Засуха - Харпер Джейн
Когда я узнала, что она собрала камни, чтобы набить себе карманы, я не спала три ночи. — Гретчен высморкалась в салфетку.
— Я же ее видела. Если бы я подошла к ней, может, мне удалось бы ее остановить. Но я этого не сделала. — Говорила она еле слышно, сквозь слезы. — Я ушла. Уж конечно. Ради Люка.
Гретчен вскоре догнала его на тропинке.
— Эй! — Она потянула его за руку. — Что происходит?
— Ничего, детка. — Он взял ее за руку, но не остановился. — Просто мне уже пора домой.
Гретчен отдернула руку.
— Знаешь, ей и так известно, что мы вместе. То есть Элли. Это не секрет.
— Да, детка, конечно, знаю.
— Так почему ты не захотел, чтобы она нас видела? Почему так важно, чтобы другие не знали, что у нас теперь все серьезно?
— Это совершенно не важно. Давай, хватит об этом, — сказал Люк, но остановился и повернулся к ней. Наклонился, чтобы поцеловать. — Слушай, да неважно это. Но то, что у нас есть, — это так здорово. Мне просто не хотелось это разбазаривать. Только ты и я.
Она сделала шаг назад.
— Да, конечно. А настоящая причина? Думаешь, можешь найти кого-то получше?
— Гретч, да ладно тебе.
— В этом дело, да? Потому что, если оно так и есть, то Элли тут, неподалеку…
Люк застонал и пошел дальше.
— И ребят вокруг тоже полно, кто не против…
— Ну не надо так, — сказал он, не оборачиваясь. Она смотрела ему вслед. Как же она любила эти плечи.
— Так что тогда?
Он не ответил.
Тропинка вывела их к загону позади фермы ее родителей. Остаток пути они проделали в молчании. Гретчен знала, что матери и сестры до сих пор еще не было дома. Судя по звукам, отец копался в заднем амбаре.
Люк вскочил на велосипед, который оставил прислоненным к дереву. Протянул ей руку, и, поколебавшись, она ее приняла.
— Мне хочется, чтобы некоторые вещи оставались между нами, — сказал он, глядя ей в глаза. — Но какой смысл, если каждый раз ты начинаешь строить из себя принцессу?
Он наклонился к ней для поцелуя, но она отвернулась. Мгновение он смотрел на нее, потом пожал плечами. Когда он покатил прочь, она расплакалась.
Гретчен позволила слезам красиво струиться по лицу ровно столько времени, сколько ей понадобилось, чтобы понять — возвращаться он не собирается. Сердито смахнув слезы, она бросилась в дом, где никого не было. Подхватила ключи от грузовичка, который использовали по хозяйству. На права она пока не сдала, но по полям, бывало, ездила часами.
Быстро усевшись за руль, Гретчен поехала вслед за Люком. Да как он смеет так с ней обращаться? Вот он едет на своем велосипеде, уже за перекрестком. Она сбросила скорость, не зная еще, что она ему скажет, когда догонит. Впереди дорогу неспешно пересекала другая машина, и она слегка нажала на тормоз. Секунду спустя она пронеслась через перекресток на своем белом пикапе.
Люк Хэдлер не смеет так с ней разговаривать, сказала она себе. Она заслуживает лучшего. Люк внезапно дернул руль влево, и на какую-то секунду у нее оборвалось сердце: ей показалось, что он сворачивает назад, где была река — и Элли. Господи, если он это сделает, подумалось ей, она его точно убьет. Она ехала за ним, выдерживая дистанцию и затаив дыхание. В последний момент он притормозил и направил велосипед на подъездную дорожку собственного дома.
Гретчен остановила пикап на некотором расстоянии и смотрела, как он открывает входную дверь и исчезает в доме. Позади дома его мать развешивала белье. Она развернула пикап и проревела всю обратную дорогу.
— Когда я услышала, что Элли так и не вернулась домой, я пошла к реке, чтобы самой все проверить. Я наполовину ожидала, что найду ее, свернувшуюся где-нибудь в спальном мешке, чтобы не попадаться лишний раз на глаза папаше. Но ее там не было, никаких следов, — Гретчен прикусила ноготь. — Мы с Люком тогда поспорили, не нужно ли нам обо всем рассказать. Но на тот момент мы еще не очень беспокоились, понимаешь? Она к тому времени стала настолько замкнутой, что я честно думала — когда она будет готова, то появится сама.
Она немного помолчала.
— Мне даже в голову не приходило, что она может быть там, в реке.
Она повернулась и посмотрела на Фалька.
— Когда они сказали, что она утонула, я не могла себя простить. Почему мы не остались, не поговорили с ней? Я же тогда подумала, может, что-то не так, и все равно ушла. Как же мне было стыдно. Я просто не могла ни с кем разговаривать. Заставила Люка пообещать никому не рассказывать о том, что мы ее видели. Не хотелось, чтобы кто-то узнал, как сильно мы ее подвели.
Гретчен вытерла глаза.
— Потом, когда, казалось бы, хуже уже быть не может, все стали вдруг тыкать пальцем в тебя. Даже Люк, и тот испугался. Если они думают, что в этом замешан ты, что они скажут, если узнают, что мы сами там были? И Люк придумал этот план. Он скажет, что вы с ним были вместе. Это поможет тебе, поможет нам. А я буду до конца жизни притворяться, что меня там и вовсе не было. Что я не пошла за Люком, когда должна была пойти к ней.
Фальк достал из кармана чистую салфетку и протянул Гретчен. Она, слабо улыбнувшись, взяла.
— Ты не в ответе за то, что случилось с Элли Дикон, — сказал он.
— Может, и так. Но я могла сделать куда больше. — Она пожала плечами и высморкалась в салфетку. Не знаю, что у меня был за пунктик насчет Люка. Он не был плохим парнем, но для меня он совершенно точно был плох.
Некоторое время они просто стояли рядом и смотрели вдаль, на поля, тянувшиеся до самого горизонта, и видели совсем другое. Фальк сделал глубокий вдох.
— Слушай, Гретчен, не мое это дело, но Джерри, и Барб, и Шарлот, они…
— Люк — не отец Лэчи.
— Но если…
— Аарон. Пожалуйста. Просто прекрати. — Она подняла на него свои синие глаза, но тут же отвела опять.
— Ладно. — Он кивнул. Он попытался. Достаточно. — Все в порядке, Гретчен. Но они — хорошие люди. И столько потеряли. Как и ты. Если есть шанс спасти хоть что-то из всего этого несчастья, тебе нужно этим воспользоваться.
Она ничего не ответила, только молча смотрела на него в ответ, безо всякого выражения. Наконец, он протянул ей руку, ту, которая не пострадала. Она посмотрела на нее, а потом, к его удивлению, вдруг его обняла. Не флиртуя, даже не по-дружески — просто, наверное, мирные объятья.
— Увидимся еще лет через двадцать, — сказала она.
В этот раз он подумал, что она, должно быть, права.
Глава сорок вторая
Родной дом казался даже меньше, чем помнилось Фальку. Меньше, чем в детстве, и меньше, чем неделю назад. Он двинулся дальше, мимо, по направлению к реке, по границе фермы. Возможность увидеть хозяев еще раз его не пугала.
Макмердо, навестивший его в больнице, фыркая, рассказывал, что многие в Кайверре очень быстро сменили пластинку. Начали вдруг активно высказывать свое неодобрение насчет этих листовок.
Это ж было двадцать лет назад, бога ради. Что было, то быльем поросло, и все такое.
Фальк брел через поля, и в голове у него медленно прояснялось. Двадцать лет — это двадцать лет, но от каких-то вещей так просто не отмахнешься. Элли Дикон. Она была жертвой этого города, больше, чем кто-либо другой. Жертвой здешних тайн, и страха, и лжи. Тогда она нуждалась в ком-то. Может, в нем, и он ее подвел. Существовала опасность, что из-за всего произошедшего люди забудут в первую очередь именно о ней. Как чуть не забыли о Карен. И о Билли.
Но не сегодня, подумал Фальк. Сегодня он будет вспоминать Элли, в том месте, которое она любила. Когда он добрался до дерева-скалы, солнце уже начало клониться к закату. До конца марта оставалось всего ничего. Неистовая летняя жара скоро начнет спадать. Поговаривали, что этой зимой засуха, наконец, должна была переломиться. Ради них всех он надеялся, что на сей раз это окажется правдой. Реки все так же не было. Ему хотелось думать, что в один прекрасный день она вернется.
