Дейл Браун - Ночь ястреба
Секретный корпус НИИ «Физикоус»,
Вильнюс, Литва, 12 апреля,
14.00 по местному времени.
В течение последних двух недель, особенно после случая в столовой, у Люгера прибавилось сил. Он стал накручивать на велосипедном тренажере больше на несколько десятков метров. А сегодня он накрутил на целый километр больше, чем месяц назад. Он окреп, стал более собранным и внимательным. Выглядел Люгер худым, но мускулы его были тренированными и крепкими, как у бегуна на марафонские дистанции. Но он не слишком ладил с остальным персоналом института, становился все более раздражительным и замкнутым.
В один прекрасный день именно во время занятий на тренажере физическое состояние Люгера привлекло внимание Габовича, и тот решил устроить Люгеру допрос с пристрастием.
Причина такого изменения физического состояния Люгера была определена однозначно во время очередного анализа мочи: Люгеру ввели антидот, который противостоял действию всего спектра психотропных препаратов, вызывая рвоту. Габович догадывался, что укол Люгеру тайком сделал литовский агент. Через неделю действие антидота прекратилось, но за эту неделю у Люгера наблюдалось несколько случаев необычного повышения аппетита, а затем — рвоты. Теперь, напротив, наблюдалось отсутствие аппетита, он отказывался есть. Ясно, что теперь Люгер стал относиться с подозрением к любой пище. В результате он значительно сбавил в весе и находился уже просто на грани госпитализации...
Габович вошел в небольшой гимнастический зал как раз в тот момент, когда Люгер закончил упражнение на тренажере. Сопровождавший Габовича Терехов остановился возле двери и внимательно посмотрел на Люгера.
— Я вижу, вы чувствуете себя лучше, товарищ Озеров, — обратился Габович к Люгеру. Не дождавшись ответа, он спросил: — Что-то случилось?
— Нет, — ответил Люгер по-русски. — Ничего.
— Вам следует быть более откровенным со мной, Иван Сергеевич, — продолжил Габович, осторожно добавив немного властности в тон. — Вы фактически не оказали никакой помощи службе безопасности в деле поимки этого рабочего, который наверняка является лазутчиком. Ваша безопасность, как и успех ваших проектов, зависят от точной и своевременной информации...
— Я же сказал вам, что ничего не знаю, — внезапно выпалил Люгер по-английски. Несколько секунд он смотрел на Габовича, словно размышляя, следует ли продолжать свою тираду, затем повернулся и вытер лицо полотенцем. — Мне нужно принять душ.
— Что этот человек сказал вам?
— Ничего.
— Лжете.
Люгер вдруг резко повернулся и швырнул полотенце в сторону Габовича, хотя и не явно в него. Терехов выхватил пистолет из наплечной кобуры. Габович знал, что, как только охранники увидят на своих мониторах этот жест Терехова, они моментально прибегут сюда. Ладно, не имеет значения. Все равно эта игра подходила к концу.
— А вы вообще лгали мне все время, черт побери! — закричал Люгер. — Вы говорили мне, что я гражданин России, что я родился в России, но я все время торчал здесь. Не имея никаких прав при этом! Я неделями не видел солнца! Я хочу...
Трое охранников ворвались в гимнастический зал, пистолеты у них находились в кобурах, но дубинки они держали наготове. Один из охранников подскочил к Люгеру, а двое других остановились перед Габовичем, прикрывая его. Габович слегка раздвинул охранников, чтобы иметь возможность наблюдать, как скручивают Люгера.
— Я знал, что эта комната прослушивается и просматривается, — заявил Люгер, и на лице его появилась самодовольная усмешка, которая сменилась гримасой боли, когда охранник заломил ему руки за спиной. — Просто решил еще раз проверить.
— Очень интересно, — заметил Габович. — Но, к счастью, вам не следует об этом больше волноваться. Этот зал вы видите в последний раз.
— Думаете, я испугался? Думаете, меня волнует, что вы сделаете со мной? Да я предатель из предателей! И заслуживаю смерти.
— Что ж, ваше желание будет удовлетворено, но только после того, как мы выудим из вас все те ценные знания, которые Соединенные Штаты вложили в вашу голову. Они явно не забыли о вас, если рискнули заслать агента в институт. Думаю, они неплохо заплатят за вас. А если нет, то вы просто ответите нам на все вопросы, касающиеся Центра исследований аэрокосмических вооружений и Единого оперативного плана.
— Ни черта я вам не скажу, — огрызнулся Люгер. — Вы и так уже меня начисто искалечили и теперь не сможете ничего сделать, чтобы заставить меня говорить. И точка.
На лице Габовича промелькнула улыбка.
— Вот как? Ох, я совсем забыл, лейтенант. Вы же помните нашу уникальную аппаратуру, с помощью которой вам развязывали язык, не так ли? Вы находились в состоянии комы, когда мы вывозили ваше израненное тело из Сибири, а перед подключением вас к системе изоляции обычно накачивали транквилизаторами. Что ж, сегодня у нас имеется для вас настоящий сюрприз. Сначала мы покажем вам аппаратуру — разработанную, кстати сказать, мною лично, — а потом подключим вас к ней. И поскольку мы больше не нуждаемся в услугах досточтимого доктора технических наук Озерова, то можем долго держать вас подключенным к этой аппаратуре. У нас будет возможность извлечь все знания из вашего мозга, заодно и посмотрим на практике, как долго человеческое существо может переносить состояние полной умственной изоляции. Это будет очень интересный эксперимент... Уведите его!
* * *Белый дом, Вашингтон,
12 апреля, 13.12 по среднеевропейскому времени.
Генерал Вилбор Кертис и его сотрудники из Пентагона проводили совещание с президентом и его кабинетом по вопросу операции усиления охраны посольства и операции «Краснохвостый Ястреб».
Подобные совещания были необходимы: важно было, чтобы каждый член правительства четко понимал, какие силы где находятся и почему. Поскольку войска обычно перемещались быстро и действовали самостоятельно, в соответствии с обстановкой, такие совещания должны были быть частыми и всеобъемлющими, что представлялось довольно трудным, когда президент стремился отодвинуть военные вопросы на второй план.
Прежде чем любой американский военный мог пересечь границу, независимо по какой причине, он или она должны были получить разрешение верховного главнокомандования — президента и министра обороны, этих гражданских надзирателей за действиями американской военной машины. В случае со странами Балтии начальный приказ о посылке военных в Литву поступил несколькими месяцами раньше и представлял собой распоряжение президента США усилить наблюдение за странами Балтии на период вывода войск СНГ и других иностранных государств из бывших советских республик. Это распоряжение касалось агентов ЦРУ и прочих разведчиков: подобная практика существовала всегда.
А за несколько недель до демонстрации возле Денерокина, когда стало очевидно, что в Литве происходит что-то, связанное с войсками СНГ и Беларуси, президент отдал распоряжение уже непосредственно военным — усилить наблюдение за Литвой. Это вылилось в увеличение числа спутников и самолетов-разведчиков над территориями стран Балтии и соседних республик, причем особый упор делался на наблюдение за войсками, особенно за местами расположения ядерного оружия.
Когда было принято решение по операции «Краснохвостый Ястреб», президент подписал очередное распоряжение — о проведении непосредственно военной акции на территориях Литвы, России и Беларуси силами скрытно действующих мелких групп, собирающих информацию путем прямого визуального наблюдения. Несколько групп войск специального назначения должны были тайно проникнуть в Литву, действовать во взаимодействии с командованием ВВС США в Европейской зоне, со спецназом морской пехоты, с командованием войск специального назначения, собирать информацию и оказывать необходимую поддержку. Командам «тюленей» следовало высадиться с кораблей в Балтийском море и занять объекты на побережье Литвы, Латвии и Калининградской области.
Кодовое наименование диверсионных групп было «АМОС» (автоматическая метеорологическая станция), они уже несколько дней находились на исходных позициях в готовности выполнить свою задачу и оказать помощь при проведении операции по усилению охраны посольства и операции «Краснохвостый Ястреб».
На сегодняшнем дневном совещании речь как раз шла об этих командах.
— В общей сложности двадцать четыре группы «АМОС» находятся на исходных позициях в готовности к действию, — доложил Кертис, вертя в правой руке незажженную сигару. — Большинство из них начнут действовать примерно за шесть часов до начала операции по усилению охраны посольства. Шесть команд «тюленей» захватят советские РЛС и стартовые площадки ракет класса «земля-воздух» в Латвии, Литве и русском городе Калининграде. Одновременно с этим десять групп армейского спецназа уничтожат или выведут из строя несколько ключевых военных объектов СНГ на территории Литвы, особое внимание будет уделено базам ВВС и базам армейской авиации. Две группы «АМОС» — морских пехотинцев и рейнджеров — будут действовать в окрестностях Вильнюса, они подготовят площадки для посадки и дозаправки вертолетов морской пехоты. И, наконец, шесть групп спецназа действуют непосредственно в самом Вильнюсе, две резервные на случай оказания помощи нашим войскам, две наблюдают за посольством Соединенных Штатов и еще две — за институтом «Физикоус». Все группы поддерживают связь с посольством. Это не постоянная связь — тут все зависит от обстоятельств, в которых находятся отдельные спецназовцы, но при необходимости все они смогут выйти на связь довольно быстро.
