Комбат. Смертельная битва - Андрей Воронин
– Ну ты придурок, ну ты дебил! – с чувством сказал один из бандитов, глядя на мертвое тело.
– Я бы на тебя посмотрел, когда в твою сторону нацелен ствол, – сорвался на фальцет Змей.
– Это ты Кузнецу расскажешь, на кого бы ты смотрел, а на кого нет. Думаю, после разговора с ним ты вообще видеть перестанешь. Теперь давай, придурок, избавляйся от жмурика. Надо же, вместо того чтобы решить одну проблему, он нам вторую добавил!
* * *А Кузнец тем временем нащупал другой путь к неуловимому противнику. Для этого ему потребовалась самая малость: вспомнить рассказы Болта с Бивнем и сопоставить их. Ключевые моменты истории Болта, заинтересовавшие Кузнеца, выглядели следующим образом. Прессуемый рэкетирами барыга уступил свое дело какому-то старперу. Пацаны Болта хотели втолковать старперу правила игры, а он ввалил им от души, сломав Кишмиша. Болт собрался отомстить наглецу, и его людям это почти удалось, но в последний момент нарисовались крутые пацаны, жестоко отметелившие звено Болта. Те же пацаны определили в больничку команду Бивня, и, что самое интересное, в мордобитии активно участвовал тот самый старпер. А он контактировал с барыгой, которого оклемавшиеся пацаны Болта обработали до инвалидности. То есть барыга должен знать координаты старпера, они ведь оформляли документы на продажу торговой точки.
Таким образом, в руках у Кузнеца имелся ключ к разгадке тайны, но только сейчас он догадался им воспользоваться. Кузнец вызвал Болта и в доходчивых выражениях обрисовал стоявшую перед ним задачу. Болт хищно ухмыльнулся. Он сам мечтал расправиться с человеком, доставившим его людям кучу неприятностей. Болт решил лично допросить барыгу. Впрочем, на том же настаивал и Кузнец, опасавшийся поручать такое важное дело рядовым «шестеркам». Болт казался ему сообразительнее людишек своей бригады.
Стариков не подозревал, что над ним нависла очередная угроза. Он лежал на кровати, держа в руках шариковую ручку и газету.
– Апостол, последним уверовавший в воскресение Христа, – громко прочел Никита.
– Иуда, – тут же отозвался Роман.
– Жительница страны с самой высокой в мире телебашней.
Тут Роману потребовалось время, но через минуту он вспомнил:
– Канадка.
– Кто вручил путеводную нить Тесею?
– Ариадна, – вновь, как и в первый раз, мгновенно выдал Роман ответ.
Стариков замолчал, но продолжал держать газету перед собой.
– Ну же, продолжай, – обратился к нему Роман.
– Фигушки, сначала я тоже отгадаю три слова, чтобы у нас было поровну. А то ты выстреливаешь, как из автомата, я успеваю только прочесть, на раздумья времени не хватает.
– Согласен, это будет справедливо.
– Ну конечно, обо мне напрочь забыли, – подал голос Андрей.
– Андрюша, зачем тебе напрасно мучиться? Вспомни, как мы играли в города. Когда я назвал Хервест, ты попросил меня не ругаться матом. А это не мат, а такой город в Германии. Никита, ты скоро, а то опять нечестно получается. Я думаю одну минуту, а ты намного дольше.
– Сейчас, одно слово осталось. Вот, готово, теперь слушайте все, и ты, Андрей, в том числе. Какой континент приближается к Европе со скоростью несколько миллиметров в год?
– Ты издеваешься? Неужели в твоем дурацком сканворде нет человеческих вопросов?
– Это каких, например?
– Про компьютерные игры, музон, там рэп или хип-хоп.
– Что такое хип-хоп? – удивился Роман. – Хэн-де хох знаю, хип-хоп – нет.
– Это то же самое, что хэнде хох, только ногами, – предположил Стариков.
– Нет, – возразил Роман. – Хэнде хох ногами – это брейк-данс.
– Слушай, откуда ты все знаешь? – удивился Никита.
– Я еще с давних времен на заводе инженерил. А тогда работали по одной схеме: первую и вторую декаду месяца баклуши били, а в третьей аврал, вкалывали как ненормальные. При этом порядки были строгие: хотя комплектующих не завезли, будь добр находиться в цеху, иначе прогул. Работяги, которые по двести рублей и больше имели, днями слонялись вокруг станков или торчали в курилке, изнывая от тоски. А я при окладе сто двадцать рубликов имел свой маленький кабине-тик, в котором можно закрыться и заниматься чем душе угодно. А тогда с развлекательной литературой была напряженка, даже самую завалящую фантастику или детектив доставали только по большому блату. Вот я и переключился на классику. Оказалось, что, когда есть время, чтобы как следует вчитаться, и Толстой, и Гончаров, и Чехов доставляют настоящее удовольствие. А времени у меня было предостаточно.
– Интересно, где это Чехов или Толстой писали о брейк-дансе? – ехидно поинтересовался Стариков.
– А им необязательно было об этом писать. Хорошее чтение развивает любознательность, – парировал Роман. – Хотя не до такой степени, чтобы знать все увлечения нынешней молодежи.
Тут дверь распахнулась, и в комнате оказался среднего роста крепко сложенный мужчина. Все обитатели палаты повернулись в его сторону и как по команде отвернулись. Здесь было не принято глазеть на человека, пришедшего к кому-то другому. Мужчина в свою очередь пробежал взглядом всех четверых и шагнул к Старикову:
– Да, Никита, после стольких лет я тебя едва узнал. Стариков внимательно присмотрелся и без твердой уверенности произнес:
– Круглов Коля, неужели это ты?
– А что, так здорово изменился?
– Еще бы, ведь много лет прошло! Да и не ожидал я тебя здесь увидеть.
– Есть такое дело, мы забываем однополчан и встречаемся, только когда приходит беда.
– Но как ты меня нашел?
– Комбат подсказал.
– Борис Иванович? А как он тебя отыскал?
– Элементарно. Они с Подберезским регулярно собирают наших ребят, живущих в Москве. Иногда к нам люди из других городов приезжают. Конечно, почти все
