Дик Фрэнсис - Пятьдесят на пятьдесят
Я знал, что где-то среди букмекерского оборудования точно должны быть ножницы. В дождливые и ветреные дни мы приматывали липкой лентой табло к трости большого зонта, а после скачек перерезали скотч ножницами.
Я перегнулся и заглянул в багажное отделение. Коробки с оборудованием, так аккуратно упакованные и уложенные нами в Бангоре, разлетелись во все стороны. От удара большую заднюю дверцу перекосило, но, сколь ни удивительно, стекло осталось целым. Я на животе переполз через переднее, затем заднее сиденье и оказался в багажнике. Ножницы нашел во второй коробке.
И вот я перерезал путы на руках Софи и помог ей выбраться из машины. Усадил ее на полоску дерна на обочине и попросил подождать.
— Пожалуйста, не бросай меня, Нед, — жалобно протянула она.
Я с любовью смотрел на свою испуганную, бледную и растрепанную жену.
— Это без шансов, — сказал я и поцеловал ее в макушку. — Через минуту вернусь.
Я подошел к «Вольво» сзади, оценить повреждения, меж тем людей на дороге становилось все больше. Повреждения оказались нешуточными, задний угол машины вдавлен внутрь. Колесо с этой же стороны вывернуло под каким-то неестественным углом, шина на нем лопнула, из поврежденного бензобака все еще капало на дорогу горючее. Но все это выглядело сущими пустяками в сравнении с почти полным разрушением серебристого хетчбэка.
Похоже, что машина Киппера столкнулась не только с моим «танком», но и с другим автомобилем — первый удар отбросил ее на полосу встречного движения, прямо под колеса огромного грузовика. Водитель бродил среди толпы зевак словно в тумане.
— Я ничего не мог поделать, — говорил он всем и каждому. — Эта машина вылетела прямо мне навстречу. Я не успел затормозить. Без шансов.
Как и у Киппера с близко посаженными глазками. Грузовик врезался в хетчбэк со стороны водительского сиденья, искорежил машину почти до полной неузнаваемости. Двое мужчин пытались дотянуться до водителя через разбитые стекла, оказать помощь. В отдалении послышался вой сирен.
«Еще одна погоня в стиле Джеймса Бонда закончена», — подумал я. И на этот раз «М» имел все основания мной гордиться. Я был потрясен, но никакой жалости не испытывал.
А потом вдруг мне стало нехорошо. Это ведь реальность, а не шпионский фильм.
Мы с Софи сидели рядышком на обочине, пока целая команда пожарных, полицейских и парамедиков предпринимала меры по извлечению Киппера из разбитой машины.
Поразительно, что он был еще жив, но очень плох. Все усилия врачей «Скорой» были направлены на то, чтобы он еще хоть немного задержался на этом свете.
«Он не стоит ваших стараний», — подумал я.
Нас с Софи тоже осмотрели и, не обнаружив повреждений, накинули на плечи взятые из «Скорой» красные пледы и попросили подождать.
И мы ждали.
Через какое-то время на кукурузное поле у дороги приземлился желто-черный вертолет, из него вышел врач в ярко-оранжевом летном комбинезоне и спросил, в порядке ли мы.
— Да, — в унисон ответили мы с Софи. И он присоединился к команде, работавшей возле смятого в лепешку хетчбэка.
Софи взяла меня за руку.
— Мы ведь в порядке, правда, Нед? — спросила она.
— Да, — со всей уверенностью ответил я. — Мы определенно в полном порядке.
Эпилог
Через полгода мы с Софи отправились в Австралию, искать моих сестер. Лука, мой новый полноправный и должным образом оформленный партнер, и его молодой помощник Дуглас Мастерс остались, им было поручено вести наш процветающий бизнес без меня.
— Обратно можете не торопиться, — сказал мне Лука накануне отъезда. — Мы с Дугги прекрасно справимся. И Милли тоже будет помогать. — Похоже, что Милли все же переехала к Луке, и пока что Бетси, сестра, ее еще не убила.
После того славного победного июльского дня на скачках в Бангоре я взялся за работу с удвоенной энергией и энтузиазмом. Букмекерство вновь превратилось в увлекательное занятие, особенно когда рядом со мной стояла Софи, выплачивала деньги по выигравшим билетам, весело переговаривалась с клиентами, чего никогда не делала прежде. Очевидно, научилась этому у Дугги.
Вообще-то это была ее идея, поехать в Австралию, и я радостно за нее ухватился.
Вполне естественно, что после той погони и страшной аварии у нее пару раз возникали осложнения. Помню, как восхитило меня тогда почти полное ее спокойствие, но, если верить психиатрам, вызвано оно было тем, что мозг на тот момент автоматически отключил все стрессовые реакции. Лишь позже стали проявляться признаки страха, даже паники. Четыре дня спустя среди ночи я проснулся и увидел, что она лежит с открытыми глазами, вся в поту и тело сотрясает дрожь. Помню, оба мы страшно испугались, я вызвал «Скорую», и ее отвезли в больницу в Хемпстед, подлечиться.
Но, к счастью, приступы паники вскоре прекратились, и она пробыла там недолго. Вернули ее домой после тщательного обследования. Врачи сочли, что в целом состояние ее неплохое, регресс наблюдался лишь раза два. Один раз она очень сильно простудилась, и, видимо, какое-то средство от кашля плохо взаимодействовало с антидепрессантами, вот и начались перепады в настроении. Помню, после скачек я вернулся домой трезвый, как стеклышко, а она вдруг стала говорить, что я пьян. Первые признаки приступа были налицо. Всю ночь я просидел возле ее постели в ожидании, что маниакальное состояние развернется в полную силу, но утром она проснулась, и все как рукой сняло. Очевидно, эти новые лекарства действительно помогали, что вселяло в нас надежду и помогало строить планы на будущее.
Постепенно и осторожно я рассказал ей обо всех событиях, что произошли за те три памятные недели в конце июня — начале июля. В подробностях рассказал о том, как убили отца, о том, как я нашел его рюкзак и что было в нем спрятано. Рассказал о микрокодере и мистере Джоне Смите, о том, как он проник к нам в дом и я сломал ему руку. Я даже поведал ей о маленьких играх Луки и Ларри с телефонами и Интернетом в Аскоте и как отомстил двум громилам из крупной букмекерской конторы за нападение на меня на стоянке в Кемптоне.
Раз или два она укоряла меня, что я не обратился в полицию сразу. И, похоже, страшно рассердилась за то, что я подверг свою и ее жизни такой опасности, когда известный мне убийца продолжал разгуливать на свободе.
Я пытался объяснить ей, почему не хотел, чтобы полиция занялась этим делом, на что она вполне справедливо заметила, что в таких случаях нельзя руководствоваться личной неприязнью. Тут я с ней не согласился. Плохое отношение старшего инспектора Льювелина к букмекерам в целом и ко мне в частности могло отразиться на ходе расследования и привести к неверным выводам, как и моя антипатия к этому человеку. Даже когда все это закончилось, он упорно не хотел признавать, что я не имею никакого отношения к гибели отца.
Я поехал к нему, в полицейское управление Теймс-Вэлли, что неподалеку от Оксфорда, на следующий же день после аварии. Он сообщил мне, что личность водителя серебристого хетчбэка, которого я знал под именем Киппер, установлена, что он является мистером Мервином Уильямсом, что он выжил, но до сих пор находится в критическом состоянии, а потому его перевезли в специализированную клинику в Бристоль, где теперь им занимаются нейрохирурги. Согласно показаниям полицейских, прибывших на место аварии, он не был пристегнут ремнем безопасности на момент несчастного случая.
— Никакой это не несчастный случай, — прямо заявил ему я. — Этот человек пытался столкнуть меня с дороги, еще повезло, что грузовик врезался в него, а не в меня. — Я решил не говорить старшему инспектору о том, что слишком резко затормозил перед столкновением.
— Но за что, почему? — спросил он.
— Потому что у меня есть все основания полагать, что именно он убил отца. Наверное, и со мной хотел сделать то же самое, убрать, как свидетеля.
— Но с чего вы взяли, что именно он убил вашего отца? — спросил инспектор.
— В какой-то момент я узнал его, когда он пытался обогнать меня.
— Очень интересно, — протянул Льювелин и поднял телефонную трубку.
Мервин Уильямс, как выяснилось при второй встрече со старшим инспектором неделю спустя, был квалифицированным ветеринаром-хирургом. Родился в Австралии, в городке Чепстоу, что в Южном Уэльсе, но последние десять лет жил в Ньюбери и занимал должность ветеринара-инспектора страховой компании при Контрольном управлении по организации скачек. При обыске в его доме полиция нашла красно-черный рюкзак с багажной биркой, на которой значилось «ГРЕЙДИ». Полиция с нетерпением ждала результатов анализа ДНК темно-бурых пятен крови, обнаруженных на рукаве серой куртки с капюшоном, хранившейся в платяном шкафу у мистера Уильямса, — она в точности соответствовала описанию одежды напавшего на нас в Аскоте убийцы. В ходе обыска останков серебристого автомобиля был найден нож — размер и форма соответствовали смертельным ранениям, нанесенным моему отцу.
