Леонид Каганов - Команда Д
– Здание окружено, открывайте дверь и выходите по одному! Дверь под прицелом, открываем огонь без предупрежедния!
Ну наконец-то! Значит старушка всё-таки вызвала милицию! Или они сами приехали на шум?
Гек заковылял по коридору ко входной двери. Проходя мимо комнаты охранников, он услашал стон – они уже приходили в себя. Вот подонки, остались живы в этой переделке. Надеюсь среди них нет этого Женьки, который вместе с менеджером и Капитоном участвовал в убийстве Славки? Ах да, ещё менеджер – вот уж кто отделался совсем легко, не считая конечно суток, проведённых в багажнике…
Гек подошёл к двери. В дверь стучали.
– У меня нет ключа. – сказал Гек.
– Немедленно открывай! – заорали за дверью.
– Обойдите здание, там на бетонной балке валяется труп Шуллера, у него должен быть ключ.
Гек опустился на пол коридора и закрыл глаза – со всех сторон навалилась усталость, в глазах поплыли красные пятна. Он не помнил как открыли дверь, запомнилось только как его грубо били, затем запихали в фургон, надев наручники и как при этом нестерпимо больно хрустела перебитая рука…
Гека отправили в Кресты, в следственный госпиталь, а затем в изолятор. Его обвиняли в вооружённом бандитизме и множестве убийств – отпечатки его пальцев нашли на хорошо поработавшем в тот день револьвере Сухаря, отпечатки были на одном из автоматов «Узи» и на пистолете Стечкина. Нашли отпечатки и на расколотом шариковом пистолете, нашли шарик в глазу у одного погибшего… Погибшего не от шарика конечно, но всё же. Это совершенно не походило на «допустимую самооборону», и объяснения Гека как и зачем он оказался в офисе звучали неубедительно по сравнению с горой трупов, которая осталась там – Гек оказался последним живым и не связанным человеком в здании.
Следователь пытался выбить у Гека показания, требуя рассказать «про остальных членов вашей вооружённой группировки» или про лабораторию, но Гек кончено не мог ничего ему рассказать. Что было с оставшимися в живых и с менеджером – Гек не знал. У него была сначала мысль не рассказывать про связанного в гараже чтобы он там умер от голода и жажды, но конечно он этого делать не стал и дал адрес гаража. Менеджер тоже попал под суд, им с Геком устраивали несколько очных ставок во время следствия.
Вскоре должен был состояться суд, Геку грозило пятнадцать лет, но перед этим Гека вызвал ещё один следователь. Он не орал на Гека, не угрожал, а попросил ещё раз от начала и до конца рассказать всю историю. И Гек рассказал – начиная от того момента как узнал о смерти Славки. Следователь записал его рассказ и ушёл, а через три дня вызвал его снова.
– Почему я тебе должен верить? – спросил он.
Ответ на этот вопрос у Гека был готов заранее, он его не раз говорил первому следователю.
– Ну если я был членом преступной группы, зачем бы мне понадобилось в тот день красть брелок у своего одногруппника и мастерить игрушечный пистолет? Вы же видели какое там было оружие.
Следователь кивнул головой и ушёл. А на следующий день Гека посадили в машину, привезли в какой-то институт, обследовали и прогнали через гору тестов. Затем его ввели в кабинет, в котором сидел тот самый следователь.
– Я тебя проверил, очень похоже на правду, хотя доказательств нет. – сказал он, – Я предлагаю тебе такой вариант – военную службу. Ты уходишь из-под суда и попадаешь в военный лагерь, проходишь там восьмилетнюю подготовку и становишься боевиком самого высокого класса.
Гек поразмыслил. Положение конечно было безвыходное.
– Вообще-то я хотел окончить институт…
– Исключено. Но – могу тебя уверить, та подготовка, которую ту получишь в спецшколе, будет намного лучше чем подготовка твоего института. Ты учился на информатике?
Гек кивнул.
– У тебя будет возможность заняться и информатикой, тебе будут читать лекции лучшие профессора страны. Основная твоя специальность будет – ведение рукопашного и огневого боя. Хотя ты получишь подготовку в области аналитики, тактики, техники, электроники и разведки. Я не спрашиваю согласен ты или нет, потому что знаю, что ты согласен.
Гек кивнул.
– Прекрасно. В тюрьму ты больше не вернёшься – сейчас тебя проводят в твою комнату, выдадут новую одежду и расскажут о том, что тебя ждёт впереди.
* * *Москва, управление. 7 ноября 1990 года.
– Чем богаты – тем и рады!
– Ого, поглядишь на стол – да ведь мы богаты!
– Всё, рассаживайтесь, рассаживайтесь.
– Здравия желаю, Пал Петрович!
– Главное здравия, остальное будет.
– Да не заржавеют ваши пушки!
– Спасибо, будьте здоровы!
– А, вот и Леонид Юрьевич.
– О, Леонид Юрьевич, мы наслышаны о ваших подвигах!
– Что такое? – Гриценко повёл бровью.
– Ну как же, вы ведь открыли новую спецшколу для подготовки аж трёх бойцов! – генерал Лучко заржал.
– Откуда такая информация? – сухо спросил Гриценко.
Интересно, какая сволочь обсуждает в генеральских кругах секретные ведомственные проекты?
– Ну Леонид Юрьевич, помилуйте, у нас же всё-таки разведка. – снова общий смех.
– Логично. – Гриценко улыбнулся, хватит строить серьёзную мину когда все кругом оказывется уже обсудили его проект.
– И говорят, вы уже нашли этих троих! Как в том анекдоте: «В СССР всё делается для человека, чукча был в Москве и даже видел этого человека!»
Снова общий смех. Очень неприятная ситуация. Вообще было бы неплохо уклониться от генеральского банкета, но сейчас уже поздно. Кто же всё-таки болтает? У кого там язык треплется как знамя полка на ветру?
– Леонид Юрьевич, так когда вы нам покажете этих троих? Или это секретные люди?
– Ну всё своевременно. – улыбнулся Гриценко.
– Тихо! Тост! Генерал-лейтенант Климов скажет тост!
Разговоры смолкли. Климов поднялся во главе стола, держа в руке рюмку.
– Дорогие товарищи! Сослуживцы и соотечественники! Мы собрались в этот знаменательный день семьдесят третьей годовщины Великой Октябрьской Социалистической…
Гриценко неслышно вздохнул и быстро пробежал глазами ряды военных чинов, застывших стоя с рюмками в руке вдоль стола.
– …свершений, которые как и прежде… героизм и мужество… заветов Отчизны… службу на благо Родины…
Гриценко никогда не любил этой напыщенной торжественности. Сейчас Климов будет говорить о долге. Затем о трудностях в стране – о трудностях сейчас говорить модно. Затем перейдёт на личности, кого-нибудь отметит, кого-нибудь пожурит – это он уж не упустит никогда.
– …и наши воины, выполняющие интернациональный долг… в то время, когда… перестройка… генеральный секретарь коммунистической партии Михаил Сергеевич Горбачёв… нелегки задачи… гласность… на новый уровень созидания…
Эту речь готовит Климову референт, молодой лейтенант из отдела планирования. Кстати умный парень, хорошо бы его перевести как-нибудь к себе в институт. Боже, боже, там у него ещё два листа текста…
– …первоочередные задачи… новые технологии… трудности, с которыми сталкивается наше ведомство…
Что это он о «новых технологиях» заговорил? Это что-то новое в традиционном тосте. Гриценко стал разглядывать шеренгу генералов. Вот рядом с Климовым стоит Крылов – первый заместитель Климова. Говорят, что через год-другой Климова уберут в отставку, и Крылов займёт его место. Вот двое суровых генералов большой разведки – абсолютно каменные лица, ничего не прочтёшь. Это профессионалы самого высшего класса. Вот генерал Хромыга – старый хрыч, давно пора на пенсию, а он всё ещё руководит, машет сабелькой. Вот Сырчуков – наглый и нахрапистый, в последнее время уверенно лезет вверх. Вот Лагутин – подхалим и бездарь. Гриценко пробежал взглядом остальную дюжину присутствующих – через год-другой всё наверняка изменится, одни уйдут в отставку, придут новые. Перемены в стране такие быстрые, что не успеваешь фиксировать и анализировать. Всё кончается. Вот только тост никак не закончится.
– …такими работами как проект элитного взвода института Гриценко…
Ах вот у кого язык как знамя полка! У Самого! У нашего Климова.
– …техника вооружения отдела Завербного… наравне с этим… хочется надеяться, что такие недочёты… в работе Лагутина… генерал-майора Себашкина… устранены… и к сведению… на дальнейшее улучшение… и пожелать… успехи…
Ну, ну! Ну никак не разродится, ну давай же!
– …крепить… пример молодым… предлагаю поднять этот бокал… достойно… свершений… здоровья и благополучия… на благо Отчизны… поздравляю! Я кончил, выпьем!
Рюмки сдвинулись и зазвенели. Зашелестели столовые приборы, энергично растаскивая по тарелкам богатую праздничную закуску. Сосед Гриценко, генерал Дымов, уже наливал себе четвёртую стопку коньяку и клал в рот один за другим бутерброды с икрой, не успевая разжевать.
