Александр Тамоников - Штурмовая Бригада
Британец спокойно посмотрел на командира спецназа:
— Как это у вас говорится, не надо перетирать перетертое? Так?
— Так, Лески, так!
— Правильно говорится! Пора на выход. Вас прошу держаться на удалении. Когда я разговариваю с людьми заказчика, никого рядом быть не может, даже ближайших помощников. Учтите, подполковник, эту немаловажную деталь!
— Я учту ее, капитан! — И, обернувшись к подчиненным: — Выполнять приказы наемника. — И поправился: — До тех пор пока в дело не вмешаюсь я!
Лески спустился по трапу.
К нему подошел бородатый, облаченный в национальные одежды пуштун. Он поздоровался:
— Ассалам аллейкум, господин Лески!
— Ва аллейкум, уважаемый! Как мне называть вас?
— Просто Мехди.
— Ассалам, Мехди! Эта ласточка, — британец указал на вертолет, — как понимаю, по нашу душу?
— Вы совершенно правы. Прикажите своим людям занять место в вертолете! Господин Гурбани с нетерпением ждет вас!
— Это хорошо, Мехди! Вы будете сопровождать нас?
— Нет! У меня дела в Баграме. Да и нет никакой необходимости в сопровождении. Пилоты прекрасно сделают это и сами!
— Конечно! — Лески повернулся к группе спецназа и отдал команду: — Всем на борт! Надеюсь, ничего в салоне авиалайнера не оставили? Оружие проверю лично!
Офицеры отряда «Скорпион» молча поднялись в десантный отсек ядовито-желтого «Ми-8».
Пашин вновь занял место рядом с Лески.
Наемник спросил:
— Действовать собираетесь с ходу, как только «вертушка» коснется земли?
— Допустим, и что?
— Если думаете для отхода использовать вертолет, то экипаж придется уничтожить! В ближайшей охране Гульбеддина, к которой относятся и пилоты этой машины, сплошные фанатики. Их стволом не испугаешь Идут на смерть так же легко, как мы, европейцы, пить пиво!
— Я учту это!
— Да уж учтите, господин подполковник, а также учтите, что в кабине пара автоматов.
Пашин кивнул головой.
Полет продолжался недолго.
Ровно в час пополудни шасси вертолета коснулись щебеночной площадки, окаймленной побеленными гладышами горных пород. Через иллюминатор было видно, что у ворот большого каменного дома, ожидая, пока осядет пыль, поднятая несущим винтом вертолета, стояла свита почтенных, но вооруженных автоматами людей, а посередине сам Гульбеддин Гурбани в расписном серебряной и золотой ниткой синем восточном халате. Для подготовки группы к штурму у Пашина было не более минуты. Поэтому, как только винт сбросил обороты, подполковник приказал:
— Ворон, в кабину! Пилотов в минус!
Капитан Воронцов, достав из раскрытой сумки бесшумный «ВАЛ», рванулся в кабину. Оттуда послышались хлопки и легкий вскрик. Пашин в это время защелкнул наручники на руках Лески. То же самое с Бриджем сделал Глебов.
Британец удивленно посмотрел на командира русского спецназа:
— Вы решили сами выйти к Гурбани?
— Именно, Дэв! А ты посиди пока в «вертушке».
Вторыми наручниками со специальным замком подполковник прицепил главаря наемников с его подельником к отверстиям в ребре жесткости десантного отсека.
Достав рацию импульсного кодированного сигнала, бросил в эфир:
— Ураган, я — Григ!
— Ураган на связи!
— Дно ущелья у каменного здания видишь хорошо?
— Пока нет, пыль мешает, но ветер по ущелью скоро рассеется!
— Так вот. Я с группой из шести человек атакую людей, что столпились у ворот этого здания. Среди них Гурбани. Он моя цель. Захватив его, организую круговую оборону в сарае, что слева от «вертушки»! Ты же по моей команде открываешь огонь из магазинных гранатометов по самому дому Гульбеддина и по ближайшим окрестностям. Уточнение дальнейшей задачи по ходу акции. Все, майор! Время мне выходить на сцену! Начинается главная игра!
— Удачи, Григ!
Но Пашин уже не слышал пожелания командира диверсионно-штурмового отряда «Ураган», отключив рацию.
К вертолету направилась свита во главе с Гурбани.
Пашин отдал приказ:
— Внимание, ребята! Гурбани в середине в синем халате! Он моя цель. Вам же лучше одним залпом уложить всю свиту. Гарантированно уложить. Далее отход к сараю, что слева от вертолета и ворот. Гурбани тащу я и Щурин, остальные прикрывают маневр. Всем все ясно?
Офицерам спецназа задача была ясна. Они, приготовив свое бесшумное оружие и разобрав между собой персональные цели, внешне спокойно ждали приказа атаковать группу афганцев.
А Пашин тянул время, чтобы Гурбани как можно дальше отошел от забора своего особняка. Но и сильно затягивать не мог. Нельзя допустить, чтобы Гульбеддин почувствовал опасность. Поэтому, как только он остановил свою свиту и, сощурившись, взглянул на вертолет, подполковник Пашин приказал:
— Внимание, группа, штурм!
И, распахнув люк, бросился на щебень дна ущелья.
ГЛАВА 15
При появлении людей в камуфлированной форме, среди которых не было главаря — британского наемника, Гурбани выкрикнул:
— Где Лески?
Пашин ответил:
— Минуту, сэр!
И тут же отдал приказ:
— Огонь!
Бойцы спецназа ударили из бесшумных автоматов по многочисленной свите афганского террориста и наркобарона.
Сам Григорий очередью перебил Гурбани ноги и кинулся к нему, крикнув в эфир:
— Ураган! Огонь!
Со склонов в дом и обширный двор метнулись огненные стрелы. Это били из гранатометов ребята майора Шувалова.
Снайперы Гурбани, находившиеся на крышах близлежащих лачуг, не успели произвести ни единого выстрела, мгновенно снятые спецами второго диверсионно-штурмового отряда. Но торжествовать было рано.
Слишком много боевиков скопилось в ущелье, и первый залп спецназа не выбил и десятой части их численного состава. Если верить данным разведки о пятистах боевиках, непосредственно находившихся в крепости Гульбеддина. Поэтому Пашин со Щуриным, подхватив под руки воющего от боли Гурбани, потащили его к каменному сараю, как и главный дом, представляющему собой солидную крепость меньших размеров.
Майор Глебов с остальными бойцами особой группы, ведя интенсивный огонь по всем направлениям, прикрыли отход, и уже через минуту все целыми и невредимыми заперлись в сарае, разобрав окна-амбразуры.
Уложив раненого главаря террористов на кучу хвороста и приказав прапорщику Щурину оказать Гурбани первую медицинскую помощь, Пашин вызвал Шувалова:
— Ураган! Как слышишь меня?
— Слышу хорошо!
— Доложи обстановку!
— После первого обстрела «духи» затаились. Снаружи только убитые, остальные, включая раненых, укрылись в глиняных постройках. Сейчас в кишлаке тишина. Передышка.
— Приходят в себя, орлы горные! Но совсем скоро, разобравшись в обстановке, они попытаются взять штурмом сарай, где нахожусь я с Гурбани. Твоя задача — перекрыть все подходы к зданию. Одновременно свяжись с «вертушками», пусть будут в полной готовности обстрелять кишлак!
— Понял, Григ!
— Пока все, до связи!
Гурбани, которого обезболили промедолом, подал голос из угла:
— Кто вы, безумцы?
Пашин подошел к пуштуну, присел перед ним на корточки:
— Кто мы, спрашиваешь? Твоя постоянная и неизлечимая зубная боль, шакал! Те, кто ранее разнес отряд Шульца и разгромил банду Шамсета! Те, кто обезвредил твою подставу у Туры и ликвидировал отряд Лески! Вот кто мы! Теперь мы пришли за тобой! Ты называешь нас безумцами, а безумец ты сам! Только сумасшедший может без всякой причины творить зло, уничтожая массы ни в чем не повинных людей!
Гульбеддин мрачно проговорил:
— Вот, значит, кто пожаловал ко мне в гости? Но ты ошибаешься, гяур, в своих рассуждениях! Я веду священную войну против неверных! С того декабрьского дня, когда ваши войска вторглись в мой Афганистан и начали насаждать свои нечестивые порядки. Я воюю с вами, а на войне, как ты знаешь, все способы допустимы!
Пашин нехорошо ухмыльнулся:
— Значит, с неверными воюешь? А как быть с пассажирами «Боинга», обреченного тобой на гибель? Ведь на его борту в основном летели твои братья-мусульмане, ради веры которых ты и объявил священный джихад?
— Издержки неизбежны в любом деле, если дело, конечно, стоящее и масштабное!
— Вот как? Человеческие жизни для тебя простые издержки?
— Как и для вас, господин русский офицер! А назвал я вас безумцами потому, что только полные идиоты могли решиться на подобную акцию. Сколько вас здесь? Пятьдесят человек? Сотня? Две сотни? Плевать! Вам не уйти отсюда. Совсем скоро в ущелье соберется многотысячная армия верных мне людей, и вас будут резать, как баранов, медленно, на мелкие куски, чтобы потом скормить собакам!
Григорий поднялся.
— Посмотрим, Гурбани! Но даже если всем нам предстоит лечь здесь, то одной твоей смертью наша гибель будет оправдана!
