Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич
– Я «пожарница»! – зловеще сказала Цифра. – Сворачивай направо!
Неизвестно, как бы повел себя Хитрый, если бы слева его не подпирал Седой, а сзади – Берц. Стало ясно, что это серьезное нападение и на кону стоит его жизнь. Притормозив, он послушно свернул с шоссе на неровный проселок, уводящий в лесополосу, к полянке, которую использовали в самых разных целях.
Когда «Майбах» остановился, Цифра вогнала в шею водителю иглу и нажала кнопку. Тот упал на руль.
Рядом затормозили «Хендай» и «Фольксваген», хлопнули дверцы. Седой и Берц подбежали к «Майбаху», а Цифра, наоборот, – вышла из него. На этом этапе она свою работу выполнила.
Седой вытащил Антона, Берц – Хитрого. Седой осмотрел обоих – они хрипели и подергивались.
– Препарат долго лежал, срок годности вышел, – пробурчал Седой, резким рывком, сворачивая голову Антону. – А ты займись вторым!
Берц достал «Кедр».
– Да не так, без шума… Смотри….
Седой повторил процедуру с такой же легкостью, как будто сворачивал головы курам.
Открыв багажник «Хендая», Цифра достала дорожную сумку и, никого не стесняясь, переоделась. Тем более, что мужчины были заняты: Антона они посадили за руль «Хендая», Хитрого – за руль «Фольксвагена».
– Где твоя расческа? – спросил Седой. – Причеши клиентов!
– Вот она, – Цифра достала из вещей расческу и сделала то, что делала уже четыре раза. Только теперь она наносила удары мертвым.
Почерк должен был совпасть с предыдущими эпизодами серии. Это вряд ли могло кого-нибудь обмануть, но помогало запутать следы. Хотя сейчас многие опера и следаки сами рады обманываться, когда есть возможность списать преступление на мертвого или прекратить расследование под любым – благовидным или неблаговидным предлогом…
Седой и Берц тоже переоделись.
– Ну, Цифра, запаливай!
Через несколько минут новенький чёрный Майбах с уже испорченной биографией, выехал по проселку на шоссе и, набирая скорость, двинулся в свой последний путь.
* * *Черный «Майбах» заехал в Электромонтажники. Это был первый лимузин такого класса, который увидел новый, еще не законченный район Тиходонска. Впрочем, особого внимания лимузин не привлек: строительные рабочие, новоселы квартир эконом-класса, обслуживающий персонал Дома быта, парикмахеры, продавцы и грузчики магазинов мало разбираются в роскошных автомобилях, – для всех них это была обычная машина, тачка, тачила, только из недоступного им ряда, как «Ауди», «БМВ», «Мерседес» или какая-либо другая заоблачной цены, которой никогда у них не будет.
Не сбавляя скорости, «Майбах» проехал по широкой улице с еще не разбитым асфальтом, скрипя резиной, прошел по кольцу с уже установленными столбами уличных фонарей, проехал в квартал, где еще закладывались и довольно быстро возводились новые дома, на миг затормозил и высадил Берца.
– Ты все понял? – спросил Седой. Казалось, он совсем не волновался.
– Понял! – не очень уверенно ответил Берц, выскочил и, держа «Кедр» под курткой, побежал за хлипкий забор очередной стройки одноподъездной высотки.
«Майбах» проехал еще метров двести и свернул к ангару автосервиса, огромные ворота которого были гостеприимно распахнуты. Внутри ждал трейлер с открытыми задними дверцами и уже приставленными мостками для заезда. По обе стороны ворот стояли, небрежно распахнув дверцы, черные «Лендкруизер» и «Чероки» с номерами серии «КРА», дающими им неприкосновенность не только у себя в республике, но и на всей территории Российской Федерации. Возле джипов переговаривались пятеро небритых мужчин кавказской наружности. Судя по пропылённой камуфлированной одежде, они провели в дороге немало времени и только что приехали. Завидя гостей, они прекратили разговоры и принялись рассматривать «Майбах».
– Выходим! – скомандовал Седой и выпрыгнул наружу. Цифра вышла сама: никто не распахивал перед ней дверцу, не подавал руку и не целовал тонкие пальцы. Делать это было попросту некому: они приехали не в Венскую оперу и не в Московский Большой театр. А присутствующим здесь мужчинам такое бы и в голову не пришло.
Седой бегло осмотрелся. Впрочем, это только казалось, что бегло. Он полностью срисовал боевую обстановку. Именно боевую. Трое приезжих, не скрывая, держали на перекинутых через правое плечо удлиненных ремнях автоматы Калашникова стволами вниз: так можно быстро вскинуть их, одновременно открывая огонь. К тому же на них надеты восьмикилограммовые натовские бронежилеты наружного ношения, которые, если повезет, могут остановить даже пулю АК. Но от близкого разрыва гранаты «Ф-1» они не защищают… Еще у двоих из полуоткрытых кобур торчат золоченые, по невиданной в военном мире моде, «Стечкины»…На сиденьях джипов небрежно лежали еще автоматы и две трубы гранатометов.
Собираясь сюда, Седой поддел легкий пулезащитный жилет, набил карманы гранатами и запасся двадцатизарядным Стечкиным (нормальным, без позолоты), который сунул за пояс спереди, и двумя ТТ, один из которых торчал за поясом за спиной, а один – в правом кармане брюк. Но даже готовясь к худшему, Седой не ожидал увидеть у приезжих такое вооружение… Неужели все это нужно, чтобы купить машину? И неужели существуют какие-нибудь законы, позволяющие вооруженным до зубов людям ездить по мирной России? Он видел, что и кавказцы внимательно рассмотрели его с ног до головы. Что такое «Майбах», им рассказали. А рассказали ли им, кто такой Седой? Скорей всего, нет. Вряд ли они его специально «пробивали»… А то бы приехали целым взводом.
– Проходи, Цифра, – сказал Седой, как ни в чем не бывало, пропуская ее в ангар и заходя следом в высокое гулкое помещение. Подъемники были опущены, ремонтные ямы пустовали, только в дальнем углу за стеклянной выгородкой шевелились человеческие фигуры.
Берц должен был подобраться со стороны соседней стройки и сесть в засаду за забором, держа под прицелом автомата всех приезжих. Хотя Седой понимал, что надежды на него почти нет – он и в делах серьёзных не бывал, и пистолет-пулемет в руках держал первый раз в жизни. Честно говоря, на Цифру он надеялся больше.
Цифра была одета более скромно, чем час назад: бриджи она сменила на обычные брюки, надела башмаки на плоской подошве, накинула спортивную куртку и через плечо перебросила сумку, в которой лежал «Глок».
Навстречу им выскочил один из хозяев, кажется, его звали Арсен.
– Давай, слушай, загоняй машину! – он указал на трейлер.
– Подожди, дорогой, – сказал Седой. – Надо же вначале деньги получить. Где покупатель?
– Покупатель у меня, чай с Магомедом пьет.
– Так зови его сюда, пусть товар смотрит.
Цифра без приглашения села на стоящий для клиентов стул, в углу у входа, сняла с плеча и расстегнула сумку, поставила на колени, так, что нырнуть туда рукой можно было за одну секунду. Седой отметил, что действует она очень грамотно: и место выбрала тактически правильно, и изготовилась к мгновенному открытию огня.
Арсен сбегал к себе в застекленную конторку, которую гордо именовал «офисом», и вывел оттуда целую делегацию. Первым шел кавказец в камуфляже: высокий, плечистый, с окладистой чёрной бородой, в которой пробивалась заметная седина. Пожалуй, они с Седым были ровесниками. Кроме того, у них имелось много общего: манера держаться, взгляды, уверенные повадки сильных мужчин. Вслед за покупателем вышли ещё двое – телохранители. Оружия ни у кого из них видно не было, но Седой не сомневался, что оно есть. Последними, умышленно отставая, шли Арсен и Магомед.
Бородач протянул руку.
– Азамат.
– Седой. Знаешь, Азамат, если бы я приехал в Шатой купить барана, то я бы проявил к нему больший интерес, чем ты проявляешь к лучшей машине мира. Хоть осмотри ее для порядка, убедись, что нет ко мне претензий…
Азамат оцарапал его острым взглядом.
– Да, в Шатое хорошие бараны!
С этими словами покупатель обошёл «Майбах», и видно было, что он с трудом скрывает удовлетворённую улыбку. Ему бы сейчас поцокать языком, восхищённо потрогать мягкие линии штучно изготовленного красавца, погладить блестящую, без единой царапинки краску… Наверное, так он и сделает, вернувшись к своим, но сейчас он держал на лице невозмутимую маску человека, который всё видел и которого ничем не удивишь.
