Стивен Хантер - Мастер-снайпер
— Давайте позвоним в швейцарскую полицию, — оживленно предложил Роджер. — Они могут послать туда людей и предупредить...
— Нет связи, — возразил Тони — Война окончилась. Но все равно, ты ведь не можешь просто так взять и позвонить оператору, а?
— Ну хорошо, хорошо, — быстро согласился Роджер, — но вот что я придумал, мы свяжемся по радио с отделом ОСС в Цюрихе или Берне. А они войдут в контакт со швейцарской полицией. Тогда есть шанс, что...
— Нет никакого шанса, — оборвал его Литс. — Сейчас самый разгар самого большого за последние триста лет празднования в Европе Они это предвидели с самого начала.
— Думаю, следует подойти к нашему провалу с рациональной точки зрения, — предложил Тони. — Мы можем сказать, что это вовсе не наше дело: одинокий немецкий преступник и несколько бесправных евреев на нейтральной территории. Мы приложили большие усилия. Никто не посмеет сказать, что мы не старались.
— У кого-нибудь есть аспирин? — мрачно спросил Литс — Господи, да там, похоже, настоящая вечеринка, черт подери. Я продолжаю слышать женские голоса Роджер, там что, женщины?
— Несколько девушек из Красного Креста, — ответил Роджер — Слушайте, давайте попробуем еще одну вещь: дипломатические каналы. Здесь должен быть дежурный офицер. И вот он может...
— Я бы лучше пошел и прилег, — сказал Литс — Я не ложился с... — Он не докончил фразы.
— И конечно же, не надо забывать о политической стороне дела, — продолжал свои рассуждения Тони — Все эти деньги идут сионистам. Вполне возможно, что часть денег попадет в такие руки, что это не пойдет на пользу королю и стране, а? Давайте на этом закончим, пойдем найдем себе пинту пива и присоединимся к празднованию.
— Капитан, мы...
— Хорошо, Роджер.
— Капитан, мы не можем просто...
— Хорошо, Роджер, — сказал Литс — Слушай, у меня болит голова. Я всегда знал, что именно так и произойдет. С самого начала. Я чувствовал это, я знал, что это неизбежно. Черт бы все это побрал.
— Я тоже знал, — сказал Тони, устало вставая. — А темнеет сейчас очень быстро, верно?
— О чем это вы, парни, толкуете? — спросил Роджер, боясь услышать ответ.
— Роджер, готовь джип, — сказал Тони. — И скажи мне, где в этом мавзолее телефон.
— Эй, что...
— Роджер, — объяснил наконец Литс, — это сваливается на нас. На тебя, на меня, на Тони. Это единственная возможность. Иди готовь джип.
— Мы не сможем доехать туда, — запротестовал Роджер, — мы в сотнях миль оттуда. Сейчас почти восемь. Так далеко за такое короткое...
— Возможно, мы сумеем добраться до Нюрнберга за два часа. Затем, если нам повезет, если нам по-настоящему повезет, мы добудем самолет. Затем...
— Господи, да что это, страна чудес, что ли? Нам надо получить разрешение на посадку, визы и прочие подобные штуки. Разрешение от швейцарцев. Надо будет найти там другую машину. Доехать до, как он там называется, Аппельвел, что ли, а потом еще найти то место. И все — до полуночи. Это самая сумасшедшая идея, которую я...
— Нет, — сказал Литс, — никаких машин, никаких виз, никаких карт. Мы спрыгнем. Как в Нормандии, как в «Университете», как в пункте номер одиннадцать.
— Где этот чертов телефон? — закричал Тони.
Тони нашел телефон, даже целый коммутатор с несколькими телефонами, на огромной лестнице, вокруг которой и был построен Шлосс-Поммерсфельден. Но это место постепенно стало наполняться людьми, тянущимися из кабинетов и комнат или привлеченными с дороги ярким светом. Это был один из тех редких вечеров, когда никто не хочет оставаться один, когда нет хмурых или несчастных. Перед всеми только что открылось будущее.
Начали появляться женщины. Откуда? Разве здесь не было что-то вроде тюрьмы? Девушки из Красного Креста, из вспомогательной службы, корреспондентки из газет, несколько британских медсестер, даже какие-то немецкие женщины. Лестница была забита плотью. Все протискивались, натыкались друг на друга, толкались. Спиртное, хранившееся где-то в замке, начало появляться в колоссальных количествах. Ни у кого не было времени на стаканы, и солдаты пили столетнее рейнское вино из темных пыльных бутылок, как кока-колу. Салаги и генералы стояли плечом к плечу, плотным кольцом окружая девушек. Литсу показалось, что он слышит, как в тюремном крыле немецкие офицеры поют что-то занудное и сентиментальное в противовес ревущему по радио биг-бенду.
Литса поцеловала какая-то девушка. Он почувствовал, как ее груди расплющились о его грудную клетку. Она засунула проспиртованный язык ему в ухо, прошептала что-то специфическое и куда-то пыталась утащить, но в этот момент ее от него оторвали.
А тем временем Тони трудился на телефоне. Литс волей-неволей все прекрасно слышан.
— Это я говорю, — вещал Тони, как настоящий английский актер, прямо-таки Дэвид Найвен[31]. — Майор Аутвейт, стрелок его королевского величества, алло, алло, это Нюрнберг, войска связи, вы вообще-то говорить можете, пожалуйста, да, теперь намного лучше, мне сказали, что здесь располагается эскадрилья британских «москито», ну, конечно же, на аэродроме, можете вы меня соединить с моим старым приятелем, он должен быть каким-нибудь авиационным командиром, нет, нет, английский приятель, так же забавно разговаривает, как и я, правильно, англичанин, по меньшей мере полковник авиации, да, похоже, у вас веселая вечеринка, да, у нас на этом конце не хуже, но вы все же считаете, что сможете соединить меня с полковником авиации Менвиллом?.. Понятно, да, жаль, тогда, если это возможно, свяжите с этой компанией, да, королевские воздушные силы, да, алло, алло, вы меня слышите, полковник.
Менвилл?.. Да, тоже англичанин, Аутвейт, из Ми-6, отдел специальных операций, вы не кузен Сары Финчли, ага, я так и подумал, кажется, я вас видел в тридцать седьмом году, на регате в Хенли вы были рулевым на шлюпке номер два, да, геройский поступок, а вы не из «Магдалены»?.. А в футбол вы не играете, так и думал, нет, не «Магдалены», «Христианская церковь» в тридцатых, языки, попал в эту шпионскую контору, да, гнилое место, хотя спокойное, согласен, да, несколько раз во Францию, так синяки, да, очень рад, что все это кончилось, но я слышал, что Лабур получил очередное генеральское звание, заставил беднягу Уинстона выпрыгнуть из собственных штанов, ужасно пьет, я и сам это слышал, все еще остается?.. Боже милостивый, сейчас?.. Могу поспорить, хотя уже поздновато, все будет по-другому, сейчас что ни меняется, все к худшему, однако пройдет год, другой, десять или двадцать лет, и мы будем говорить, что все было очень здорово, лучшее наше времечко, хотя сейчас все выглядит довольно мрачно, да, в каком-то смысле даже жалко, что все кончается, были славные денечки, разве не так?.. И как там дорогая Сара, действительно, простой валлиец Джонс, Ивс, точно, Ивс, обе ноги, и она все равно за него вышла?.. Ну великолепно, прямо как в романе, Арнем, слышал, он все время лезет на рожон, вот черти, бравые ребята, перед ними мы выглядим бледно, это было зрелище, настоящее зрелище, адъютант у Фроста?.. А как там Джонни?.. Могу побиться об заклад, очень доволен, что теперь свободен, кстати, полковник, Том, Том, алло?.. Это Тони, да, Энтони, майор, в нашей тыловой конторе не очень щедры на звания, не думаю, что это меня удержит после демобилизации, все равно что напишут, слушай, Том, дружище, у меня тут трудности, нет, не то чтобы очень, да вот время поджимает, нужен самолет, на самом деле «москито», хорошая машина, да. — Тони взглянул на Литса, прикрыл рукой микрофон и сказал: — Парень в хламину пьян, — а затем вернулся к разговору, не пропустив ни слова: — Да, кругом лес, всегда удивлялся, как они уворачиваются от фрицевских зениток, пролетают между, хо, хо, хо, очень хорошо, Том, так вот, Том, нам надо быстренько попасть в Швейцарию, знаю, знаю, это лучшая вечеринка с того момента, как Китченер[32] вошел в Хартум и, бог знает, мы все ее заслужили, и это, конечно, только по-приятельски я тебя и прошу, уж слишком срочно, еще один фрицевский узелок, с которым надо покончить, время идет, а у меня нет времени звонить нужным людям наверх, и уж конечно, не с американцами же разговаривать, как обычно, они лучше будут в дурачка играть с русскими, но, как я сказал, было бы очень мило, если бы нас подбросили, да, да, около двух часов, да, понимаю, очень приятно, что ты понимаешь всю важность, да, да, мои лучшие пожелания Саре, и этому парню Джонсу, Ивсу, извини, Ивсу, прелестная девушка, такая храбрая, — и наконец положил трубку на рычаг.
— Он отказал?
— Согласился. Он настолько пьян, что с трудом говорит, да еще музыка у них там вовсю орет. Но в десять часов на взлетном поле в аэропорту Гросройт будет стоять «москито». Вот так.
Он встал, и они с Литсом начали проталкиваться сквозь праздничную толпу в ночь, где их уже ждал Роджер с джипом и автоматами «томпсон».
Репп находился в четырехстах метрах и под углом в тридцать градусов к зоне цели. Это был наилучший вариант: достаточно близко, чтобы уверенно всадить пулю, и достаточно высоко, чтобы не закрывал забор. Он скрючился и притаился за грудой камней. Винтовка с «Вампиром» стояла на камне на двуноге, с привинченной сбоку неуклюжей оптической системой. Репп снял ранец с плеч и положил его рядом с винтовкой, чтобы тот своим весом не помешал ему при стрельбе.
