Пауло Коэльо - Победитель остается один
— В пресс-релизе должны были указать — «семизначная цифра». «Превышающее шестизначную сумму» звучит нелепо, вы не находите? А еще лучше было бы просто написать: «вознаграждение составит более миллиона евро» вместо того, чтобы заставлять зрителей загибать пальцы. А? Как вам кажется? Ну, или в крайнем случае сказать: «сумму с шестью нулями» — как вам кажется?
Ей никак не кажется.
— Мы изучаем контракт, — повторяет Жасмин. — А теперь, пожалуйста, дайте мне вдохнуть свежего воздуха. Чуть позже я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
Вранье. Чуть позже она возьмет такси и вернется в отель.
Кто-то спрашивает, почему она не в туалете от «Хамид Хусейн».
— Я всегда работала с этой модельершей.
И называет ее имя. Кое-кто записывает. Другие попросту пропускают мимо ушей, ибо пришли сюда за новостями, достойными печати, а не затем, чтобы получить информацию.
Ее выручает ритм, в котором всегда проходят такие празднества — в коридоре фотографы выкрикивают уже другое имя. Как оркестранты, повинующиеся жесту невидимого дирижера, окружившие ее журналисты оборачиваются и видят появление новой знаменитости. Жасмин, воспользовавшись этой паузой, решает уйти в зимний сад, превращенный в гостиную, где слоняются с места на место, пьют и курят приглашенные.
Вскоре ей, должно быть, тоже удастся выпить, закурить, взглянуть на небо, развернуться и удалиться.
Тем временем двое — молодая женщина и странное существо, похожее на андроида из фантастического фильма — не сводят с нее глаз, следя за каждым ее шагом. Да, они, видно, тоже не очень понимают, зачем пришли сюда, можно подойти и завести разговор. Она представляется. Андроид достает из кармана телефон и, скорчив гримасу, просит извинения — он должен ненадолго отойти.
Девушка остается и смотрит на Жасмин с таким видом, словно хочет сказать: «Ты испортила мне вечер».
Она раскаивается, что приняла приглашение. Его принесли ей двое мужчин, когда они с подругой собирались отправиться на скромный прием, устроенный ВСА.[6] А впрочем, все не так уж плохо — если фотографии напечатают, платье будет замечено и кто-нибудь может заинтересоваться именем его создательницы.
Двое принесших приглашение, производили впечатление людей хорошо воспитанных. Вежливо сообщили, что у дверей ее ждет автомобиль, и добавили, что уверены — у столь опытной модели сборы не займут больше четверти часа.
Потом один, достав из сумки ноутбук и портативный принтер, сказал, что они прибыли составить великий каннский контракт. Остались мелочи — они сообщат и запишут в соответствующие графы условия, а ее агент (они знали, что женщина, сидевшая рядом, — не только ее модельер, но и агент) подпишет.
Они обещают оказать модельеру всяческое содействие в создании следующей коллекции. Да, разумеется, с сохранением имени на этикетке. Да, конечно, с использованием возможностей их собственной пиар-службы. Более того — хотел бы вообще выкупить у нее бренд, а также инвестировать сумму, достаточную для того, чтобы о ней широко оповестила итальянская, французская и британская пресса.
Но есть два предварительных условия. Первое: вопрос должен быть решен незамедлительно — с тем, чтобы новость успела попасть в утренние газеты.
Второе — расторгнуть контракт с Жасмин Тайгер, которая отныне будет работать исключительно с Хамидом Хусейном. Недостатка в моделях на рынке нет, так что бельгийка очень скоро сумеет подыскать ей замену. Кроме того, она в качестве ее агента получит большие деньги…
— Расторгнуть контракт с Жасмин я готова, — без раздумья отозвалась она. — Насчет всего остального мы поговорим позже.
Как же это она согласилась так скоро? Женщина, ответственная за все, что случилось в жизни Жасмин, теперь легко и даже как будто с удовольствием расстается с ней… Женщина, которую она любила больше всего на свете, нанесла ей удар в спину.
Первый достает из кармана свой смартфон.
— Мы прямо сейчас отправим ваше заявление для прессы. Оно уже готово: «Я очень взволнована возможностью…»
— Да погодите вы! Ничего я не взволнована. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
Но ее подруга начинает править текст, заменяя «взволнована» на «рада», «возможность» — на «предложение». Придирчиво вчитывается в каждую фразу, каждое слово. Требует, чтобы был упомянут чудовищно высокий гонорар. Двое не соглашаются, уверяя, что это приведет к взвинчиванию цен на рынке. В таком случае, следует ответ, будем считать, что мы не договорились. Двое, извинившись, выходят, доставая мобильники, и вскоре возвращаются. Предлагают не называть конкретную сумму, а указать расплывчато и неопределенно: «превышающее шестизначное число». Потом пожимают руки обеим, бормочут несколько комплиментов модельеру и модели, прячут ноутбук и принтер в сумки, просят наговорить в телефон формулу официального согласия в доказательство того, что переговоры по поводу Жасмин прошли успешно и предложения приняты. Выходят так же стремительно, как появились, на ходу куда-то звоня, и просят не задерживаться дольше пятнадцати минут — сегодняшняя вечеринка уже оговорена в только что заключенном контракте.
— Приготовься.
— Какое право ты имеешь распоряжаться моей жизнью?! Ты ведь знаешь — я не согласна, но не могу даже высказать собственное мнение. С другими работать мне неинтересно!
Модельер выбирает из кучи расшвырянных по всей комнате платьев самое красивое — белое, отделанное кружевами в виде бабочек. На минутку задумывается, какие туфли и сумка к нему подойдут, но быстро делает выбор — время не ждет.
— Они забыли потребовать от тебя, чтобы ты появилась на вечере в туалете от XX. И у нас есть возможность показать кое-что из моей коллекции.
Жасмин не верит своим ушам:
— Так это все только ради этого?
— Только и исключительно.
Они стоят лицом к лицу, и смотрят, не отводя глаз.
— Врешь ты все.
— Вру
Они обнимаются.
— С того уикенда на пляже, когда мы сделали первые снимки, я знала: этот день наступит. И вот он пришел — пусть чуть позже, чем я предполагала — но тебе уже исполнилось девятнадцать лет, ты стала взрослой и можешь принять вызов. Приходили ко мне и другие люди, делали предложения насчет тебя. Я неизменно отвечала отказом, а сама думала: это оттого, что боюсь тебя потерять, или оттого, что ты еще не готова? И сегодня, увидев в зале Хамида Хусейна, поняла, что он пришел не только чтобы отдать дань уважения Анн Саленс: он задумал что-то еще, и теперь я знаю, что именно. Мне передали, что он очень бы хотел поговорить с нами… Я немного растерялась, но сообщила, в каком отеле мы остановились. И когда эти двое явились к нам, нисколько не удивилась.
— Но почему ты согласилась?
— Потому что тот, кто любит, освобождает. Твой потенциал неизмеримо выше того, что могу предложить тебе я. И я благословляю тебя. Хочу, чтобы ты получила все, чего заслуживаешь. Мы по-прежнему будем вместе, потому что я принадлежу тебе душой и телом.
Я сохраню свою независимость, хоть и знаю, как важны в этой сфере покровители. Если бы Хамид пришел ко мне и предложил продать мой бренд, я бы согласилась, не задумываясь, и работала бы на него. Но дело касается не моего таланта, а твоей работы. И я была бы недостойна самой себя, если бы приняла эту часть предложения.
Она поцеловала Жасмин.
— Я не могу согласиться. — ответила та. — Когда мы познакомились, я была перепуганной девчонкой — всего боялась: что привлекут за лжесвидетельство, что убийцы по моей вине останутся на свободе… И всерьез помышляла о самоубийстве. Всем, что было в моей жизни, я обязана тебе…
Подруга попросила ее сесть перед зеркалом. И прежде чем начать причесывать, погладила по волосам:
— К тому времени, когда мы встретились, я тоже потеряла всякий вкус жизни. Муж бросил меня, ушел к другой — помоложе и побогаче. Мне пришлось для заработка заняться фотографией, а по выходным я безвыходно сидела дома: читала, смотрела какое-то старье по телевизору или лазила в интернете. Давняя мечта стать модельером с каждым часом слабела и отдалялась: никто не соглашался финансировать мой проект, и я уже не могла больше обивать пороги и разговаривать с людьми, пропускавшими мои слова мимо ушей.
И тут появилась ты. В ту субботу, признаюсь, я думала только о себе, понимая, что ко мне в руки попала истинная драгоценность, и если мы подпишем эксклюзивный контракт, мои дела могут поправиться. Помнишь, я предложила стать твоим агентом? Предложила не потому, что хотела защитить тебя от враждебного мира: я рассуждала так же эгоистически, как сейчас — Хамид Хусейн. Я бы знала, как распорядиться этим сокровищем. Я разбогатела бы на одних фотографиях.
Она поправила ей прядь у виска и убрала слева на лбу слишком густо наложенный тон.
— А ты в свои шестнадцать лет сумела показать мне, как способна любовь преображать людей. Благодаря тебе я поняла самое себя. Чтобы мир увидел мой талант, я стала придумывать тебе платья — а эти замыслы всегда роились у меня в голове и ждали только случая стать реальностью, воплотиться в тканях, кружевах, аксессуарах. Мы шли вместе и вместе учились, хоть я и старше тебя вдвое. И благодаря этому люди начали обращать внимание на мои работы, решились вкладывать в мои проекты деньги, и тогда я впервые в жизни смогла осуществить все, что так долго вынашивала в душе. И вот мы вместе дошли до Канн, и не этому контракту нас разлучить.
