Виктор Доценко - Тридцатого уничтожить!
— Извините, ребята, не в вас целил! — покачал головой Савелий, вставляя новую гранату.
— Неплохо, старик! — подмигнул капитан, не слыша его слов.
— Так получилось, говорю! — пробурчал Савелий.
Они еще не знали, что впереди двое боевиков залегли в засаде, готовые перехватить их. Неожиданно они увидели трактор с огромным прицепом, загруженным сеном. Переглянувшись, они выскочили на трассу и подняли руки, чтобы остановить трактор:
— Стоять! — крикнул один из них. Молодой тракторист остановил трактор и удивленно спросил, высовываясь из кабины:
— Что случилось, ребята?
— Вылазь! Быстро! — приказал тот.
— Ты что, сбрендил? — парень улыбнулся, думая, что с ним шутят.
— Не понял, что ли? — заорал боевик и схватил его за грудки, вытаскивая из кабины.
— Ах ты… — парень оказался не робкого десятка и коротким ударом сбил его с ног. Боевик подлетел над асфальтом и ударился об него затылком.
Коротко вскрикнув, он замер. Второй боевик дал по трактористу очередь, и молодой парень откинулся на трактор, в последний раз обняв его своими рабочими руками.
«Нисан-патрол» продолжал вести погоню, но все еще держался за джипом, с которого продолжали вести огонь только двое: водитель был занят машиной, одного боевика Савелий свалил выстрелом в грудь, когда тот снова попытался произвести выстрел из гранатомета — он упал и выронил оружие за борт, второго он уложил выстрелом в голову, и сейчас его тело, неизвестно на чем удерживающееся, свешивалось с джипа, а голова едва не касалась асфальта.
Савелий снова взял гранатомет, прицелился, и его снаряд попал прямо в мотор джипа. Подлетев в воздух метра на полтора, джип перевернулся и накрыл собой оставшихся в живых боевиков.
— Отлично, Рэкс! — радостно крикнул капитан и поднял кверху большой палец.
Савелий молча кивнул и вставил новую гранату, чтобы разобраться с последней машиной, но в этот момент Воронов истошно крикнул:
— Рэкс, оглянись!
Савелий моментально развернулся вместе с гранатометом и увидел прицеп с сеном, который перегородил им трассу, проскочить было уже невозможно, да и затормозить, не врезавшись в прицеп, тоже… Савелий выстрелил по прицепу, и граната, разорвавшись в сене, откинула борта, пламя охватило сено.
— Жми, капитан! — крикнул Савелий. — Я прикрою тебя! — он прилег на бок, закрывая своим телом капитана.
Капитан до конца выжал газ, и «Волга», пролетев по откинутому борту, пронзила бушующее пламя и опустилась с другой стороны прицепа на асфальт.
Оставшийся в живых боевик в злобе дал очередь по «Волге», и одна из пуль впилась в грудь капитану, он вскрикнул, а Савелий успел дать очередь по боевику. Того отбросило в огонь, и его крик пронесся над песками.
Савелий увидел расползающееся кровавое пятно на груди капитана и его откинувшуюся голову:
«Убит? Нет! — крикнул он, перехватывая руль неуправляемой „Волги“. Затем дотянулся до зажигания и выключил его.
«Волга» остановилась, и Савелий быстро перетащил капитана на свое место. Потом высвободил ногу от ремня и пристегнул друга привязным ремнем к спинке.
— Капитан! — крикнул он и встряхнул его за плечи, тот тихо ойкнул, но глаз не открыл. — Жив, Андрюша! — обрадовался Савелий и оглянулся назад.
«Ниссан-патрол», оказавшись перед горящим прицепом, начал тормозить, и Восьмой ударил водителя по затылку:
— Гони, падаль, убью! — крикнул он, направляя на пего автомат.
Водитель резко надавил на газ, и «Ниссан-патрол» повторил то, что удалось сделать им: пролетел над прицепом, пронзая горящий столб, но попытка притормозить чуть пригасила скорость, и машина, ткнувшись носом в асфальт, тут же заглохла.
Поглядывая на бесчувственное тело капитана, Савелий рванул машину вперед, и ворвавшийся ветер вскоре привел раненого в чувство:
— Оторвались? — открыв глаза, прошептал он.
— Вроде, — ответил Савелий, взглянув в зеркальце заднего вида.
— В таком случае, слушай внимательно и запоминай я могу… в любой… — Он с трудом дышал, делая паузы, чтобы передохнуть, и вновь начал говорить — В любой момент… могу… отключиться… ты должен… избавиться от… меня…
— Не понял?! — нахмурился Савелий.
— Не перебивай, сержант! На мне убийство, не забывай! — Он был прав: в этом отношении не спасет и дискета. — Теперь дальше не попадись ментам, и там могут прикончить! Видишь, какие силы под… клю чают… — говорить ему становилось все труднее и труднее, он закрыл глаза и, казалось, говорил уже в бреду. — Они на все пойдут… видно, дискета… много значат… для… них. Тебе нужно… добра… ться … до… Внимательно смотрящий на него Савелий не заметил небольшую трещину на асфальте, и машину сильно тряхнуло, капитан вскрикнул и оборвал себя на полуслове, потеряв сознание.
— Тьфу, твою мать! — выругался Савелий. — Ничего, Андрюша, ничего. В Афгане ты еще не такое выдерживал. Главное, побыстрее добраться до врача.
Четвертый раздраженно ходил по своему кабинету. Он только что получил сообщение от Восьмого, и это сообщение настолько разозлило его, что впервые он потерял контроль над собой:
— Вы что там, в куклы играете? Лучшие боевики базы! Не можете справиться с двумя вояками, один из которых ранен, другой едва не пенсионер, а третий… — он вдруг оборвал свой крик, сделал не большую паузу, успокаиваясь, потом добавил, уже совершенно спокойно: — Выйдут на телефон — пеняйте на себя! — Он бросил рацию на стол и начал ходить из угла в угол.
Пряча улыбку. Психолог молча наблюдал за ним. Неожиданно зазвонил телефон, который использовался в крайних случаях: его номер знали только двое. Один находился за границей и пока, слава Богу, ни разу не звонил, другой работал на Старой площади в Москве.
Интересно, кто сейчас звонит? Четвертый неохотно взял трубку:
— Четвертый слушает! — он старался говорить уверенно.
— А здесь слушает Третий, — несколько ехидно прозвучал бархатистый голос, но, может, это просто показалось Четвертому. — До меня дошли слухи, что вы испытываете какие-то трудности.
Четвертый бросил быстрый взгляд на Психолога, но тот успел отвернуться в сторону.
— Ничего страшного: это мои проблемы, — он постарался ответить бодрым тоном.
— Смотрите, Четвертый, очень надеюсь, что ваши проблемы не станут моими, — проговорил тот, и в трубке послышались короткие гудки.
Четвертый положил трубку на аппарат и посмотрел на Психолога:
— Вы не поторопились сообщить, внимательный мой?
— Лучше «перебдеть, чем не добдеть»! — усмехнулся тот.
Капитан снова пришел в себя: его дыхание было тяжелым, прерывистым и слова прорывались со страшным хрипом:
— Пойми, сержант… слишком… дорога цена… этой базы… Ты должен… добрать… … до пра… вительства… Должен… позвонить… Вот… — Капитан с трудом поднял руку и рванул свой воротник куртки, вытащил из него какой-то клочок материи. — Вот теле… фон… я ему верю!.. В край… нем случае… спец… отдел воздушно… десантных… войск… Слышишь… сержант?
— Слышу, Андрюша, слышу! У, бля! — вырвалось у Савелия.
— Что? — встревожено вскрикнул капитан.
— Пост ГАИ!
— Жми, не останавливайся!… — прохрипел капитан.
— Ага! — зло усмехнулся Савелий. — Руль на себя и газ до отказа!.. Трассу перегородили, сволочи! — Савелий вынужденно начал тормозить.
Огромный рефрижератор стоял посередине трассы, и проскочить мимо него было невозможно. Перед ним стояла будка поста ГАИ, а впереди — постовой милиционер, жезлом указывающий остановиться ближе к обочине.
Савелий остановил «Волгу» метрах в пяти от рефрижератора. Выскочив из машины, он подбежал к милиционеру:
— Товарищ старший лейтенант, у меня раненый в машине: его срочно нужно в больницу!
Тот подошел ближе и с наглой улыбкой неожиданно спросил:
— А тебя куда доставить?
Разговаривая с милиционером, Савелий не видел, как за его спиной из обочины трассы выскочили двое мужчин, которые тоже были одеты в милицейскую форму.
С трудом дотянувшись до руля, капитан дважды нажал на клаксон.
Савелий быстро обернулся и увидел двух сотрудников милиции: одного с автоматом, другой держал пистолет.
— Куда сочтете нужным, только быстрее, — с каким-то безразличием ответил Савелий, понимая, что о чем-либо договориться с ним — пустая трата времени. Но вдруг его словно кольнуло что-то: он снова оглянулся и посмотрел на тех двух. Как же он сразу не заметил? Видно, усталость берет свое! Тот, что держал пистолет в левой руке, правую неестественно прижимал к боку и по тыльной стороне ладони, изпод рукава, тонкой струйкой стекала кровь и капала на асфальт. Второй держал в руках автомат, который, по крайней мере пока, еще не был на вооружении милиции — израильский «узи».
Савелий снова повернулся к старшему лейтенанту и внимательно осмотрел его. «Старлей» только до пояса был одет в милицейскую форму, его брюки были пятнистого защитного цвета.
