Позывной «Душман» - Александр Леонидович Аввакумов
«Душман» подошел к окну и выглянул во двор. Двор был пуст. Он вытащил из кармана брюк носовой платок и приложил его к ране. Он моментально пропитался его кровью. Бросив платок на пол, он устремился к двери. Однако, услышав шаги бегущих к комнате «Жана» людей, он остановился. Он закрыл дверь на защелку и бросился к спасительному окну. Это был единственный выход из этого дома. Он схватил стул и со всего размаха швырнул его в окно. Раздался шум разбитого стекла и в комнату ворвался ветерок, который раздул белые капроновые занавеси в разные стороны. Раздался выстрел, картечь вынесла из двери замок, словно его там никогда и не было.
Павел обернулся и трижды выстрелил в дверь. За дверью, кто-то закричал.
«Похоже, попал», – успел подумать он.
Раздался выстрел, затем второй и третий. Картечь со свистом пронеслась над его головой, кружа на куски мягкую гипсолитовую перегородку. Пока стрелок передергивал затвор ружья, Павел успел выпрыгнуть из окна второго этажа. В след ему снова прогремело несколько выстрелов. Картечь, словно рой пчел, очередной раз пронесся над его головой.
Лавров, приземлился вполне удачно в этой темноте. Он обернулся назад и нажал на курок. Выглянувший из окна охранник выронил ружье и на половину вывалился из окна. Несмотря на сильную боль в шеи, Павел вскочил на ноги и метнулся к каменному забору. Его натренированное тело легко оторвалось от земли, и через мгновение он уже переваливался на другую сторону забора. Оказавшись за забором, он метнулся к кустам, в которых спрятал мотоцикл. Надев на голову шлем, он быстро завел мотоцикл и стрелой вылетел из кустов и, прибавив газа, понесся в сторону поселка. Миновав его на приличной скорости, он помчался в сторону Столбищ. Минут через тридцать, в поселок Песчаные Ковали осторожно въехало несколько милицейских машин. Милицию вызвали соседи «Жана», разбуженные стрельбой в его коттедже.
***
На следующий день весь город только и говорил о побоище в Песчаных Ковалях. В результате этой стычки, были убиты три человека, в том числе и лидер преступной группировки «Жан», двое получили ранения. Допрошенные в качестве свидетелей сотрудники охраны ничего вразумительного и полезного для следствия сообщить не могли. Никто из них не мог описать внешность человека, совершивших это убийство. Все они видели этого человека лишь со спины и могли сообщить лишь о том, что у него были длинные волосы, и он был одет в черную короткую кожаную куртку. На месте преступления был изъят лишь след ноги с белого подоконника и окровавленный носовой платок, принадлежность которого выяснялась.
Новиков находился в трансе, узнав о гибели «Жана». Ведь все это произошло буквально через полчаса после того, как он уехал от него. Сейчас он старался не высказывать своего мнения о возможном причастии к этому убийству «Душмана». Это было обусловлено тем фактором, что он просто боялся навлечь на себя гнев руководства МВД РТ. Но это, ни о чем не говорило. Он по-прежнему был на сто процентов уверен, что убийство совершил именно Лавров.
Каждый вечер ему докладывали о работе участковых инспекторов милиции, которые продолжали методически обходить дома и предъявлять фотографию Лаврова. Он был уверен, что рано или поздно, они все же выйдут на этого человека.
Дошедшие до его жены слухи о бойне в поселке Песчаные Ковали, заставили ее изменить тактику общения ее с мужем. Теперь она не только просила мужа не приезжать к дочери, где проживала она, но и настойчиво требовала от него, чтобы он вообще забыл этот адрес.
– Выбирай, Володя, кто тебе дороже, семья или работа. Пока не определишься, можешь не приезжать сюда. Я не хочу, чтобы из-за тебя пострадали наши дети и внуки.
– Ты хочешь, чтобы я уволился с работы? – чуть ли не закричал он. – Неужели ты не понимаешь, что пока я ношу на плечах пагоны, мы защищены законом. Стоит мне их снять, кто я? Ты думаешь, что если я сниму их, это его остановит? Я не верю в это! Я все равно найду его и уничтожу!
– Дело твое, тебе и решать, как поступить в том или ином случае.
Этот разговор сидел в его голове словно гвоздь, не давая ему нормально работать. Было глупо выбирать между работой и семьей именно сейчас, когда убит «Жан», единственный человек, с которым он контактировал последние годы. Теперь нет ни одного человека, который бы мог подтвердить его контакт с «Жаном». Сейчас он мог стучать себя в грудь и требовать привлечь любого человека к ответственности, который обвинит его в этом контакте с лидером бандитов.
«Нет, уходить сейчас из органов опасно, – думал он про себя. – Кто он без пагон? Никто! Странно, что это не понимает его Ирина, человек с которым он прожил четверть века».
То, что он найдет и уничтожит Лаврова, теперь он не сомневался. Сейчас это был не вопрос его чести, а вопрос его жизни.
Утром руководство Управления уголовного розыска МВД РТ затребовало все материалы по убийствам Гришина, «Канадца», двух неизвестных киллеров. Прокуратура республики объединила эти все нераскрытые убийства в одно уголовное дело и передала все эти материалы в производство управления МВД.
«Пусть теперь они помучаются с этим делом, – злорадно подумал он, подписывая сопроводительное письмо. – Пусть помучаются, а я все равно найду его быстрее их».
Сейчас он сидел в кресле, вполне удовлетворенный принятым прокуратурой решением. Груз ответственности, который словно дамоклов меч, висевший над ним все последние время, был неожиданно опущен мимо его головы и он снова сполна ощущал эту свободу. Он поднял трубку и, услышав голос дежурного, попросил его вызвать свою служебную машину.
***
Лавров второй день лежал в кровати, у него была высокая температура и его колотило словно в лихорадке. Полученная им рана, при ликвидации «Жана», оказалась значительно серьезнее, чем он предполагал ранее. Рана стала загнаиваться, боль с каждым днем становилась все мучительней. Он не мог свободно поднять левую руку, и это заставило его кардинально менять все его планы.
Дождавшись вечера, он на электричке поехал в город. Подъехав к дому Громовых на такси, он, шатаясь, словно пьяный, кое-как зашел в их двор. Павел постучал в дверь дома и стал ждать, когда ему откроят дверь. Он почувствовал слабость и чтобы не упасть, уцепился за косяк двери. Дверь открыл Гаврил Семенович.
– Здравствуй, Павел, – поздоровался он с ним. – Что с тобой, тебе плохо? Давай, заходи.
Павел быстро вошел в дверь и остановился в прихожей. Из комнаты вышла мать Надежды и
