Потерянные в бездне. Найдёшь путь домой? - Kilo
Сердце ёкнуло. Из всех известных мне людей только один человек мог пойти под описание. Сердечный ритм начал учащаться, гулко ударяя в ушах. Невольно моя рука потянулась в карману, от куда я достал квадратную коробочку. Даже внимательный взгляд всех не остановил меня.
Я молча смотрел на коробочку, обшитого бархатной красной тканью. Эту вещь долгое время хранил её в специальном сейфе. После смерти Ватабе она так и осталась в моём кармане на вечно. Изредка покидая его во время стирки или сна. Моё состояние стало всем понятным, и никто не спешил что-то говорить, позволив мне быть наедине со своими мыслями. Лишь Розали прикрыла рот руками и с широко распахнутыми глазами смотрела на меня. Я даже слышал, как бьётся её сердце.
— Были ли ещё какие-нибудь детали или отличительные особенности? — Спросил не отрываясь от коробочки.
— Нет, больше ничего, извините. — Последние слова она и вовсе пропищала. Я лишь отмахнулся убрав коробку в карман и скрестив руки на груди. Моё лицо вновь стало строгим и не проницаемым.
— Значит, дух человека. — Задумчиво пробормотал я — Может ли быть так, что этот дух или призрак идет по мою душу?
— Очень может быть. — Кивнул Адамс смотря на мой карман где скрылась коробочка.
— Интересно. — Искренне признался я. Да что уж там! Душа Ватабе, или что это такое, находится на моём корабле. И вот эта девочка была использована ей для чего-то. А вот для чего — предстояло выяснить.
— Ладно. Благодарю вас, мисс Розали. Вы внесли неоценимым вклад. От всего сердца я вам благодарен. — Хотелось бы добавить что-то типа Если вы не лжете, но я промолчал.
— Да что вы! — улыбнулась Розали, а её лицо стала пунцовым. — Я ничего не сделала!
— Так. — Прервал я её, от чего та стушевалась, а Литария одарила меня злым взглядом. Я не обратил внимание, переключившись на парня, что молчал во время всего нашего разговора. — Что вы скажете, мистер?
— Рудольф. — Чуть слышно фыркнул мужчина, но от строгого взгляда отца поник.
— Господин Рудольф. — Кивнул я. — Хочу сразу предупредить: вы совершили преступление, за которое на моей родине приводят либо к смерти, либо к "ампутации".
Мужчин посмотрел на меня странным взглядом, затем перевёл его на отца, и в нем теперь читалось что-то вроде мольбы. Но стоило тому случайно встретится с королем, как вновь потух.
— Прошу вас сознаться.
— Я ничего не делал! — Выпалил он. — Эта женщина оклеветала меня!
— Понятно. — Я вздохнул ибо был готов к такому. Никто никогда не сознается в совершенных преступлениях. — Стар, включи запись.
На стене отошла панель, освободив черный экран, на который все уставились с изумлением. Следом воспроизвелась запись с камер с того момента, как Розали покинула помещение. Оставляя моменты, где она едва мелькала и где за ней крался Рудольф.
С каждой минутой записи парень становился бледнее и бледнее, а его отец мрачнее тучи. Одна из женщин подхватила вторую под руку и нежно гладила её по спине. Та лишь с закрытым ртом смотрела на запись, а по её лицам текли слезы. Настал тот момент, когда Рудольф столкнулся с Розали и между ними затесался разговор. Литария в гневе смотрела на Вайзмана, а по её рукам бегали яркие вспышки молний.
— Спокойствие, пожалуйста. — Сказал я от чего женщина вдохнула полной грудью, приняв спокойный вид. Литария подъехала к дочери, нежно обняла её.
Пошла сцена, где Рудольф распустил руки, оскорбил девушку. Та попыталась дать отпор, но тщетно. Прибыли мои андроиды, которые поставили конец этой истории.
— Всё ещё считаете себя не виноватым? — Спросил я у бледного Рудольфа.
— Уважаемый. — Обратился за всё время отец Рудольфа. — Как мы можем узнать что вы не пудрите нам голову?
Я лишь усмехнулся, кивнув в край верхнего угла комнаты, где стояла круглая камера. Затем на экране пошла запись с момента нашего прихода и текущий момент. Были видны все наши движения и то, как поворачиваются люди то к камере, то на экран. Мужчина лишь закрыл глаза, закрыв лицо рукой. Было видно, как по нему шли волны напряжения. О чем он думал, можно было лишь догадываться.
— Отец я… — Но он не смог договорить, как в руке его отца материализовался огненный кнут. От этого у всех расширились глаза. Лишь король с задумчивостью смотрел на потухший экран. Мои андроиды пришли в действие, но я поднял руку, и те остановились.
— Я не думал, что мне придется когда-то лично смывать пятно крови. — С болью промолвил Вайзман.
Рудольф свалился со стула, но его удержали наручники, что были прикреплены к столу. Девушка, пришедшая с четой Вайзманов, медленно пятилась к выходу, пока ей не перекрыли дорогу андроиды, выставив оружие в форме блока.
— Отец! Молю, не надо! Прошу тебя! Это всё лож! Клевета! Этот человек дурманит вас!
Вайзман на секунду остановился, перевел взгляд на меня. Я лишь отрешенно смотрел на происходящее, никак не пытаясь вмешаться. Это не моё все же дело.
Не знаю, что хотел увидеть Вайзман, когда я показал, что могу наблюдать за всем кораблем в реальном времени. Он лишь покачал головой, продолжив идти к сыну. Две его жены стояли в ужасе, но не могли ничего сделать. Интересные у них тут нравы, ничего не скажешь.
— Ты знаешь какой грех совершил. — Сказал отрешённым голосом Вайзман. — Подумать только! Мой сын, тот чью сестру опорочили и обесчестили, пошел тем же путем!
— Подожди Эдвард. — Остановил его король и всё внимание было уставлено на него — Капитан, а вы можете снова воспроизвести это?
— Стар. — Скомандовал я и запись пошла заново. Мы молча смотрели повтор пока король не указал пальцем.
— Этот момент.
*** Мой брат не осквернял вашу сестру!
*** Это неважно. Радуйся, Сегодня ты станешь женщиной, и быть может, даже получишь ребенка. Чем не радость быть оплодотворенной от представителя знатного рода, не то, что вы!
Я остановил запись и молча уставился на короля.
— Это не важно. — Задумчиво повторил он, развернувшись к Вайзманам. Его холодный, суровый взгляд был уставлен на девушку. — Госпожа Каталина, насколько я знаю, старший сын рода Лок-мод осквернил вас. Но почему ваш брат так пренебрежительно сказал, что: Это не важно?
На девушку была страшно смотреть. Она уперлась спиной в выставленный блок, а её глаза метались в надежде найти хоть какое-то спасение. Осмелюсь сказать, что такое поведения меня сбило с толку. Мне не приходилось иметь дело с аристократами, но я был свидетелем
