Борис Бабкин - Проклятие чужого золота
Санкт-Петербург
– Ну что же вы, парнишки? – усмехнулся куривший на заднем сиденье «вольво» Семеныч. – Работайте. Чего ждете-то?
– Останавливать не будем? – посмотрел на него рослый молодой мужчина.
– Одной тварью меньше станет. И этих можно будет положить. Только не забудьте, прежде чем стрелять, крикнуть: «Стой! Милиция!»
– Но если они убьют Лапу, мы имеем право бить на поражение, – проговорил сидевший рядом с Семенычем парень.
– Тоже верно, – кивнул тот. – Хотя затаскают по кабинетам, будут грозить: мы тебя, Семеныч, скоро прикроем. Но это просто слова. Мое охранное агентство многих бандитов им подарило. И похоронили троих. А это залетные, так что и спрос меньше. Ого, у них гранатомет…
– Внимание всем, – сказал в переговорное устройство рослый, – как только выстрелят из гранатомета, бить на поражение. И запомните все – мы здесь оказались случайно.
– Андрей Викторович, – подошел к сидевшему в кресле Лопагову молодой мужчина, – вас.
– Кто еще там? – Лопагов взял сотовый телефон. – Да?
– Это я вас беспокою, Андрей Викторович, – послышался голос Яна.
– Ну что тебе?
– Подойдите к окну, – усмехнулся Ян, – и вы кое-что увидите.
– В чем дело? – Нехотя поднявшись, Лапа пошел к окну и нацепил очки. Из стоявшего на пригорке джипа грохнул гранатомет. И сразу затрещали пистолетные выстрелы. Из окна, к которому подошел Лапа, вырвались языки пламени.
* * *Джип рванулся с места сразу после выстрела из гранатомета. Шестеро молодых мужчин открыли огонь из пистолетов. Кто-то истошным голосом орал:
– Милиция!
Ему вторил отчаянный женский крик:
– Пожарных вызывайте!
Мужской голос требовал:
– «Скорую»!
– Вот так, – кивнул Семеныч. – Поехали домой. – Он хлопнул водителя по спине и включил переговорное устройство. – Дождитесь милиции, Филипп, – приказал он. – Скажите, что не успели вмешаться. Информация о готовящемся покушении была весьма скупой.
– Все сделаем, капитан, – ответил рослый.
– Ну вот, – усмехнулся Семеныч, – одним гадом меньше стало. Пускай бы друг друга и били. А то милиция опережает, останавливает…
Он набрал номер на сотовом и после ответа абонента спросил:
– Где этот адвокат?
– Подъезжает к Твери. Ни разу не остановился. Едет, соблюдая правила. Редкость для Багра.
– Связь с Алмазом держите?
– Так точно.
– Смотри в оба, сержант, – строго предупредил Семеныч.
Москва
– Ну вот и наш выход. – Соколов подмигнул повернувшемуся к нему Алексею. – Давненько мы с тобой не охотились. Я ведь чуть было на контрактную службу не пошел, уж больно хорошо платят. А потом вспомнил, что я все-таки старлей в запасе и ушел из армии с шумом, одному полковнику по харе съездил, – увидев быстрый взгляд сидевшей за рулем Насти в зеркальце, усмехнулся он. – Чуть под трибунал не попал. А все-таки правильно, что армию на контракт переводят. И парням профессия – родине служить, и родителям забот поменьше. Конечно, горячих точек много, но уж лучше пусть сын в бою погибнет, чем в тюрьме сгниет.
– Но не все же становятся преступниками, – возразила Настя.
– Так, – прекратил разговор Алексей, – стрелять только в крайнем случае. Ну, если будет реальная угроза…
– Смотря кто с ним едет, – возразил Сокол. – Если действительно парни Боевого, то эти отморозки шмалять начнут с ходу, как только попытаемся их остановить. Поэтому надо пробивать колеса и наваливаться, пока не очухались. Сразу стволы к носу, адвоката выдергивать и уходить. А я останусь прикрывать. Стволы заберу у этих бойцов и уйду.
– На чем? – спросил Таегов. – Велосипед надо было прихватить…
– На их машине, – усмехнулся Сокол. – Кстати, меня зовут Слава, – представился он Насте. – У вас подруги не найдется?
– Сватовством не занимаюсь! – отрезала Настя.
– Слопал? – засмеялся Алексей.
– Берем тут, – Торин указал место на карте. – Машины ездят здесь обычно в выходные, и жилья рядом нет. Если придется стрелять, то вы сразу уходите, – сказал он Славину и Ледову. – А то как вы объясните, что находились там и где взяли оружие…
– Конечно, – кивнул Славин. – Но уж больно хочется адвоката этого послушать. А может, Мухорин в своем охотничьем домике и сидит?
– Нет, – ответил Судаев. – Проверяли все места, где он предположительно может находиться. Нет его нигде. Скорее всего он сумел уйти за пределы области.
– Куда мы едем? – нервно спросил сидевший рядом с Багровским Громила.
– Ко мне на дачу, – ответил тот. – В Москве сейчас лучше не показываться. Меня и так таскать начнут. Дней десять сплошные вопросы-допросы. Вы нигде не засветились? А то, может, тоже в розыске?
– Тогда нас Мухомор послал бы в Питер, – усмехнулся сидевший сзади Ксендз. – А как думаешь, сделали его уже?
– Связь прервалась мгновенно, – ответил Багровский. – Думаю, от гранатомета Лапа увернуться не сумел.
Неожиданно глухим хлопком взорвалось правое переднее колесо. Ян, вскрикнув, сумел удержать на дороге крутнувшуюся машину и начал тормозить. Джип задним правым колесом сполз в придорожную канаву. Громила с пистолетом в руке выскочил из машины.
– Он мой! – раздался крик, и хлопнул выстрел.
Выронив пистолет, Громила упал. Ксендз и третий охранник открыли огонь.
– Замерли! – раздался сзади негромкий голос.
Парни, выронив оружие, медленно стали поднимать руки.
– Мы из МУРа, – громко сказал, поднимаясь, Судаев. – А вы из…
– Виктор! – Из кустов с громким криком выскочил Таегов.
– Егор Степанович! – рванулся к нему Ледов.
– А нам что делать? – выходя из-за дерева, спросил Сокол. – Родственников среди ментов у нас нет.
– Пошли знакомиться, – улыбнулся Алексей.
– С пушками? – Сокол приподнял руку с пистолетом.
Настя подбежала к машине и, рывком открыв дверцу, направила пистолет на сжавшегося побледневшего Багровского.
– Где Мухорин?! – громко спросила она.
– Стоп, мужики! – предупредил своих Судаев. – Это шанс. Милая барышня явно не из органов, впрочем, как и ее спутники. Мешать им мы не будем.
– Это мои друзья, – сообщил подбежавший Таегов. – А вон тот, – он увидел пытавшегося ползти Громилу, – должник мой. Я из-за него неделю в туалет на костылях ходил. Вы уж не лезьте пока, – подмигнул он Ледову и пошел к стонущему Громиле. – Узнал, дух? – направив на него винтовку, спросил Егор Степанович.
– Милиция! – крикнул тот. – Я сдаюсь и…
Таегов сильно ударил его прикладом в левое колено. Громила заорал от резкой боли. Таегов начал методично его избивать.
– Видел? – кивнул на них Алексей. – Бешеный, и не остановить никак. Так что говори, пока не поздно, где Мухорин.
– Милиция! – отчаянно заорал Ян. – Я сдаюсь!
Таегов прикладом стал бить по коленям Ксендза. Потом стволом ткнул третьего парня в пах и ударил между лопаток.
– Видно, досталось ему, – негромко проговорил Ледов. – Озверел. Мужик тихий, я бы даже сказал, робкий.
– Где Мухомор?! – Таегов направил винтовку на Яна. – Говори, дух! Яйца отрежу! – Отбросив винтовку, он выхватил нож.
– Не хотел бы я оказаться на месте Багра, – поежился Славин.
– Это точно, – в один голос согласились остальные.
– Ведь он его действительно убьет, – встревожился Алексей.
– Точно, – подтвердил Сокол.
– Не мешайте, – сказала Настя. – После того, что он пережил, пусть поступает как знает.
– Он улетел, – взвизгнул Ян, – на самолете с запасного аэродрома в Быково. Там ему чартерный рейс до Якутска сделали.
– Твою мать! – Судаев вытащил сотовый телефон.
– Лихо допросили! – подходя к джипу, где бледный от пережитого ужаса плакал Багровский, усмехнулся Славин. – Жаль, нам таких полномочий не дают. А вы, мадам, просто великолепны. И видно, что с оружием обращаться умеете.
– Между прочим, я тоже, – раздосадованный его любезностью, заметил Алексей.
– Я люблю свою жену и никогда не изменял ей, – улыбнулся майор. – Просто говорю то, что думаю.
– Тогда можете продолжать, – кивнул Алексей.
– Дожмите этого, – шепнул Судаев Соколу. – У вас здорово получается. Я магнитофон включу. Вопросы и мат сотру, – улыбаясь, пообещал он. – Ответы оставлю. Он же адвокат, может вывернуться, сука, а уж очень не хотелось бы его отпускать.
– Так, – Сокол поднес пистолет к колену Яна, – давай, как на исповеди, все, что знаешь. Не ври и не молчи. А то я тоже нервный.
– Дай я ему яйца отрежу! – с ножом в руке приблизился Таегов.
– Я все скажу, – визгливо пообещал Ян. – Вот, – он кивнул на дипломат, – тут документы и магнитофонные записи. Я хотел шантажировать этим Мухорина. Я только помогал ему, и все, – навзрыд заплакал он. – Пощадите!
– Нет ничего неприятнее, – презрительно проговорил Славин, – чем зрелище мужика, который рыдает от страха. От горя – понять можно, но от страха…
