«Сандал», которого не было - Корецкий Данил Аркадьевич
– Давай! – протянул руку Шамсутдин.
Остальные тоже не стали отказываться. Но не успели все разобрать по горстям черные горошины из пакета, как в дальнем конце аллеи показались двое прохожих.
– Убери! – приказал Шамсутдин.
Назир спрятал пакет в карман.
Прохожие оказались молодыми людьми – один покрепче, второй послабей и в очках. У обоих было по чертежному тубусу под мышкой. Видно, студенты шли с занятий, и на пятерых сверстников обратили внимание лишь, когда те соскочили со скамьи и преградили им дорогу, взяв в полукольцо.
– Стоять! – приказал Шамсутдин.
Он стоял прямо напротив молодых людей и смотрел на них в упор.
– Что такое? – спросил крепыш.
Очкарик озирался по сторонам, видимо в поисках возможной подмоги. Но сквер в это время был пуст.
– На колени! – приказал Шамсутдин.
– Ты что, с ума сошел? – Крепыш выпятил нижнюю челюсть. – Ты кто такой?
– Сейчас скажу. – Шамсутдин подошел вплотную, будто и вправду хотел что-то сказать. Но когда они сблизились, он ударил несостоявшегося собеседника головой в лицо. Парень упал и, похоже, потерял сознание.
Очкарик бросился бежать.
– Догони его! – приказал Шамсутдин Дауду и протянул ему кинжал. – Этот клинок сам режет неверных!
Но Дауд спрятал руки за спину.
– За что его резать? Что он нам сделал?
Шамсутдин протянул кинжал Назиру.
– Тогда отрежь голову этому. – Он показал на приходящего в себя крепыша.
Но тот шагнул назад.
– Нет. Я и барана никогда не резал…
– Что, опять вам показывать?! – Выставив зловеще блестящий клинок, Шамсутдин направился к студенту, откинув ногой валяющийся на снегу тубус. Он схватил парня за волосы, закинул голову назад, нацелился клинком в шею.
– Не делай этого! – Дауд схватил его за рукав. – Дени правильно говорил: Коран запрещает бесцельное убийство!
Шамсутдин остановился.
– Тогда иди к Дени!
– И пойду! – Дауд повернулся к сверстникам. – Кто со мной?
– Пойдем, мне это все не нравится! Ему бы на бойне работать! – сказал Назир, и они направились к выходу из сквера.
– Ну и пусть идут! – Шамсутдин ударил парня ногой, и он завалился на бок. – Ладно, живи пока!
Он спрятал кинжал.
– Пошли, парни! Что раскисли? Сила за нами!
– Ты знаешь, мне так тоже не нравится, – угрюмо сказал Салман. – Одно дело – драка, бой… А другое – баранов резать. На это я не подписываюсь!
– Согласен, – кивнул Анзор. – Во всем смысл должен быть!
Парни были настроены решительно. Шамсутдин осмотрел каждого и прикинул, что еще один неверный шаг – и он останется один. Это не покорные односельчане, безоговорочно признающие его авторитет! Надо было аккуратно сдавать назад.
– Может, вы и правы. Ладно, будем работать с пользой – начнем «крыши» ставить. Надо подобрать хорошую точку и на ней попробовать!
– Это другое дело, – расслабился Салман.
– Вот это правильно, – заулыбался и Анзор.
* * *Шамсутдина постоянно душила злость: все шло не так! Совсем недавно жизнь складывалось гладко: он был героическим моджахедом, отец – без пяти минут амиром, да и у него уже готовый отряд, в котором все его слушаются беспрекословно… И вдруг все исчезло! Отец убит, отряд погиб, сам он вынужден скрываться в этом чужом городе неверных, иметь дело с земляками, которые не хотят ему подчиняться… Он все время пытался понять: как это получилось? Почему? Кто виноват? Неужели это случайные совпадения? Или коварный и изощренный расчет?
Он с трудом дозвонился дяде Леме, расспросил – как дела? Какие новости?
– Тело Висхана отдали, похоронили… И твоих друзей тоже упокоили… Тебя ищут, говорят, во всероссийский розыск объявили…
– А среди убитых в нашем доме Султан был? – вдруг спросил он, пораженный внезапной догадкой. – Ну, тот, кого мы из вертолета забрали?
– Нет. Кроме отца там Турпал был и двое «лесных», – ответил дядя Лема.
– А в гараже кого-нибудь нашли?
– Нашли. Адлана Идигова. Арестовали его за подрыв машины в Мырмашах.
– А про Султана ничего не слышали? – допытывался Шамсутдин.
– Слышали. В ту же ночь, когда Висхана убили, кто-то на вашей машине ехал и Шамиля с Хасаном застрелил – они у шлагбаума на выезде из села дежурили. Наверное, это он и был. За ним погнались, так он еще на трассе человек восемь положил…
– А из чего отца убили?
– Из этого… Знаешь, генеральский пистолет? Маленький калибр, но пули острые, быстрые…
Черная ярость накрыла Шамсутдина, он заскрипел зубами. Так вот в чем дело! Значит, никакой Султан не моджахед, а презренный муртад, ядовитая змея, проникшая в их дом! Это он подстроил подрыв «Молодых моджахедов», он убил отца, руководство штаба и односельчан! Убил благодаря тому, что он, Шамсутдин, ему доверился! И из его пистолета, который он оставил в гараже! Ну, ничего, за него будут расплачиваться другие!
Когда стемнело, он вышел на улицу, отошел на несколько кварталов, выследил одинокого прохожего, догнал в темном подъезде и убил двумя ударами кинжала. Старинный клинок действительно будто сам резал…
На другой день пришли ребята. Подходящую точку для крышевания предложил Салман.
– Место хорошее, кормят вкусно, народу всегда много, – сказал он. – Правда, там драка большая была, все побили, но ремонт уже сделали.
– Пойдем посмотрим, раз так, – кивнул Шамсутдин. – Посидим, поедим, присмотримся… Понравится – подробные справки наведем, а потом решать будем!
– Дай мне свою пушку, – попросил Салман.
– Зачем она тебе? Сегодня только разведка.
– На всякий случай.
Шамсутдин усмехнулся и протянул ему ПМ.
– Ну, держи, привыкай!
Разгром в «Кавказской кухне», а точнее, последующий ремонт пошел кафе на пользу. Во-первых, уволившийся после полученного стресса шеф-повар был, откровенно говоря, ни рыба, ни мясо. Принятый вместо него молодой энергичный Давид родственником хозяина не являлся, зато разнообразил меню исконно армянскими блюдами, в приготовлении которых, бесспорно, был мастером. Мясной суп бозбаш, суп на молочной основе танапур, кюфта – фрикадельки из баранины, женгялов-хац – лепешка с зеленью – завоевывали желудки посетителей моментально и бесповоротно. Дела Ашота пошли в гору. Постоянные клиенты никуда не делись, да еще и новые с каждым днем прибавлялись. Теперь посетители не сами ходили с подносами, как в советских столовках, а спокойно сидели за столиками, в то время как официанты их обслуживали. Это уже совсем другой уровень. Ашот начал подумывать о расширении и даже смету для пристройки еще одного зала составил. Благо, арендуемая территория это позволяла.
В этот день Ашот, как обычно, был на месте. Иногда он выходил из кабинета и наблюдал за залом. Ему нравилось смотреть, как кафе быстро наполняют голодные люди, а потом медленно его покидают уже сытыми. Те, кто его знал, здоровались, иногда даже благодарили. Как раз близилось время обеда, и Ашот занял свое излюбленное место у колонны в коридоре.
Трое новых посетителей не понравились ему как-то сразу. Один высокий, плотный, двое пониже и пожиже, явно кавказцы, но не армяне. Одеты безвкусно и неопрятно: типичные для гопников вязаные шапки, натянутые ниже бровей, короткие черные куртки… У того, что повыше, – коричневые импортные ботинки с высокими берцами, у остальных замызганные кроссовки. С годами Ашот научился интуитивно определять людей, от которых исходила угроза. От этих ею несло за версту.
Подозрительная троица уселась за столик у окна.
– А че, здесь классно! – сказал Анзор осматриваясь.
– Я же не зря вас сюда привел, – кивнул Салман. – Мы с ребятами здесь много раз жрали и всегда были довольны. Вот, гляньте, почти полный зал.
– Не хвались раньше времени, – одернул его Шамсутдин. – Посмотрим, может, и связываться с этой забегаловкой не стоит…
Анзор быстро пролистал меню.
– Выбор большой, цены нормальные.
– Да, доход должен быть приличный, – признал Шамсутдин, глядя на прибывающих посетителей.
