Валерий Горшков - Каратель
– Так им и надо, сволочам поганым! – говорила Мария Ивановна Клавдии Петровне, стоя на оптовом рынке в очереди за дешевыми куриными окорочками. – Скорее бы всех перестреляли!
– Это дело рук ментов и ФСБ! – говорил один бритоголовый отморозок другому, еще более отмороженному, сидя за рулем «навороченной» иномарки и звеня золотыми цепями. – Они не имеют права «мочить» без суда и следствия, поэтому и выдумали сказочку про этого Ворона! Хреновое дело…
– Знаю я этого Ворона! Силен мужик! – шептала на ухо одна путана другой. – Однажды он пригласил меня к себе на всю ночь и такое устроил – мамочки родные!.. А потом заплатил немецкими марками… Подумаешь, в маске! Да я его, сладенького, теперь из тысячи узнаю!
Словом, все в городе, за исключением разве что вконец оторванных от мира психов и бомжей, говорили только об убийстве Бизона и Механика и о «крутом парне» по прозвищу Ворон. Версии о том, кто же все-таки этот Ворон, были настолько разнообразны и невероятны, что их с удовольствием проглатывали, но никто, в том числе и менты, не принимали всерьез.
Время шло, один день сменялся другим, и постепенно разговоры стихли, журналисты и телевизионщики нашли новые «жареные» темы. И только тогда Родникову в офис телеканала позвонил Ворон и предложил встретиться.
– За мной все еще могут следить, – предупредил Игорь. – Слишком уж хитрая рожа была у того чекиста с Литейного…
– Не волнуйся, все предусмотрено, – рассмеявшись, успокоил его Ворон. – Ты кто для них? Просто журналист. Но на всякий случай давай поступим так. Завтра в одиннадцать вечера подъезжай на станцию метро «Технологический институт», и пусть в руках у тебя будут цветы. К тебе подойдет человек и скажет, куда нужно идти. Он позаботится о том, чтобы за тобой не следили. Можешь мне верить.
– Договорились. Я обязательно приеду.
В назначенный час Игорь уже ходил взад-вперед по полупустынной станции метро, то и дело провожая взглядом очередного припозднившегося пассажира, спускавшегося вниз по эскалатору или выходившего из открытых дверей очередного поезда. Никого, кто мог бы сойти за посредника Ворона, Родников не приметил. Он уже битых двадцать минут торчал на станции, пропуская все поезда в обоих направлениях, и не особенно удивился, когда заметил направлявшегося в его сторону сержанта милиции, который что-то настойчиво говорил в рацию. Милиционер подошел ближе и почти равнодушно поинтересовался, пристегивая рацию на пояс:
– Кого-то ждете, гражданин? Я уже почти полчаса за вами наблюдаю. Стоите, озираетесь по сторонам, а сами никуда не едете, – и сержант, встретившись с Родниковым глазами, хитро прищурился.
– Жду свою девушку, – не задумываясь, соврал журналист, мысленно ругая гонца Ворона за такую непростительную непунктуальность. – Она должна приехать с минуты на минуту.
– Возможно, возможно, – равнодушно кивнул милиционер, по-прежнему не сводя глаз с Игоря. – Но мне все-таки кажется, что она не приедет. Езжайте спокойно к себе домой и ложитесь спать, – сержант чуть наклонился к Родникову и, понизив голос, добавил: – Тем более что за вами все равно наблюдают.
Милиционер повернулся и той же ленивой походочкой направился обратно к эскалатору.
Игорь сразу сообразил, в чем дело. Для видимости он постоял еще несколько минут на перроне, пропустив по одному поезду в каждом направлении, а потом, когда в темном туннеле вновь показались огни поезда, в последний раз взглянул на часы, что-то пробормотал себе под нос, затолкал завернутую в блестящий целлофан красную розу в ближайшую урну и уехал. Посланные по его следу «топтуны» в очередной раз вернулись ни с чем. На следующее утро чекист, отдавший приказ «пасти журналиста», скрепя сердце распорядился снять с Родникова наблюдение.
Через несколько дней после того случая, когда Родников ехал к себе домой на предоставленном Артемом служебном «Форде Скорпио», он вдруг увидел голосующего на обочине человека. Помня милицейские страшилки о канувших в небытие доверчивых таксистах, Игорь предпочитал не сажать к себе в машину посторонних, но на сей раз что-то заставило его включить указатель правого поворота и притормозить, едва не обдав стоявшего под дождем человека грязью из лужи.
Мужчина быстро сложил зонт, открыл переднюю дверцу «Форда» и уселся на мягкое велюровое сиденье.
– Поехали, – сказал он, пригладив рукой мокрые усы, и как-то странно взглянул на Родникова, словно он был его персональным шофером. Игорь на мгновение растерялся от такой неслыханной наглости и уже хотел выкинуть очень смахивавшего на певца Розенбаума пассажира обратно под дождь, но тот вдруг улыбнулся и вполне дружелюбно сказал:
– Надеюсь, сегодня за тобой никто не следит. У меня есть информация, что слежку уже сняли. Поехали, чего стоишь?
Родников только молча покачал головой, улыбнулся в ответ и отъехал от обочины.
– Давай все по порядку, – закуривая, предложил Ворон, – у нас не очень много времени. Потом высадишь меня у метро.
– По порядку так по порядку, – вздохнул журналист и принялся не спеша, не упуская ни одной детали, рассказывать сыщику всю историю с копией видеозаписи, которую передал ему на хранение майор Безукладников и которая затем исчезла из сейфа в кабинете Каца вместе с крупной суммой денег.
Изредка Ворон задавал уточняющие вопросы, но в основном только слушал, время от времени кивая.
– Ну вот, теперь мы хотя бы знаем, кто убил майора Безукладникова и его стукача, – задумчиво произнес Ворон, когда Родников закончил свой рассказ. – Я так и думал, что это не Махарадзе. С одним, значит, разобрались. Остался наш старый друг, полковник Кирилленко, – сыщик замолчал, и Игорь истолковал эту паузу по-своему.
– Артем спрашивает, сколько вы хотите получить за ликвидацию Кирилленко? – произнес Родников, постаравшись придать голосу как можно больше твердости.
Ворон усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Нисколько. Я не возьму деньги.
– Почему? – удивленно спросил журналист. – Ведь это ваша работа… Очень опасная работа…
– Позволь мне самому решать, что и когда мне следует делать, – довольно резко ответил сыщик, нахмурив брови. – Тем более что в настоящий момент финансовые проблемы меня не беспокоят. Но пусть твой приятель окажет мне еще одну небольшую услугу…
– Какую именно?
– Когда придет время, я все ему скажу. Той информации, что ты сообщил, вполне достаточно. Я уже не сомневаюсь, что мне удастся найти убийцу вашего друга и похитителя денег в течение ближайших трех суток…
– В течение трех суток?! – изумленно воскликнул Игорь, не веря своим ушам.
– А когда я найду его, то поставлю точку и в деле с полковником Кирилленко, – спокойно закончил Ворон. – Останови возле парка.
Игорь подрулил к нужному месту и притормозил.
– Мы еще увидимся?..
Ворон открыл дверь, вышел, щелкнул автоматическим зонтом, а потом наклонился и посмотрел на журналиста, неподвижно сидевшего за рулем серебристого «Форда Скорпио».
– Обязательно, – чуть улыбнувшись, бросил он и, захлопнув дверцу машины, быстро зашагал прочь.
Отъезжая от бордюра, Родников заметил, как в двадцати метрах впереди дважды моргнули ярким галогеновым светом фары какого-то автомобиля…
Глава 27
Ворон видел несколько возможных вариантов расследования, и в основе каждого из них была объективная информация. Во-первых, и убийство не вовремя очутившегося на месте ограбления Каца, и вскрытие сейфа были делом рук одного и того же человека. Ворон не сомневался, что в офисе Каца грабитель действовал в одиночку. Следы отчаянной борьбы в кабинете директора «КТВ» говорили сами за себя. Во-вторых, работал кто-то из местных медвежатников или же у грабителя были местные наводчики. Узнать день, когда планируется получение банковского кредита, причем наличными, на покупку автомобилей и телевизионного оборудования, после чего сорвать сделку, заставив бизнесмена оставить огромную сумму в личном сейфе, – на такое способен лишь опытный, матерый профессионал с большими связями, который вряд ли мог лично полезть в офис «КТВ». Значит, преступников было двое: один – организатор, руководитель, второй – исполнитель. Третий момент был наиболее важным: никогда, ни при каких обстоятельствах такое преступление не стало бы возможным без стукача, то есть человека, знавшего день получения кредита и его цель, а также имевшего возможность лично бывать в офисе директора телеканала.
После напряженных раздумий сыщик остановил свое внимание на двух кандидатурах – секретарше и любовнице Каца Веронике, с которой Миша расслаблялся в то время, как в его кабинете уже орудовал медвежатник, и охраннике Степане Баскакове, находившемся в офисе телекомпании в момент совершения преступления. Не исключалась и возможность того, что Степан и Вероника действовали в сговоре. Девушка завлекает Каца провести с ней романтически-развратный вечер, а охранник без всяких проблем открывает дверь грабителю, после чего получает свою порцию усыпляющего для того, чтобы во время милицейского расследования иметь почти железное алиби. И даже если кто-то из следователей усомнится в честности сотрудника охранной фирмы «Мекон», работающей под патронажем МВД, то доказать что-либо и предъявить Баскакову обвинение в соучастии просто невозможно. Невозможно, если действовать по закону. Но рамки закона Ворона уже давно не стесняли…
