Сергей Самаров - Особо секретное оружие
– Мансур! – зовет Талгат.
Мансур появляется сразу, словно за дверью стоял.
– Я и мои люди... Мы поспим пару часов. Потом нам надо ехать... Через два часа разбуди нас... Ни минутой позже!
Талгат смотрит на часы, как олимпийский судья на секундомер.
– Ваша комната, эмир, там... – показывает Мансур. – Остальных я размещу на полу...
Талгат заходит в комнату с одной-единственной кроватью и стулом, вешает пиджак на стул и закрывает за собой дверь...
* * *Из штаба группировки передали волну, по которой можно связаться с десантурой, и позывной комбата, руководящего операцией. И новые сведения, полученные в результате допроса пленных саудовцев, сопровождавших Талгата Абдукадырова, которые в корне меняют задачу.
– Мы уже передали десантникам приказ образовать проход и двинуться двумя колоннами по склону, параллельно курсу банды Абдукадырова. Вы тоже сильно не припирайте их... Пусть соединятся со вторым отрядом. У нас готовится вторая группа десанта, на подходе и третья. Выбросим их в помощь, как только определите координаты места соединения.
– Я понял, товарищ генерал... Мы уже почти наступили им на хвост... Но слегка притормозим... Поддержка авиации будет?
– Если погода позволит... У нас здесь небо хмурится...
– У нас пока погода позволяет загорать... Очень жарко...
– Будем надеяться... Вылететь смогут в любую погоду. Было бы у вас видно, кого бомбить... У меня все. До связи...
– До связи...
Согрин прекращает сеанс. Кордебалет сворачивает рацию.
– Некуда будет Талгату возвращаться, – говорит с явным сожалением. – Сохно, когда вернется, расстроится...
– У Талгата, думаю, и возможности вернуться не будет... Сохно вызвали в распоряжение группы «Альфа». Наверняка это как-то связано с Талгатом... Там встретятся...
* * *Талгат просыпается оттого, что открывается дверь. Сон у него чуткий, звериный. Рука автоматически ложится на рукоятку спрятанного под простыней, которой он накрылся, пистолета. Просыпается с ясной головой и сразу поднимает левую руку, смотрит на часы.
Минута в минуту! Мансур свое дело знает. Про него так и говорили – исполнительный, старательный, пунктуальный, только нельзя давать волю его языку. Замучает жалобами, потому что постоянно ждет, когда с него потребуют возвращения долга. А он жадноват...
– Два часа прошло... – говорит Мансур.
– Я сейчас выйду, – кивает Талгат и сбрасывает с себя простыню.
Дверь скромно закрывается. Талгат спит, как и полагается ваххабиту, голым. Ваххабиту вообще запрещается носить трусы или плавки. И хотя сам Талгат к ваххабитам себя не относит, он с ними работает и придерживается хотя бы этого ритуала, впрочем, приятного в такую жару.
Одевается он быстро и выходит в большую комнату. Видит аккуратно свернутые у стены матрацы. Мансур ждет там.
– Мои люди где? – спрашивает Талгат, полный энергии и готовый к немедленному действию.
– Ваши люди? – переспрашивает удивленный Мансур.
– Парни, с которыми я приехал... – Что-то в интонации хозяина не нравится, но Талгат еще не может понять, что именно.
– Но вы же сами... – Мансур рот раскрывает, хочет что-то сказать, но язык ему не повинуется.
– Что – я сам?.. – Талгат усилием воли заставляет себя успокоиться. И говорит мягко, как кошка мурлычет.
– Вы же сами отправили их...
– Куда отправил?
Мансур пожимает плечами.
– Я не знаю... Вы поспали полчаса, потом позвали своих людей... Потом велели мне водителя разбудить... Водитель пришел, вы вышли вместе с парнями, и они уехали...
Вдруг резко начинает «бить током» в правом локтевом суставе. Талгат вынужден даже за локоть схватиться, чтобы не было видно, как рука дергается.
– Что ты такое говоришь!.. – Он опять не может совладать с собой. – Я спал не просыпаясь... Я до этого сутки на ногах провел...
– Извините, эмир. – Мансур явно испуган, кланяется, как провинившийся лакей, и смотрит в пол, не смея глядеть Талгату в глаза. – Все так и было, как вы сказали...
– Куда они поехали?
Локоть... Локоть... Локтевой нерв с ума сходит...
– Я не знаю, эмир. Спросите у водителя...
– Где водитель?
– Он вернулся сорок минут назад, спал в машине... Я разбудил его, сейчас подойдет...
Талгат успевает сделать по комнате несколько быстрых возмущенных шагов, так и не отпуская левой рукой локоть правой, когда в дверь входит водитель. Вид сонный, но улыбчивый, доверчивый, волосы мокрые – умывался.
– Куда ты отвез парней?
– Как вы и сказали... В сторону военного городка, не доезжая до шлагбаума я их высадил... Пошли через лес в сторону Волги...
– Я давал такой приказ? – спрашивает Талгат уже почти спокойно.
– Да... Сами так и сказали... А уж дальше куда – я не знаю... А что случилось? Разве я не туда отвез? Они карту смотрели...
Талгат быстро возвращается в комнату, где спал, хватает со стула свой светлый льняной пиджак. Карта была во внутреннем кармане, рядом с документами. Свернутая несколько раз. Сейчас карты нет...
Он садится в раздумье.
– Иди сюда... – зовет водителя.
Водитель заходит. В дверном проеме появляется и лицо Мансура.
– Дверь закрой.
Мансур исчезает, дверь закрывается.
– Рассказывай, что было...
– Что – было? – не понимает водитель. На лице растерянность.
– Все по порядку... Как и кого я отправлял?
– Меня позвали... Я в машине спал... Захожу... Вы там... – Водитель показывает большим пальцем за спину. – Все вместе... Говорите мне, чтобы я отвез ваших людей в сторону военного городка... Они, сказали, покажут дорогу... И карту отдали...
– Ты сам видел, как я отдавал карту? – Видел. И хозяин здешний... Как его...
– Мансур.
– Во-во... Он тоже там был...
– Иди...
Водитель выходит и осторожно прикрывает за собой дверь. В последний момент Талгат замечает, как водитель недоуменно пожимает плечами...
* * *Что это?
Что происходит?
Талгат обхватывает руками седую голову, сильно обхватывает, словно пытается на ощупь проверить наличие там рассудка.
Не лунатик же он, в самом-то деле... Куда он мог послать своих людей? С какой целью?
Он ничего не помнит... Он ничего не понимает...
Эта проклятая болезнь... Но ведь раньше с ним не было ничего подобного, раньше с ним не случались провалы памяти...
Раньше не случались, а теперь случаются... Что-то приснилось, во сне созрело решение, и он посылает людей. Вот и все... И заспал это событие... Забыл о нем во сне...
Тем не менее надо продолжать работать. Надо контролировать себя со всей жесткостью. Необходимо завершить начатое, а потом можно и подлечиться.
Завершить? А как завершишь, если сам не знаешь, что творишь?
А просто... Делать, и все...
Талгат усердно массирует ноющий локоть и встает.
– Мансур!
Хозяин тут же открывает дверь. Смотрит услужливо.
– У тебя есть карта района?
– Есть, эмир.
– Принеси мне.
Мансур приносит карту.
– Что это?
– Наш район.
– Топографическая есть?
– Нет. Только такая... Я в школе украл...
Талгат склоняется над простейшей физической картой. Он не привык работать с такими, но присматривается и начинает ориентироваться. Понимает, куда ему следует сейчас отправляться. Плохо, что он не знает, где находятся его люди и что они делают. Просто опасно ехать сейчас без сильного сопровождения. Но опасность никогда не останавливала Талгата.
Он выходит из комнаты. Водитель улыбаясь ждет.
– Поехали...
* * *Машина поднимает пыль, резко стартуя. Сильный двигатель позволяет развивать ускорение сразу. Зураб провожает машину взглядом с крыльца и только после этого вытаскивает мобильник, включает его и вводит pin-код.
– Товарищ генерал, это Мансур... То есть извините, это Зураб... – Он сам смеется. – Они поехали... Через пару минут будут на месте... Да, уже пора... Выпускайте... Все нормально... Обошлось... Поверил. Тяжело переживает... Трудно ему... Но держится молодцом...
* * *Прохожие на главной деревенской улице с удивлением смотрят на «Тойоту». Должно быть, здесь такие машины появляются нечасто. Водителю, резко стартовавшему, пришлось почти сразу сбросить скорость, чтобы не передавить шумно гуляющих гусей, а потом прождать целую минуту, когда с дороги уйдет не очень реагирующий на автомобильный сигнал теленок. На небольшой скорости и пыли меньше.
– Потихоньку поехали, чтоб воздухом можно было подышать... – Талгат опускает стекло в дверце.
– Навозом... – Водитель морщит нос. – Ни за что бы не согласился в деревне жить...
– А я вырос в селе... – Талгат смотрит, как какой-то мальчишка из-за штакетника приложил к носу пальцы и строит ему рожицу. – Меня запахом навоза не смутишь...
Он бросает взгляд вперед и вздрагивает. Хватается за руль.
– Тормози...
По улице идет, держа за руки двух детей – мальчика лет пяти и девочку лет трех, – старый Алимхан. Вся грудь его европейского, явно не по сегодняшней погоде костюма – в медалях и орденах, словно старик на парад собрался. Это Алимхан... Алимхан... Талгат не может ошибиться... Они только вчера утром расстались...
