, и консоли крыла немного прогибаются вверх. Разгоняюсь, отрываюсь от полосы. Шасси убираю в фюзеляж. Быстро набираю высоту семьдесят тысяч футов (двадцать одна тысяча метров). На малых высотах на большой скорости (около восьмисот километров в час) самолет может развалиться. Его задача — парить в небесах. Переключаю двигатель на полетный малый газ, поворачиваю «Локхид Ю-2» на курс двести восемьдесят градусов и включаю автопилот. Мне надо пролететь более девяти тысяч километров, но путь домой — самый короткий, потому что не зависит от протяженности.
Двигатель гудит тихо и монотонно. На такой высоте расход специального топлива минимальный. Здесь светло и нет облаков. И вообще нет ничего и никого, даже кислорода очень мало. Чувствуешь себя выше остальных людей во всех смыслах слова. Теперь понимаю, откуда у капитана Серхио Васкеса трудно скрываемая мания величия.
Черед два часа полета выдыхаю расслабленно. Я над Тихим океаном. Наземные зенитные комплексы меня уже не достанут, а все истребители Белой армии сейчас на фронте. Если над сушей не догнали, сюда вряд ли полетят. Скорее всего, тем, кто заметил взлет самолета, даже в голову не пришло, что это угон. Пропажу обнаружат утром, когда я буду на расстоянии тысячи три километров или больше. Прощай, Пиндостан!
Как-то незаметно для самого себя я заснул. С летчиками это часто случается. Автопилот рулит, гудение двигателя убаюкивает. Если что-то случится, сигнализация разбудит. Мне кажется, они потому и летают по двое, чтобы кемарить по очереди.
Когда проснулся, было светло и внизу. Подо мной был океан. Судя по времени, приближаюсь к Курильским островам или пролетел уже их. Подумал, что надо снижаться потихоньку, когда услышал в наушниках обращение на ломаном английском языке. Лучше российских военных летчиков и моряков на английском языке говорят только российские министры спорта.
— «Ю-2» на связи. Говори на русском, братан. Твой английский понять могут только твои подчиненные, — включив радиостанцию на передачу, ответил я.
— «У-2», вы зашли в воздушное пространство Российской федерации. Немедленно покиньте его или будете сбиты, — строго потребовал военный летчик на родном языке.
— Так я в Россию лечу. Угнал самолет у пиндосов, — сообщил ему.
Наступила продолжительная пауза. Видимо, командование решало, что со мной делать.
— «У-2», снижайтесь и следуйте за мной для посадки на военный аэродром, — потребовал военный летчик.
— Видишь ли, я летчик-любитель. Взлететь и долететь получилось, а вот посадить самолет вряд ли сумею. Меня предупредили, что это тяжело сделать даже опытному летчику. Если вам не жалко аэродром, давай попробуем, — предупредил я и начал снижение.
На высоте шестьдесят пять тысяч футов летели два самолета со стреловидными крыльями. Какая модель, не знаю. До начала путешествий по эпохам я не увлекался авиацией. Оба пристроились впереди меня.
После продолжительной паузы военный летчик, наверное, ведущий в этой паре, вышел на связь и приказал:
— «У-2», будете садиться на запасной аэродром «Сокол». Сливайте топливо, — приказал он.
— Понятия не имею, как его сливать, — прикинулся я дураком.
— «У-2», следуйте за мной, — после паузы произнес военный летчик.
Мы повернули и начали быстро снижаться. Впереди был большущий остров. Скорее всего, это
