Валерий Ильичев - Элегантный убийца
Ничего похожего Артемьев не испытывал. Плывя на роскошном теплоходе, уже обреченно осознал, что время пусть голодного, неустроенного, но все же безмятежного его существования безвозвратно ушло. И какие бы крупные деньги у него ни водились, радоваться им, радоваться жизни так, как раньше, он уже не сможет. У него даже притупилась ненависть к новоявленным буржуям: он теперь стал ничем не лучше их, продав душевное спокойствие за кучу зеленых.
Скоро они должны были приплыть в Москву. Теперь Артемьев почти не покидал корму, в задумчивости смотря на белесые буруны на водной глади, расходящиеся веером и постепенно исчезающие, словно поглотив самих себя. И ему почему-то грезилось, что и он сам скоро, вот так же проскользив по поверхности жизни, угаснет, исчезнет или сам по себе, или смытый другой, мощной волной. И тяжесть оттягивающего карман дамского браунинга с одним патроном оставляла ему уже мало надежд на благополучный исход.
Предчувствие не обмануло его. Телефонный звонок раздался уже в день его приезда в Москву. Они наверняка знали дату его возвращения. Эта телефонная трель, словно звук набата, заставила тревожно забиться его сердце. Голос заказчика был взволнован.
— Послушай, мастер, у нас, пока ты на теплоходе прохлаждался, возникли проблемы, и нужна новая закладка! Срочно! К завтрашнему вечеру, скажем, в 18.00 часов.
— Нет, нет! Я этим больше заниматься не буду. Нового груза не ждите.
— Это твое личное дело, если тебе зеленые больше не нужны. Мы и другого найдем. Голодных специалистов из почтовых ящиков нынче много. Ты заработал и другим дай. Но сейчас ты отказаться не можешь: у нас времени в обрез, другого искать нам некогда. Тем более что нам нужно миниатюрное изделие. Завтра ты в последний раз нас выручишь. Сам понимаешь, не в твоих интересах нас подводить.
Он похолодел: угроза прозвучала неприкрыто. Конечно, можно было отказаться, но он поверил, что действительно в последний раз. Похоже, и тот, на другом конце провода, верил в это. И, пообещав сделать все вовремя, он осторожно положил трубку на рычаг. Давая волю своему раздражению, со злобной яростью выкрикнул в пустоту проклятия в адрес тех, кто довел его до нищеты и поставил в зависимость от этих негодяев. А ведь была же, существовала возможность послать их подальше ещё тогда, в первый раз! А теперь уж не отступишь. Может быть, и вправду это в последний раз.
Он открыл дверь в полутемный чуланчик, где у него хранились материалы. Сделав основную часть работы к трем часам ночи, он лег спать, отложив до утра наиболее тонкую операцию. Около восьми он, затаив дыхание, соединил последние проводки. Все готово! Главное позади! Он распрямился и потянулся, разминая затекшие от напряжения мускулы.
Откуда ему было знать, что он уже обречен. Именно в этот момент в телефонную будку зашел молодой коротко стриженный парень в спортивном костюме. Он набрал 02 и попросил соединить его с дежурным по МУРу. Услышав ответ, запинаясь от волнения, произнес скороговоркой:
— Я по поводу серии взрывов. Эти люди готовят новое дело и придут сегодня в 18.30 за очередной закладкой хлопушки в подвал выселенного дома. — И, назвав адрес, ещё раз для надежности повторил его. Быстрым движением бросив трубку на рычаг, спортсмен поспешил прочь, опасаясь, что его засекут.
Ну что же, если все сойдет гладко и этих гадов повяжут, то карточный долг мне будет отдавать некому. А то, что их возьмут на закладке, может быть результатом случайности, и на меня вряд ли падет подозрение. Вполне довольный собой, спортсмен сел в иномарку и направился по друзьям собирать деньги для уплаты долга, на тот случай, если его план сорвется. Заодно эти просьбы могли отвести от него подозрения.
Артемьев с трудом дождался назначенного времени. Спуск до дверей подвала занял у него несколько секунд. Он был здесь не первый раз и даже с завязанными глазами мог уверенно спуститься по скользкой от сырости лестнице. Обостренное чувство опасности многое отпечатало навечно в его мозгу. Дверь, проскрипев ржавой пружиной, словно нехотя приоткрылась, и в лицо ударил затхлый запах пыли непроветренного подвала. Включив фонарик, он пошел по подземному лабиринту. В одном из дальних отсеков острый луч высветил самодельную лежанку бомжа: старый с вылезшими пружинами матрац на деревянных ящиках из-под продуктов. Сдвинув в сторону это сооружение, он, встав на четвереньки, достал из прижатого к стене ящика коробку из-под обуви.
Эти ребята точны, как всегда, — подумал он, дважды пересчитав зеленые шершавые бумажки. Затем нервным рывком расстегнул молнию кожаной сумки и вынул обернутый промасленной бумагой сверток. Раскрытая коробка — словно ловушка, готовая поглотить очередную жертву. Он замер: ему нелегко было решиться положить в неё свой смертоносный груз. Ну я же делаю это в последний раз! — убеждал он себя. И продолжал медлить. Откуда-то из дальнего угла подвала до него донесся шорох. Он вздрогнул и прислушался. Но все было тихо. Наверное, крысы! С облегчением переводя дыхание, он, отбросив последние сомнения, положил свое изделие в коробку. Затем, торопясь, небрежно обмотал её шпагатом, сунул под ящик и, придвинув матрац к стене, поспешил к выходу. Затворив за собой прощально скрипнувшую дверь, он преодолел широкими шагами сразу несколько ступеней и выбрался на улицу. Оглянулся и, убедившись, что поблизости никого нет, направился к автобусной остановке.
— Внимание, внимание, я — Второй, закладка состоялась! Наблюдение за объектом продолжаем, — искаженный рацией сиплый голос руководителя оперативной группы был спокоен. Все шло по плану.
Было решено действовать осторожно и пока не задерживать пиротехника. Ведь за ним могли следить и люди заказчика. А Кондратов хотел задержать того, кто придет за зарядом. За пиротехником продолжали следить вплоть до его дома.
С таким объектом удобно работать. Явно непрофессионал: до самого дома ни разу не оглянулся. Руководитель опергруппы, сопровождающей взрывника от самого подвала, был доволен. Сообщив установленный адрес в Центр по проведению операции, он получил указание продолжать наблюдение. Привычно ворча на службу, заставляющую его мерзнуть на холодном осеннем ветру, он расставил подчиненных сотрудников по удобным точкам наблюдения и взглянул на часы: время приближалось к семи вечера. Как бы не заставили здесь торчать до самой ночи! И, прячась от ветра, зашел за фанерный стенд рекламы, из-за которого хорошо просматривался нужный подъезд.
Получив сообщение о том, что адрес пиротехника установлен, Кондратов велел не снимать наблюдения, а ждать дополнительных указаний. Сейчас главным было установить тех, кто придет за закладкой. Ждать пришлось недолго. Не заметив хорошо скрытого наблюдения, в подвал уже через полчаса вошел мужчина лет сорока. Его небритые щеки и помятая одежда позволили предположить, что это случайное лицо, не имеющее отношения к группировке, нанятый возле какой-нибудь пивной за пару бутылок алкаш. Так оно и было: небритый мужик вручил сверток из подвала какому-то человеку в спортивной кепке, а тот, пройдя два квартала, свернул налево и там, встретившись с неряшливо одетой женщиной с авоськой, передал груз ей. И уж потом к неторопливо бредущей, озирающейся по сторонам женщине подъехал мотоциклист и, передав ей деньги, схватил обернутую шпагатом коробку и резко рванул с места.
Все! Надо брать, а то уйдет. Это уж точно человек из группировки Туза. Через двадцать минут погони мотоциклист был задержан. Взрывчатка была изъята. Но и парень оказался пешкой и мало что знал.
С ним продолжали работать, но особой надежды на успех не было. Теперь важно было задержать пиротехника, хотя и он вряд ли что мог прояснить. Для его ареста Кондратов послал Звягинцева. Тот, услышав адрес, вспомнил об Ильине, который работал в местном отделении милиции и обслуживал как раз этот участок.
Парня ждут неприятности, — сочувственно подумал Звягинцев, — у нас всегда стрелочник виноват. Спросят, почему не выявил изготовителя взрывных устройств на своей территории? А жаль, если накажут Ильина. Сыщик он молодой, энергичный, удачливый. Его давно уже приглашали на работу в управление в отдел Кондратова. Жаль, если теперь переход сорвется.
И Звягинцев нашел выход: надо было срочно подключить Ильина к операции по задержанию Артемьева, а затем включить в проект приказа на поощрение. И тогда есть надежда, что хоть и не наградят Ильина, но и не объявят взыскание. И Звягинцев позвонил в отделение милиции, чтобы предупредить местных работников о предстоящей на их территории операции и вызвать Ильина, якобы для усиления группы захвата.
То утро для Ильина началось с тревог и волнений. Он срочно выехал на место происшествия по факту кражи из квартиры, затем пришлось разбираться с грабежом. Он уже заканчивал опрос задержанного, когда раздался телефонный звонок. Ильин досадливо поморщился: пенсионерка-мать всегда звонила невпопад.
