Александр Тамоников - Ритуал возмездия
Горелов с Голубовским вошли в малый тамбур, женщина, занимавшая пост, тут же ушла в тамбур. Мужчины вошли в вагон. С противоположной стороны в него вошел капитан Григорьев с пологами. Горелов попридержал Голубовского, показал капитану жестом на руку. Тот подтвердил, что сделал противогазовый укол. Майор отпустил главу семейства, слегка подтолкнув его вперед. Сам пошел следом, приготовив к бою пистолет «гюрза». Григорьев занял позицию у третьего купе.
Голубовский прошел к своему купе, заглянул в него. Жена с дочерью сидели на нижней полке, увлеченно разглядывая толстый журнал по вязанию. Виктор Александрович отвернулся, встал, взявшись за поручень, у окна прохода. Выждал десять минут, повернулся к купе и воскликнул:
— Галя, Мила, идите сюда, смотрите, какой храм на холме у леса стоит! Очень красиво! Да идите же быстрей, а то не успеете увидеть!
Женщины вышли из купе.
С верхней полки свесился и Джума, посмотреть, что за диво заставило его соседей покинуть купе. Но попутчики резко рванулись влево, а вместо них ворвался мужчина, который стволом пистолета уперся в глаз Бандита, вдавив его голову в подушку. Джума не успел выхватить пистолет и застонал, заскрипел зубами от злости и бессилия попавшего в капкан зверя. Горелов спросил:
— Ну что, Джума, добегался? Конец игре?
Но Бандит вдруг обрел спокойствие самоубийцы, ответил:
— Не все так просто, мент! Все ты учел, сыщик, кроме одного…
Дмитрий не успел среагировать на молниеносное движение правой руки Бандита, выхватившей из-под простыни гранату; зубами он вырвал кольцо предохранительной чеки. Теперь от взрыва гранату удерживала прижатая к корпусу чека.
— Что на это скажешь, мусор? Игра только началась, собака!
— Да?
Горелов знал, что в таких ситуациях промедление смерти подобно, действовать надо непрерывно, не останавливаясь. Поэтому он резко отбросил в сторону пистолет, выхватывая баллон с газом, левой же рукой перехватил кисть Бандита, сжав его ладонь на чеке. И тут же мощная струя газа ударила Джуме в лицо! Тот несколько раз глубоко вздохнул, лишенный кислорода, широко открывая рот и вдыхая отравляющие пары сильнодействующего газа «Удар». Через несколько секунд Бандит потерял сознание.
Дозу он получил убойную.
Пальцы кисти ослабли, но Горелов не давал чеке отойти от корпуса, крепко сжимая ладонь врага. Майор крикнул:
— Гриша! Брось полога и быстро ко мне!
Капитан тут же ворвался в купе.
Дмитрий приказал:
— Ищи кольцо от гранаты, оно где-то возле головы этого архара должно быть! Нашел? Молодец! Вставляй в чеку! Готово? Фу, ну и шуганул меня этот Джума! Сюрприз с гранатой напоследок приготовил, козел! Но мы тоже не пальцем деланые, да, Гриша?
— Удивляюсь, как вы сумели так быстро принять решение!
В голосе капитана звучали ноты неподдельного уважения и восхищения.
— Примешь, Гриша, когда тебя коснется!
Граната больше не представляла опасности, и майор положил ее в карман. Дмитрий достал шприц-тюбик, сделал Джуме укол, нейтрализующий действие газа, проговорил:
— Ну вот, кажется, и все! Препарат не даст этому гандону загнуться раньше времени. Выбивай, Гриша, окна в купе и напротив, в проходе! Надо, чтобы газ быстрее вытянуло из вагона.
Капитан выполнил приказ.
Горелов снял бесчувственного Джуму с верхней полки, положил на нижнюю. Внимательно осмотрел форму. Бандит вполне мог закрепить на себе взрывчатку. Нужен специалист.
— Гриша, у тебя в группе предусмотрен сапер?
— Конечно! Лейтенант Галушко.
— Давай сюда своего Галушко.
Тут же по вызову прибыл офицер:
— Лейтенант Галушко! – представился он.
— Давай, лейтенант, осмотри этого джигита и его сумку на предмет минирования.
Сапер принялся за работу.
Горелов обратился к Григорьеву:
— Капитан, посмотри, что там на газоанализаторе? Как дела с концентрацией «Удара»?
Григорьев достал небольшой прибор, включил его, прошел в купе, затем обошел весь вагон. Выключил аппарат, доложил:
— В купе газа нет, в коридоре у дверей в тамбур чуть выше нормы. Концентрация для организма человека безопасная.
Через двадцать минут вышел лейтенант:
— Товарищи офицеры, объект от взрывчатых веществ чист!
— Сумка?
— Сумка тоже.
— Это точно?
— Ну, если в ней, где-нибудь в потайных карманах, этот боевик не держит пару-тройку голодных кобр. В остальном объект в совокупности с багажом опасности не представляет.
— Хорошо! Гриш, спеленай Бандита, он скоро в себя начнет приходить.
— Понял, выполняю!
— Пасть ему заклей, чтобы воем своим людей не испугал.
— Сделаем.
Подошел начальник поезда. Он с сожалением посмотрел на разбитые окна. Горелов успокоил его:
— Ущерб вам будет возмещен, Виктор Семенович! Что у нас с остановкой поезда?
— Через пятнадцать километров будет площадка выгрузки и погрузки техники одной из войсковых частей. Диспетчер переведет нас на путь к этой площадке, там и сделаем остановку. Один вопрос: как долго она продлится?
— Минуту, от силы две! Группа захвата с преступником покинет поезд, и можете продолжать движение.
— Ну, это еще ничего. Из графика не выбьемся. Сейчас у нас с этим строго!
— Хорошо, что хоть где-то и с чем-то сейчас строго.
— Это точно! Но и вы работаете виртуозно! Впервые стал свидетелем акции захвата вооруженного террориста, и позвольте выразить вам свое восхищение…
— Дай вам бог больше таковым не быть!
— Да…
— Извините, мне нужно закончить работу, Виктор Семенович.
— Один вопрос можно?
— Ну что с вами поделаешь? Давайте.
— А вот эти полога, они для чего?
— Чтобы укрыться от пуль или осколков. Ткань этих пологов специальная, пуленепробиваемая. Больше не будет вопросов?
— Нет. Я все понял и посему удаляюсь.
Горелов достал карту, посмотрел, где обозначена войсковая грузовая платформа. Вызвал на связь капитана Борзова:
— Гена, ты слышишь меня?
— Не только слышу, но еще и вижу, правда, последний, уходящий вагон.
— Так ты где сейчас?
— Только что над вами по мосту прошел.
— Тогда открой карту.
— Готово.
— Смотри, квадрат Г-3, железнодорожное полотно, ответвление влево, грузовая воинская площадка. Ориентируешься?
— Минуту… так… да, вижу площадку!
— Вот туда и подавай джип. Там я, с группой захвата, сойду с поезда.
— Что? Завершили акцию?
— А разве могло быть иначе?
— Завалили Джуму? Или…
— Или, Ген, или. Все! Поговорим при встрече. Конец связи!
Горелов закурил у разбитого окна.
Надо бы доложиться генералу Веригину, переживает старина, а в его возрасте это нежелательно, хотя какой возраст для генерала 56 лет. Вопрос только, каких лет? Майор набрал номер начальника. Тот ответил сразу:
— Веригин на связи!
— Майор Горелов, товарищ генерал!
— Ну, Дима? Чего замолчал? Взял Джуму?
— А вы как думаете?
— Ты…ты мне это брось, нашел время…
— Да взял я его, конечно, взял, не волнуйтесь, товарищ генерал! Вон он на полке отдыхает.
— Живым взял?
— Живым!
Короткое молчание.
— Молодец, Дмитрий, я верил в тебя! Спасибо тебе! Надеюсь, никто не пострадал?
— Никто! Только два окна пришлось выбить, газ из вагона выпустить. Теперь счет нам МПС выставит.
— Да хрен с ним! Мы тоже можем кое-что выставить. Где будете сходить с поезда?
Горелов назвал место. Объяснил:
— Туда и джип Кириллова, который я у него напрокат взял, подойдет с капитаном Борзовым.
— В один джип вы не сядете, да и опасно конвоировать такую птицу подобным образом. Ты вот что! Как высадитесь из состава, Джуму в джип, группе же Григорьева организовать круговую оборону! Да, да, что ты смеешься?
— Против кого будем обороняться, товарищ генерал?
— Не знаю, но лучше перестраховаться! А я к вам «вертушку» высылаю. Так оно надежнее будет. На воинской площадке вертолет сядет без проблем. Группа захвата вылетает с Джумой, ну а ты с Борзовым двигай в столицу на джипе. Против этого ничего не имею.
— Вас понял, товарищ генерал!
— И… Дима… еще раз спасибо за службу!
— Служу Отечеству!
— Я тебя от себя лично поблагодарил, козырять перед Директором будешь, получая очередной крест. До встречи, Герой!
— До встречи, товарищ генерал!
Поезд подошел к воинской погрузочной площадке.
Пришедшего в себя, но полностью лишенного способности двигаться Джуму вынесли на улицу два дюжих прапорщика Григорьева. Следом под взглядами пассажиров, прильнувших к окнам, сошли остальные бойцы группы захвата.
Последним, попрощавшись с начальником поезда, проводниками и семьей Голубовских, на бетон спрыгнул майор Горелов. Он сделал отмашку помощнику машиниста. Локомотив, издав короткий гудок, медленно отошел от площадки, продолжив свой прерванный путь в Северную столицу.
Горелов вызвал капитана Григорьева:
