Вячеслав Денисов - Оружие фантома

На этажах постепенно, одна за другой, зажигались в коридорах лампы дневного света. Коридоры первого, второго этажей уже светились, значит, опера проверили все помещения. На третьем этаже неосвещенных окон оставалось все меньше и меньше, и Саша стал сомневаться в разумности того, что затеял.

Оставалась дверь…

Саша подошел к ней и оперся рукой.

Он ошибся.

Глядя на первые появляющиеся красные лучи солнца, пробивающие куцые сизые облака, он с горечью чувствовал, как в душу к нему заползают усталось и чувство безнадежности. Саша даже не вздрогнул, когда за дверью щелкнул засов. Убрав руку, он повернулся к двери спиной и медленно пошел прочь…

Дверь, скрипнув так, как может скрипеть столетний кусок железа, распахнулась, и в ее проеме показались Игорь и Мишка.

– Саша, пусто…

Они сидели в машине и молчали. Такого тягостного молчания не было ни разу за все дни с момента убийства Вирта. Они ждали Вербина, чтобы разъехаться по домам.

Будь проклята эта ночь…

Она отобрала у Макарова веру в себя.

Впервые в жизни он обманулся. Он совершил ошибку, прощения которой нет. Это называется – потерять нюх.

Саша вынул из кармана телефон. Вербину пора бы вспомнить о правилах приличия. Нажав кнопку повтора – последним в лечебницу звонил именно Вербин – Макаров прижал трубку к уху.

– Слушаю, – раздался звонкий женский голос. Судя по нему, обладательница только что кончила смеяться.

– Сергею пора выходить на улицу, – мягко произнес Александр.

Отключившись, Саша стал было укладывать телефон в куртку, как вдруг снова вынул его и стал смотреть на табло, словно впервые в жизни увидел этот предмет…

Глава 11

Это был воскресный день. Двое суток Саша с нетерпением ждал этого момента. Стариков с Саморуковым после той злосчастной ночи стали замечать в своем начальнике перемены, и они были не к лучшему. Все два последующих дня он был до изумления несобран и неуклюж. Так ведут себя люди, приговоренные к смертной казни и ожидающие ответа на апелляцию о помиловании.

Вечером Макаров сказал им:

– Ребята, управляйтесь сегодня без меня. В восемнадцать часов все свободны.

И уехал на «шестерке» отдела, забыв даже попрощаться.

– Задыхается Саша, – констатировал Саморуков. – Сколько можно человеку, как утюгу, в розетку быть включенным?

Стариков кивнул головой.

Свободны так свободны. Саморуков поехал домой к щенку, а Игорь, оставив пистолет в сейфе, отправился в ночной клуб пить пиво. Выпить литра два пива и уснуть – вот было его мечтой последние дни. Спать до тех пор, пока организм не потребует встать и что-то делать…

Человек в сером плаще пролез сквозь дырку в заборе, поставил на свое место доску и, пробравшись сквозь кусты, вперил взгляд на второй этаж. Там ярким глазом светилось одно-единственное окно. Удовлетворенно осклабившись, человек оглянулся и стал пробираться к зданию.

До ржавой металлической двери оставалось не более трех метров. Раздался знакомый звук, и дверь, слегка скособочась, тяжело отвалилась от косяка. Стараясь быстрее исчезнуть из поля зрения, человек метнулся в черный проем…

Тяжелый удар обрушился на его голову…

Человек, словно животное, поняв, что попал в западню, стал метаться в темноте комнаты, рыча и натыкаясь на различные предметы. Он с силой ударялся о небольшой стол, стул, но не чувствовал боли. Страх застилал глаза. Он бросался на стены, словно от силы удара о вековой камень зависело его освобождение. Когда же до него дошло, что путь назад отрезан и не существует более никаких выходов из этой каменной клетки, человек, продолжая издавать звуки, похожие одновременно на рычание и трусливые повизгивания, начал искать спиной угол. Так делает любое животное, попавшее в помещение с углами, – старается сократить до минимума доступ врагу к своему телу.

Когда же он наконец попал в угол, резкая боль от удара в колено заставила его завизжать и переломиться пополам.

– Будь ты проклят, животное!.. – раздалось в кромешной темноте, и человек в сером плаще почувствовал очередной удар в голову.

– Саша! – послышалось человеку сквозь помутившееся сознание. – Только не убей, ради бога! Не бери греха на душу…

Это был уже другой голос, и человек его не узнавал.

Луч мощного электрического фонаря ударил корчившемуся на грязном полу человеку в лицо. От темноты и игры теней оно имело ужасающий вид – сморщенное, оскаленное, перекошенный рот с пеной в уголках губ и прозрачные под желтым лучом электрического света глаза. Они бегали по сторонам, пытаясь отыскать на черной стене невидимого врага…

– Помнишь девочку в Арманском поселке?.. – раздался шепот над его головой. – Помнишь? А меня ты, зверь, помнишь? Помнишь мальчика во дворе? Если бы я знал тогда, что меня ждет… Семнадцать лет. Семнадцать лет безумия… Издохни!..

Лежащий на полу услышал над головой металлический глухой щелчок.

– Стой! – раздался возглас из другого угла, и было слышно, как между невидимками завязалась борьба. – Саша, не стреляй! Ты пойми!.. Если убьешь эту тварь, потом совсем голову потеряешь! Пусть он живет! Ему недолго осталось!..

Выстрела не последовало, и лежащий понял, что он не прозвучит вовсе. Он подобрал ноги под себя и руками прикрыл лицо.

Крякнул выключатель, и комната озарилась нестерпимо ярким светом. Лампочка была мощностью не менее трехсот «свечей», и для помещения площадью в девять квадратных метров это было слишком.

Когда глаза человека на полу привыкли к свету, он слезящимися от боли и облучения желтыми белками стал водить по комнате. Сначала его взгляд натолкнулся на мужчину с пистолетом в руке. У него под мышкой висела тяжелая кобура с другим пистолетом.

Затем взгляд человека в сером плаще упал на знакомую молодую девушку. Она сидела за столом и, закрыв лицо руками, рыдала.

И вот…

Человек встретился глазами с мужчиной, стоящим над ним, и ему стало страшно…

Он вспомнил эти глаза. Он видел их давным-давно. Так давно, что не мог вспомнить – когда именно. Он просто помнил, что ему сейчас, как и тогда, стало страшно. Он затрясся, разевая рот, и из его горла вырвался гортанный звук…

Саша и Сергей сидели на берегу городского пруда. Вербин бросил в воду камешек и спросил:

– Когда ты стал ее подозревать, Саша?

Макаров щелкнул зажигалкой, понаблюдал за тем, как ветер играет дымным клубком, и усмехнулся:

– Случай, Серега… Как много в нашей жизни значит случай. Когда вы проверили всю психушку, а я сидел и ждал тебя в машине, тогда-то подозрение и возникло. А причина самая банальная – моя уверенность в том, что Киреев был в лечебнице. Когда мы мчались к ЦПЛ, я просил тебя позвонить своей подруге, чтобы она спряталась и заперла дверь. Через сколько времени мы подъехали? Минут через пять. Этого вполне достаточно, чтобы выпустить упыря из здания. Вот когда мне пришла в голову эта мысль, тогда пришло и все остальное. А если честно, то все нахлынуло одновременно. Сначала я вспомнил цепь на ее шее в день нашего знакомства. Помнишь, когда Стариков устроил штурм психушки и она подметала осколки стекла? На ее шее болталась цепь со знаком зодиака – Раком. А ты ее спросил об этом, и она ответила, что она – не Рак. Ты, конечно, это пропустил мимо ушей, потому что был занят совсем другим, а я запомнил. И потом, как только ты о ней заговаривал, я сразу вспоминал цепь и никак не мог соотнести ее с тем, чем мы занимаемся. А вот сейчас соотнес быстро. Вспомни, что пропало с тела Верникова, когда Киреева спугнул Матвеич? Ну, что жена Верникова пояснила?

– Черт!.. – вырвалось у Вербина, и он даже привстал. – Пропала золотая цепь с кулоном в виде рака!

– Вот именно. Это стало еще одним подтверждением причастности твоей зазнобы из ЦПЛ ко всему происходящему. И – главное. Все убийства, за исключением попытки убийства мальчика, совершены в те дни, когда дежурила она. Саша, она кормила и давала место для сна Кирееву, чтобы тот таскал ей золото. Как ты думаешь, она предполагала, что Киреев это золото не в магазине покупает, а завладевает им другим способом? Когда она не дежурила, она просто оставляла тыльную дверь открытой и клала там пищу. Вот именно там Киреев жил и питался. А почему его до сих пор никто не мог обнаружить? Да потому, что, со слов охранников и всего медперсонала, эта дверь не открывалась лет пятьдесят, с тех пор как бывшее здание ВЧК города Слянска превратилось после перепланировки и ремонта в здание ЦПЛ.

Вербин бросил в воду очередной голыш.

– Только странно, как такое милое создание с ангельской внешностью могло подпустить к себе такое чудовище? И как она могла, зная ситуацию в городе, продолжать укрывать его?

Макаров усмехнулся.

– Ну, она же сказала – как! Четыре месяца назад она первый раз накормила его, пожалев, когда Киреев приполз в свой «старый дом» – психушку. Тот принес ей в благодарность золотое колечко. Кстати, ориентировки по пропавшей женщине так ничего и не дали?