Александр Тамоников - Генералы тоже продаются
И вдруг Самаранов поднялся:
— Ну что, суки, попали? Взяли?..
Он дважды выстрелил, но «спецы» применили «маятник» — качание тела из стороны в сторону, лишая противника возможности прицелиться перед выстрелом. Пули, несмотря на близость отставного генерала, не задели «спецов». К тому же Бураков вовремя дал очередь, подняв столбы грязи и воды перед Самарановым. Мамаев выстрелил, целясь в плечо бывшего генерала. Тот, оборвав крик, схватился рукой с пистолетом за рану. С этого расстояния капитан не мог промахнуться. Лебеденко рванулся что было сил к глыбе. Он почти достиг ее, когда Самаранов неожиданно выпрямился. Мамаев крикнул напарнику:
— В грязь, Андрюха!
Однако вместо того, чтобы поразить спецназовца, бывший командующий военным округом приставил пистолет к своему виску! Нажми он на спусковой крючок сразу, спецы не смогли бы успеть что-либо предпринять. Но Самаранов вновь крикнул:
— Смотрите, щенки, как умирает советский генерал!
Времени, затраченного Самарановым на последнюю фразу, хватило для того, чтобы Бураков, прицелившись, выстрелил. Пуля попала в пистолет, отбросив его с рукой назад. По инерции завалился на спину и генерал, уронив при этом непригодный теперь «ПМ» в болото. А тут на глыбу уже взобрался Лебеденко.
Мамаев спросил:
— Жив генерал?
— Жив! — успокоил напарник. — Хлебало, правда, перекосил да по макушку в грязи испачкался. А так ничего, лежит, смотрит на меня!
— Лежит? Так он на дно уйдет! Бросай оружие, вытаскивай генерала!
— Понял!
Лебеденко, бросив на землю автомат, прыгнул к Самаранову. Тот попытался оказать сопротивление, но старший лейтенант без лишних разговоров врезал бывшему командующему в челюсть и, перевернув его и обхватив под мышки, потащил беспомощное тело к глыбе. Подоспели Мамаев с Гончаровым. Вытащили Самаранова на глыбу. Капитан взглянул на напарника:
— Ты случаем не убил его, Андрюша?
— Нет! Вон видно, дышит! А вот рану в плече следует обработать, кровоточит!
Раздался крик Буракова:
— Ну что у вас там?
— Порядок! — ответил Мамаев. — Приготовь боевую аптечку и бинты. Тащим Самаранова на дорогу!
Обратный путь к грунтовке преодолели быстрее, чем при сближении с глыбой. А может, это просто показалось. Бураков ждал группу с захваченным мятежником. Гончаров повернулся к Мамаеву:
— Стас! Мы все в грязи, а Бурлак только ноги запачкал. Несправедливо это!
Мамаев улыбнулся:
— Искупать своего начальника хочешь? Чем это он не угодил тебе? Вроде отношения у вас нормальные.
— Отношения в порядке, я хочу, чтобы восторжествовала справедливость! Все в дерьме, значит, все!
Станислав повторил:
— Купай Юру, если хочешь! Но быстро. Нам еще с раной Самаранова работать до подъезда медиков.
— Понял!
Группа сблизилась с кустарниками. Гончаров вышел вперед, протянул Буракову руку:
— Помоги выбраться, командир!
Капитан, не ожидавший подвоха, выполнил просьбу подчиненного. А тот, сжав ладонь первого номера, рванул его на себя. В результате Бураков оказался в болоте. Отплевался:
— Гончар, мудак, ты специально, что ли, меня в грязь сбросил?
Старший лейтенант изобразил удивление:
— Да ты что, Юра? Как я мог? Мы ж друзья!
— Друзья, мать твою! Ладно, я тебе еще припомню это!
Мамаев прекратил перепалку офицеров:
— Кончай базар! Выходим на сушу и сразу на дорогу!
Спустя пять минут Мамаев извлек из кармана специальную рацию спецназа, вызвал Вьюжина:
— Стрела-1, я — Стрела-2!
Майор ответил немедленно:
— Слушаю тебя, Второй!
— Примите доклад! Самаранов взят живым, ранен, правда, оказываем первую медицинскую помощь, потерь среди личного состава группы захвата нет!
— Молодец, Мамаев!
— Брал Самаранова старший лейтенант Лебеденко при активном участии всех офицеров. Капитан Бураков предотвратил попытку самоубийства главаря мятежников. Так что если отмечать, то всех!
— С этим разберемся!
— Высылайте за нами технику, за Самарановым санитарную машину с охраной, мы сразу за поворотом по дороге к запасному району дивизиона!
— Понял тебя, Второй! Через несколько минут вас заберут с места проведения акции!
Мамаев отключил станцию. Подошел к Самаранову, которому Лебеденко оказал первую медицинскую помощь, остановив кровь из раны и обезболив ее наркотическим препаратом из боевой аптечки. Капитан присел перед лежащим на земле некогда грозным командующим одним из центральных военных округов страны, сейчас обычным бандитом, террористом:
— Ну что, господин Самаранов, и кто из нас попал?
Отставной генерал зло процедил:
— Дурак! Марионетка в руках чиновников власти, предавшей народ! Считаешь себя героем? Спасителем государства? Да ты враг своего народа, раз защищаешь интересы тех, кто твой же народ превратил в рабов и ведет страну к гибели!
Мамаев спокойно поинтересовался:
— А куда бы ты ее привел, генерал, получи власть? К процветанию? Или к порядкам тридцатых годов, когда всех неугодных ставили к стенке?
— И правильно делали!
— Ладно, не нам об этом судить. История! Ты лучше вот на какой вопрос ответь: будь у тебя сейчас возможность пуска комплексов «дьявол», ты бы нанес ядерный удар?
— Нанес бы! И в первую очередь по Москве!
— А во вторую?
— Во вторую очередь по Вашингтону! Что здесь, что там сидят представители одной, сговорившейся уничтожить Россию, шайки!
— А как насчет миллионов ни в чем не повинных людей?
— Гуманист, да? Да эти миллионы действующей властью будут уничтожены безо всякого оружия массового поражения! В ближайшие годы. Или не знаешь, на сколько сократилось население нашей страны за период правления так называемых демократов?
Мамаев поднялся:
— Ты, похоже, Самаранов, сошел с ума! Если так, то сохранишь шанс быть признанным невменяемым! Но это уже твои проблемы. Мы свою задачу выполнили!
Капитан отошел от главаря мятежников.
Вскоре к группе спецназа подошел бронетранспортер и санитарный «УАЗ». Самаранова погрузили в машину под надзором четверки дюжих офицеров полка. Подразделения Мамаева и Буракова вернулись на базу ракетного дивизиона в десантном отсеке БТРа. А через час диверсионно-штурмовую группу «Стрела» отряда спецназа «Рысь» принял на борт «МИ-8», доставивший спецназовцев в родной батальон связи.
* * *Утром 23 августа, в понедельник, в 9.0 °Cтанислав позвонил на квартиру родителей жены. Ответила теща:
— Алло!
— Доброе утро, Галина Павловна, это Мамаев!
— Доброе, Стас! Мы уж думали, ты не вернешься к выписке дочери!
— Я ж обещал! А посему вернулся! Как Настя?
— Да вот она рядом! Дать трубку?
— Конечно!
Мамаев услышал:
— Папа, папочка, ты приедешь в больницу?
— Конечно, доча, обязательно!
— И мы поедем к нам домой?
— Да! Я, ты и мама! А то смотрю на софу, мишка твой совсем заскучал.
— Я так рада!
— Я тоже! Но поговорим дома, а сейчас передай трубку бабушке!
Ответила Журавлева-старшая:
— Да, Стас?
— Надеюсь, вы захватите с собой вещи Елены, что она забрала с собой, уезжая из городка?
— Да, конечно! А вы будете хоть навещать нас?
— Почему нет? Мы ж какие-никакие родственники!
— Были какими-никакими. Сейчас многое изменилось!
— Это хорошо! Лена в порядке?
— Да!
— Тогда до встречи в больнице?
— До встречи! И еще, Стас… Ты прости меня, если можешь!
— Забудем старое! Начнем жить по-новому. И мы с Леной, и вы с Евгением Андреевичем! По-моему, вам тоже не мешает разобраться в отношениях друг с другом.
— Да, конечно!
Мамаев отключил мобильник, посмотрел на часы. Пора бы и Лебедю появиться! Тот словно прочитал мысли своего командира на расстоянии. Под окнами раздался сигнал старенького «Рено» напарника.
Капитан оглядел квартиру. Совсем скоро она вновь примет жилой вид, и здесь уже навсегда поселится счастье. Обычное человеческое счастье. Большего капитану спецназа Станиславу Мамаеву не надо было! Нет, пожалуй, нужна еще успешная служба во имя защиты своей страны от страшной чумы террора, захлестнувшей мир в последние годы!
Еще раз окинув взглядом гостиную, капитан вышел в прихожую. Захлопнул дверь, спустился во двор к машине.
— Привет, Андрюша! Ты, как всегда, вовремя!
— А что, должен был опоздать?
— Я б тебе опоздал!
— Куда? В больницу?
— Сначала к цветочным киоскам!
— Так это по пути!
— Ну, тогда я не понимаю, чего ты ждешь!
Покачав головой, Лебеденко тронул автомобиль с места.
Иномарка вышла за пределы закрытого военного городка, затем на трассу, ведущую в столицу. Мамаев закурил.
— Хорошо!
Лебеденко переспросил:
— Что хорошо? Не понял!
