Код Бытия - Кейз Джон
– Клиника Барези. Чтобы учесть скидки. Кроме этого, у нас есть пометки «Т.Б.» – для туристического бюро в Тоди и «ВАП» – для крупной туристической организации «Всемирное агентство путешествий».
Ласситер равнодушно кивнул. Эти подробности его не интересовали. Найджел изящно пожал плечами.
– Все наши гостьи из клиники – здесь. Если желаете, можете взглянуть.
До Ласситера вдруг дошел смысл его слов…
– Значит, Ханна Рейнер…
– Ханна Рейнер, ваша сестра, одним словом, все до единой.
Ласситер подумал, что можно попытаться найти сведения, связывающие его сестру и остальные жертвы. Не исключено, что время их визитов в Монтекастелло совпадало…
– Это, конечно, унылое занятие, – сказал Найджел, – но вы бы составили полный список пациенток клиники. Я хочу сказать… – И он снова элегантно пожал плечами.
Ласситер подумал, как скучно будет продираться сквозь все эти имена, отыскивая пометки «К.Б.». Одна мысль об этом заставляла его зевать, но иного выбора не было.
Найджел смачно зевнул, полностью выразив степень усталости гостя.
– И еще одно, – попросил Ласситер, – вы знаете, когда открылась клиника?
Найджел немного подумал.
– Не помню точно. В девяностом или девяносто первом году.
С этими словами он сделал Ласситеру ручкой, повернулся и отправился по коридору в свои покои.
Ласситер принялся изучать книгу начиная с записей 1990 года и очень скоро нашел первую пациентку клиники Барези. Ею оказалась Анна Вакаро из Вероны. Она провела в пансионе «Акила» одну неделю.
Через несколько минут Ласситер прошел в свой номер, взял портативный компьютер и вернулся в вестибюль. Положив книгу перед собой, он создал файл «Список гостей» и начал вносить в него имена, адреса и даты. Очень скоро он выявил не одну, а даже несколько закономерностей. Почти все женщины задерживались в Монтекастелло пять или семь дней, но некоторые оставались в пансионате значительно дольше.
Первой такой пациенткой оказалась Ланиэль Жило из Антверпена. Она зарегистрировалась в отеле в конце сентября 1990 года и выехала месяцем позже. Столько же времени здесь гостила Кэти. В книге наверняка значились и другие, подобные им.
Ласситер вносил имя Ланиэль Жило в файл, когда в вестибюле появился Хью с пузатым коньячным бокалом в руке. Он не пытался скрыть удивления до тех пор, пока Ласситер не объяснил свои действия и не поинтересовался, почему одни пациентки оставались в клинике дольше других.
– Разные процедуры, – ответил Хью, опираясь спиной на колонну.
Он был слегка пьян.
– Что это означает?
Хью задумался, посмотрел в потолок, словно пытался найти там ответ, и вновь перевел взгляд на Ласситера, испытывая явные трудности с фокусировкой.
– Разные процедуры, – повторил он. – Оплодотворение «ин витро», или, говоря по-простому, в пробирке, осуществлялось довольно быстро и весьма эффективно. Барези брал одно женское яйцо и… Насколько подробно вы хотите все знать? Леди обожали распространяться на эти темы.
– Пока не могу сказать, – пожал плечами Ласситер.
– Как я уже сказал, оплодотворение «ин витро» не требовало длительного пребывания в клинике. Дамы покидали нас через несколько дней. – Хью смежил веки, скривил физиономию и продолжил: – Кроме того, существуют и другие способы пересадки… Пересадки гаметы… Пересадки зиготы. Забавный лексикон процесса производства детишек. – Он ухмыльнулся и сделал паузу: – «Интрафаллолиевая пересадка гамет»! Интересно, что такое эта проклятая гамета? Наверное, это знает каждый цивилизованный… – Он поболтал коньяк в бокале.
– А как насчет Ханны Рейнер? – спросил Ласситер. – Я ее пока не нашел. К какой группе принадлежала она?
– К другой, – сказал Хью, потирая веки, – к той, что с ооцитами. Требовался месяц. Ведь ваша сестра тоже гостила у нас целый месяц, не так ли?
– Да, она оставалась здесь довольно долго. Вы не знаете, почему это требовало столько времени?
Хью начал уже пожимать плечами, но остановился и, явно потрясенный своей осведомленностью, произнес:
– Вообще-то знаю, Ханна мне все объяснила. Во-первых, длительного пребывания требовал старик Барези. В другой клинике, где побывала Ханна, пациентки наносили врачу единственный визит для пересадки, а после начинали глотать таблетки и получать инъекции дома.
– Инъекции и таблетки?
– Для того, чтобы синхронизировать функционирование своего организма с организмом донора.
– Какого еще донора?
– Донора, давшего яйцо, этот самый ооцит.
Ласситер тупо смотрел на него.
– Иногда, – со вздохом начал Хью, – некоторые женщины, как Ханна, например, не могут забеременеть, потому что их яйцеклетки очень стары.
– Как это понять?
– Хм-м… они их получают – я имею в виду женщин – при рождении. Вам это, конечно, известно.
– Разумеется.
– Так вот, они с самого начала запасаются яйцеклетками на всю жизнь. И клетки, старея вместе с женщинами, иногда начинают портиться. Что-то случается с хромосомами, возникают генетические сдвиги, или яйцо вовсе не оплодотворяется. Для решения этих проблем разработана специальная технология. В результате ее применения женщины, подобные Ханне, могут иметь ребенка. Кто-то вроде Барези извлекает яйцеклетку у более молодой женщины-донора, оплодотворяет ее… скажем, спермой супруга Ханны и внедряет в более пожилую даму. – Совершенно обессиленный своим научным докладом, Хью отпил из бокала коньяк и пополоскал им рот.
– Значит, с чисто биологической точки зрения… это будет не ее ребенок?
Хью постучал ногтями по краю бокала, и стекло издало негромкий певучий звук.
– По-моему, – сказал он, – в биологическом смысле это ее ребенок. Она вынашивает его полный срок, рожает в муках, нянчит. Но в генетическом смысле, я согласен, между матерью и ребенком нет ничего общего. Все ДНК получены младенцем от мужа и женщины-донора. Мне кажется, Ханну это немного смущало.
– Почему вы так думаете?
– Понимаете, он совсем не был похож на Иржи. Я имею в виду мальчонку. Разве не так?
– Не знаю, – сказал Ласситер – Я видел только фотографию, на которой изображен младенец. Значит, вы поддерживали связь с Ханной?
– Конечно. Пару лет мы писали друг другу еженедельно, затем переписка заглохла. Но она успела прислать мне снимок парнишки, и… мне кажется, он был похож на донора. В нем ничего не напоминало Иржи.
– Но почему на операцию уходил целый месяц?
– Ну во-первых, требовались инъекции гормональных препаратов. Я же сказал: дело в женщине, получающей яйцеклетку. Она должна синхронизировать свой цикл с циклом донора. И кроме того, они имели дело со старым Барези.
– Действительно.
– Он требовал, чтобы женщины оставались здесь. Даже пациенток из близлежащих мест он держал в «Акиле». Барези постоянно наблюдал за состоянием их гормонов. А кроме того, запрещал им летать самолетами… что-то, связанное с перепадами атмосферного давления.
Ласситер задумался. Кэти прошла через серьезное испытание, но никогда не упоминала о гормональных инъекциях, ооцитах или донорах яйцеклеток. Кэти всегда вела себя сдержанно, когда речь заходила о подобных вопросах. Она ни за что не стала бы обсуждать столь интимные вещи даже с ним. И в первую очередь с ним.
– Я могу попросить вас кое о чем? – спросил Хью.
– Конечно.
– Вы не могли бы в будущем ставить меня в известность? Об этих убийствах. Найджел дразнит меня в связи с Ханной, но она мне действительно очень нравилась. – Он беспомощно развел руками, посмотрел на Ласситера, зевнул и произнес: – Ну, мне, пожалуй, пора.
Ласситер вернулся к гроссбуху, просматривая страницы, заполненные именами и адресами. Работа не требовала умственных усилий, и его мысли блуждали в ином направлении.
«Не связаны ли убийства с донорами спермы или яйцеклеток?» – размышлял он. Ему попалось еще одно имя с пометкой, и он набрал его на клавиатуре компьютера. Иногда люди преследовали своих генетических отпрысков. Это чаще случалось с мужчинами, которые, вначале не ведая о своем отцовстве, позже бросались на поиски детей, уже кем-то усыновленных или удочеренных. Он даже видел такой сюжет в программе «60 минут» или какой-то другой передаче.
