Танго смерти-2. В Буэнос-Айресе - Александр Афанасьев
В Аргентине порядок должны наводить аргентинцы.
Буэнос-Айрес. 19 марта 2018 года
Не надо искать ни вины ни смысла в действиях саранчи
Она просто питается.
Некто.
В столицу — мы вернулись на следующий день. По радио, по всем новостным каналам передавали информацию о бое спецчастей аргентинской армии с бандой наркоторговцев в окрестностях Кордовы. Но нас это не касалось. Мы успели выскочить из кольца, пока не начали перекрывать дороги.
Отправив пацанов на всякий случай отсиживаться, я спрятал оружие — и пошел к Алексе. Хреново это все… но больше мне идти было некуда. Решил ночь переночевать, там — думать буду. Она меня пустила…
Утром — побритый, накормленный, приведенный в порядок и испытывающий чувство вины — я пошел в посольство. И на входе — столкнулся с человеком, с которым я никак не ожидал тут столкнуться…
Ё-моё…
Я уже устал гадать — есть предел всей этой мерзости — или нет. А?
С..а.
Знаете, кого я увидел на выходе из нашего посольства? Это был полковник Салоид.
Да, тот самый. Который крышевал мафию в Одессе, будучи начальником одесской криминальной полиции. Потом занес и стал заместителем начальника главного следственного управления Службы безопасности Украины, который расследовал дело Пивовара и других, который наскоро ляпал дело о военном заговоре и обвинял воров и убийц в измене Родине. Как в тридцать седьмом. При этом, для него самого Родина — это то самое место, где можно урвать.
Разом нас багато
Будем воровати…
Ничего не заметили? Правильно, полиция, а потом СБУ. Он агент внедрения, в собственной стране. Внедрился в полицию, чтобы взять ее под контроль, потом занес и вернулся обратно, в СБУ.
Разом нас багато
Будем воровати…
С..а.
Я тогда ушел из Киева живым, потому что меня повезли на студию — надо было снять ролик с обвинением высших чинов армии в предательстве и коллаборационизме. Смысл этого всего был прост — СБУ несколько лет выжидало, пока армейские комбаты нажрутся в АТО, накопят деньжат — чтобы потом накрыть всех и отжать все… себе, понятное дело, не в бюджет. Но снять не успели, потому что начался Майдан. Я последний раз видел Салоида в здании СБУ на Владимирской, и почему то подумал, что он не выжил — тогда в Киеве здания СБУ взяли штурмом. Но он выжил. И судя по всему, неплохо чувствовал себя.
Сам полковник — судя по его виду себя неплохо чувствует, одет во все европейское, плюс — нет в глазах той настороженности, которая отличает наших за границей.
Салоид подошел ко мне, поздоровался
— Салют, амиго. Комо эста?
— Бьен, — сказал я, — русский еще не забыли, гражданин начальник…
— Как можно, — обиделся Салоид, — русский это наше всё.
И начал декламировать.
Используй,
кто был безъязык и гол,
свободу Советской власти.
Ищите свой корень
и свой глагол,
во тьму филологии влазьте.
Смотрите на жизнь
без очков и шор,
глазами жадными цапайте
всё то,
что у вашей земли хорошо
и что хорошо на Западе.
Но нету места
злобы мазку,
не мажьте красные души!
Товарищи юноши,
взгляд — на Москву,
на русский вострите уши!
…
— Да будь я и негром преклонных годов, и то, без унынья и лени,
я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин[34], —
продолжил я — вы еще и Маяковского не забыли. Удивительно…
— А как его забыть — сказал Салоид — я же в школе олимпиадником был по литературе. Маяк был моим любимым поэтом…
Что ж так плохо то. Как сказал один лидер мафии в Спруте — за столько лет я даже не знал, что у меня есть сердце. А теперь оно стучит…
— Тут кафе недалеко есть.
— Пойдем, посидим.
Я показал Алексе, державшейся неподалеку — все нормально. Про нее никто не знал. У нее была своя машина и пистолет в сумочке, который я ей дал. Она все-таки боевая девчонка из трущоб. И знает, как обращаться с пистолетом.
…
— Как ты выбрался? — спросил я, когда нам принесли заказ.
— Как-как. У нас с подвала подземный ход был прорыт, этого никто не знал, даже на Банковой. Когда штурм начался — нас не было уже. А вы?
— Я с аэродрома уходил.
— Понятно, ты же с русскими…
Да. Я с русскими.
— А сейчас?
— А чего сейчас?
— На Украину вернулся?
Салоид засмеялся.
— Я что, больной? Живу в Испании, дом купил, вид на жительство получил, через четыре года на гражданство подам. Виллу в Марбелье купил, давно еще, первая линия, шикарно. Взял за шестьсот пятьдесят, сейчас уже за лям ойро продам. У нас там целый поселок, русские, украинцы, приезжай, как брата приму…
— Здесь то, что делаешь?
— А ты не в теме?
— В какой?
— Ну с бабками.
— Какими бабками?
— Ну, тут затык. Мне сказали в посольстве, что ты в теме, — Салоид насторожился
— Это с инвестициями в недвигу что ли?
— Ну?
— Так погоди… ты на Садовнего что ли работаешь?
— А на кого мне еще работать? Он — папа, как скажет, так и надо делать. У нас там многие свои есть, и Гончар, и… короче, правительство Украины в изгнании, все как положено. Мы даже в Брюсселе представлены, у нас там представительство. Все, как положено, работаем в комиссии по урегулированию. Политическое примирение, дипломатический иммунитет у нас есть, все дела. Половина мира признает именно нас законным правительством.
Ох… ох… ох, как круто.
— С вашими — уговор уже есть. Если эти путчисты идут лесом, и мы возвращаемся, то ваши интересы тоже будут учтены.
Салоид отхлебнул холодной Сангрии
— Ты пойми, тогда нельзя было иначе. Это у вас порядок в танковых войсках, у нас же… вот и приходилось на языковую педаль жать, националистов поддерживать. Но так… мы же все православные люди. Куда мы друг от друга денемся?
Широка же наша Родина-Мать,
Высоко же президент — наш отец,
Можно было б тыщу лет воровать,
Но когда-то наступает[35]…
П…ц.
Салоид позвал официанта и закал еще сангрии. Когда принесли — достал фляжку и плеснул водки. Горилки, твою ж мать.
— О… хорошо. Так, о чем
