Евгений Сухов - Заповедь Варяга
Первым человеком, на которого Лукьянов обратил особое внимание, был Влас Петрович Кириллов. Кадровый военный, типичный служака. Больших карьерных высот он не достиг, но это было и к лучшему. Такие люди, как правило, умеют быть благодарными и хранить секреты.
– Насколько я понимаю, начальник охраны должен организовать вашу безопасность, – при первой же встрече уточнил Кириллов.
– Вы правильно меня поняли, – сдержанно отозвался Валерий Валентинович. – Но это только часть вашей работы. Круг наших интересов будет постоянно расширяться. А если говорить откровенно, мы постараемся быть там, где водятся крупные деньги. А чему же вы улыбаетесь?
– Привычка старого солдафона зубоскалить не к месту. Из-за нее я больше положенного проходил в майорах, – искренне ответил Кириллов.
Теперь пришел черед улыбаться Лукьянову:
– Я это знаю, мне пришлось познакомиться с вашим личным делом.
– Даже так? – вскинул брови Влас Петрович. – Не ожидал... Мне бы тоже было интересно знать, что там обо мне всякие сявки понаписали.... Так мне его даже понюхать не дадут. А вам пожалуйста! Да-с, меняются времена, и не в лучшую сторону, – взгрустнулось полковнику.
– Я вас не тороплю. Вы подумайте, прикиньте, а потом ответите. Деньги вы у меня будете получать хорошие, – уверенно произнес Валерий Валентинович, – но и без работы я вас не оставлю.
В роду у Власа Петровича не было мыслителей. Сам подполковник Кириллов считал себя средним человеком со скромными способностями и к подобным предложениям относился весьма серьезно, воспринимая их как знаки судьбы. Промаявшись в сомнениях сутки, он принял предложение Лукьянова.
Масштаб деятельности Валерия Валентиновича Кириллов осознал не сразу. За очень короткий срок вице-губернатор действительно умудрился создать целую империю, которую без всякой натяжки можно было назвать партией (кто знает, возможно, он вынашивал самые честолюбивые планы). Через подставных лиц он получил в свое владение почти два десятка предприятий, на которых трудились сотни рабочих и служащих. Множество мастерских и лавочек, которым, казалось, он сам не знал счета. Но даже этого ему было недостаточно, и он без конца расширял свое влияние, расползаясь по всем регионам России. Действующий губернатор смотрел на это сквозь пальцы и, как догадывался Кириллов, совсем не бескорыстно делал это.
Первое, что организовал Кириллов, так это создал собственную разведку. Методично и тщательно, не пренебрегая ни одним правилом классической школы разведки, он составлял собственную агентуру в среде служащих. Особо доверенных агентов было шестеро. Парни слыли большими авантюристами, с долей романтики в душе, им нравилось играть одновременно на двух полях, а значит, жить на грани фола. Для каждого из них риск являлся неким наркотиком, средством самовыражения. Кириллов понимал их всецело, потому что сам был из той же когорты шальных. Он сумел организовать наблюдение даже за самим Валерием Валентиновичем и очень надеялся, что тот не подозревает об этом.
Под особым вниманием отставного подполковника находились финансовые операции – через руки Лукьянова проходили такие астрономические суммы, что у каждого нормального человека просто захватывало дух. Большая часть денег оседала в зарубежных банках и воплощалась в качестве недвижимости во многих курортных местах Европы. Только на одном Лазурном побережье Валерий Валентинович имел две виллы, каждая из которых оценивалась почти в два миллиона долларов.
Кириллов постоянно держал в голове циферки, которые вице-губернатор успел присовокупить к своему нехилому состоянию. Кириллов следил за шефом совсем не потому, что не доверял ему, а, скорее всего, оттого, что был профессиональным разведчиком и по-другому поступить просто не мог. Подобное поведение было для него естественным. Еще он любил играть и поэтому желал Лукьянову хорошего отдыха накануне утомительной оргии; сочувствовал его провальному бизнесу, зная о том, что очередная сделка обогатила начальника на несколько миллионов долларов. Такой характер он сумел выработать в военной разведке, и прикуривать, сидя на бочке с порохом, для него было первейшей необходимостью. Кириллов не сомневался, что если бы Лукьянов узнал об этих маленьких шалостях, то непременно сделал бы так, чтобы тело Кириллова оказалось где-нибудь в укромном местечке на дне Финского залива.
* * *Валерий Валентинович находился в своем кабинете, когда, негромко постучавшись, в комнату вошел Кириллов и аккуратно положил перед ним листок бумаги:
– Вот то, что вы просили.
Лукьянов одобрительно кивнул и взял несколько листков, скрепленных степлером.
– Так, ясно, – внимательно вчитывался он в фамилии. – Ого! Какие неожиданные здесь люди, а все прибеднялись, денег у них нет! И не совестно врать таким серьезным людям?
– Этот список еще не окончательный, – предупредил Влас Петрович. – Пока мы работаем с теми, кто пожелал иметь два-три процента. Но уже и сейчас можно с уверенностью сказать, что к нам должен перейти контрольный пакет акций.
– Очень хорошо, – кивнул Лукьянов. – У Ефимовича есть такой список?
– Они получили его от Горюнова. Мы ничего не могли поделать, на участников аукциона законные вышли через него, – сообщил старый разведчик.
– Сука! – не выдержав, выругался Валерий Валентинович. – Захотел кормиться из двух рук. Теперь пускай с ангелами побеседует.
– Конечно, этот список у них далеко не полный, поэтому повлиять на итоги аукциона они не сумеют, – поспешил остудить гнев хозяина преданный помощник.
Лукьянов понимал, что до Ефимовича им никак не дотянуться. Этот старик чрезвычайно осторожен и коварен, как медведь-шатун. Привязанностей он тоже не имеет, и вообще создавалось впечатление, что Ефимович вел необычайно затворнический образ жизни, в сравнении с которым даже самые строгие пустынники выглядели завзятыми любителями развлечений.
– У меня возникло ощущение, что воры подозревают о нашем интересе к торгам, – неожиданно высказался Кириллов.
– Мы же действуем через подставных лиц, – насторожился Лукьянов. – На чем основаны такие догадки?
– Они стали действовать не так прямолинейно.
– Оно и понятно, – хмыкнул Валерий Валентинович, – должны же они чему-то научиться. Как Ангел?
– После покушений ведет себя очень осторожно. Никому не доверяет, – сообщил Влас Петрович. – Может, попытаться устранить его еще раз? Я тут прикинул, выявил в его охране кое-какие слабые места.
Лукьянов сцепил пальцы в замок, размышляя, потом уверенно ответил:
– Пока в этом нет необходимости. Он нам неопасен. Но наблюдение не снимать.
– Мы не теряем его ни на одну секунду.
– Кто может стоять за Ангелом? – поинтересовался Лукьянов.
– За ним стоит Варяг. Фигура крупная. Один из самых влиятельных воров в законе всей России...
– Можешь не рассказывать, я слышал, – отмахнулся Лукьянов. – Он может помешать сделке?
– Да, – лаконично ответил Кириллов.
– Но, насколько мне известно, он сейчас находится на зоне! – удивился Валерий Валентинович.
На губах Кириллова промелькнула едва заметная улыбка, наивность Валерия Валентиновича умиляла:
– Это ничего не значит! Он в курсе всего, что происходит на воле.
– Вот даже как! – снова не сумел скрыть удивления Лукьянов. – А устранить его возможно?
Кириллов отрицательно покачал головой:
– Думаю, вряд ли. Насколько мне известно, он сумел подмять под себя даже начальника зоны. Тот без одобрения Варяга даже шагу сделать не может. А, как поговаривают, мужик он был очень крепкий.
Лукьянов задумался:
– Ничего, как-нибудь разберемся и с ним.
– Что в милиции говорят о мотоциклисте? – настороженно спросил Лукьянов.
Кириллов отрицательно покачал головой:
– Ничего. Его не опознали. Он ведь даже не из Питера.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул вице-губернатор. – Но действуйте в следующий раз предусмотрительнее. И поосторожнее со всеми этими ковбойскими штучками, – предупредил он и спросил: – Как дела у Анзора Кивилиди?
– Рядом с ним наш человек. Он в курсе всего, что происходит в казино. Но похоже, что Кивилиди ни о чем не подозревает.
– И слава богу... – откликнулся Лукьянов.
* * *Один из последних проектов Лукьянова заключался в попытке получить контрольный пакет акций сталелитейного и судостроительного заводов. Пока у него были крепкие связи с центром, подобная затея представлялась ему вполне выполнимой. Однако на прошлой неделе он почувствовал к себе со стороны Белого дома заметное охлаждение. На первый взгляд все оставалось по-прежнему: к нему продолжали относиться как к самому – фактически – могущественному лицу в области, как и прежде, его атаковала армия журналистов, желая взять интервью и услышать его мнение о текущем политическом моменте; он оставался в списке самых популярных политиков России, и его рейтинг поднимался с каждым месяцем. Дело было в другом. Совсем неожиданно, и причем в самый последний момент, была отменена его встреча с президентом – весьма дурное предзнаменование. Прежде такого не случалось. Президент принимал его раз в месяц и находил для встреч лазейку в своем плотном рабочем графике. А сейчас полный отказ безо всякого объяснения со стороны его администрации. Хотя могли бы выставить вперед какого-нибудь мелкого чиновника, который, извинясь, объяснил бы ситуацию. Но не случилось даже этого.
