Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения
Но Паршин, похоже, не собирался сдаваться. Он, бросив в них чей-то чемодан, рванул в противоположную сторону и, перескочив через турникет, побежал по коридору.
Забродов бросился за ним. Но тут Эдвард Паршин как раз поравнялся с дверью. Он хотел было выскочить на улицу, но раздался выстрел, и Паршин упал.
– Кто?! Кто стрелял?! – закричал Забродов.
– Я, – сказала, отбросив чадру, Елена. – Теперь можете меня арестовать.
– Но он нам нужен был живым, – покачал головой Забродов.
– А мне – мертвым, – жестко ответила Елена.
Мария Паршина, сделав несколько шагов, потеряла сознание.
Эпилог
Из аэропорта Илларион Забродов ехал один. И поэтому, конечно, сначала завернул к Герасимову. Удостоверение сработало, и Забродов беспрепятственно вошел к нему в кабинет, где на специальном столике стояли букет чайных роз, открытая коробка конфет, шампанское, кофе, чай… А на столе у самого Герасимова лежала та самая книга «Тысяча и одна ночь».
Герасимов сначала возмутился и попытался кричать:
– Кто впустил?! По какому праву?!
Но и здесь удостоверение, а также решительность Иллариона Забродова сыграли свою роль.
Когда Забродов протянул руку, чтобы забрать книгу, Герасимов вдруг побледнел и промычал:
– Вы подадите на меня в суд?
– Да нет, живи пока! – ответил Забродов. – Но помни, что ты, библиофил, теперь у меня под колпаком.
– Хорошо… Я понял… – пробормотал Герасимов и совсем некстати предложил: – Может, кофе, чай?
Забродов лишь покачал головой и сказал:
– Мария сейчас, наверное, в больнице. Ее ранили. А муж ее убит. Думаю, конфеты и цветы лучше отвезти в больницу.
– Какая Мария?! – не зная, как реагировать, попытался играть Герасимов.
Забродов лишь покачал головой и сказал:
– Паршина, Мария Паршина. Ваша любовь или любовница. Как кто называет.
Герасимов лишь еще больше побледнел и опустился в кресло.
Через несколько минут Илларион Забродов был уже в редакции «Сноба». Он не стал сразу обрушивать на Еву Грановскую все новости и лишь сказал, что Мария подъедет в другой раз.
Самому ему, конечно, было весьма лестно увидеть себя на фоне библиотеки, весьма импозантного и представительного. Такой журнал было бы не стыдно показать и той женщине, которая терпеливо ждала его на выходные или в отпуск. Но она любила его такого, какой он есть. Без всякого глянца. А вот полковнику Мещерякову такая реклама вряд ли бы понравилась. Поэтому Илларион Забродов, узнав, что журнал без подписи Марии Паршиной в печать сдавать не будут, твердо решил упросить заменить эту публикацию чем-нибудь другим. Он даже сам готов был написать статью под псевдонимом.
– Мы вот фотографии для вас подготовили, – сказала Ева Грановская, подавая Забродову конверт. – На память.
– Да, – кивнул Забродов, вспомнив, какой разгром учинили в его квартире люди Герасимова, искавшие у него книгу «Тысяча и одна ночь». – Я теперь по этим фотографиям буду воссоздавать порядок.
Однако наведением порядка он смог заняться лишь через дня три.
Много времени ушло на формальности, чтобы Марии Паршиной вернули вещи убитого мужа. В портфеле, как они и предполагали, была его папка. Вторая папка оказалась в сумке, которую Елена, выйдя в аэропорту, оставила в машине. Положив два листочка с цифрами, они долго мучились, пытаясь понять их суть. Набирали номера мобильных, пробовали составить коды, пока однажды Митя, который во дворе научился играть в какую-то игру с цифрами, увидев на столе два листочка, не провел стрелочки с верхнего листочка на нижний.
На верхнем было написано: 389065. На нижнем значилось: 210734. Вместе получалось 231809703645.
Это был счет. Счет на предъявителя.
Название банка они нашли в ежедневнике у Паршина. Едва ли не каждый день он писал его и цифры, пытаясь вспомнить те, что были написаны у Грановского.
Через некоторое время Ева Грановская и Мария Паршина, как полноправные наследницы, смогли снять всю причитающуюся сумму. Грановская сделала все возможное, чтобы смягчить наказание Елене. По ее просьбе она отыскала дочь погибшего в Сирии парня и даже добилась, чтобы ей разрешили ее удочерить. Митя был не против появления в их доме сестренки. Мария Паршина тоже участвовала в воспитании девочки. А когда наконец появилась возможность пользоваться деньгами, Мария и Ева, не сговариваясь, открыли счет на имя Кати – так звали девочку.
В конце концов им удалось добиться для Елены досрочного освобождения, и Елена целиком посвятила себя воспитанию Кати. Брату она писала. Но он, к сожалению, так и не отозвался.
А Илларион Забродов не только навел идеальный порядок в своих книгах, но и сделал у себя дома более надежный тайник для редких книг, которые, как он убедился, иногда приятно рассматривать не только в одиночестве, но и с близким, понимающим тебя человеком. Особенно если видишься с ним не каждый день.
Ведь книги – это не только источник знаний, но и источник глубоких чувств. Не только путь к самоусовершенствованию, но и путь к взаимопониманию.
В этом ему удалось убедить даже такого компьютерного фаната, как Митя Грановский, для которого после гибели отца и деда он стал настоящим большим другом.
