Михаил Серегин - Отпущение грехов
– А белое что такое торчит?
Священник глянул на свою ногу и поправил вылезшую из-под железного кольца майку.
– Подкандальник, – пояснил он. – Чтобы не натирало…
– Вы что, ребята, из Чечни? – как-то криво и неуверенно улыбнулся патрульный.
– Не, мы с Поволжья, – устало сказал Исмаил. – Местные.
И в этот момент в крышку багажника постучали. Патрульный кинул быстрый взгляд на багажник, затем на переминающихся с ноги на ногу каторжников, но трогаться с места не стал. И правильно сделал. К нему уже бежала вооруженная до зубов подмога.
* * *Когда фермера и его помощника вытащили из багажника, те были совершенно багровые от напряжения. Их немного кидало из стороны в сторону, глаза вылезали из орбит от нехватки кислорода и сдавленности, но соображать они уже начали. По крайней мере, оба сразу же начали отрицать свою причастность к «каторжанам».
– Я фермер местный, ребята, – чуть не плакал Тимофеич. – Все своим трудом! Все мозолями трудовыми! А этих граждан я впервые вижу!
– Не свисти, Тимофеич, – издевательски рассмеялся Исмаил. – Ты все равно так и так попал! Так что плачь понапрасну!
– Лейтенант, – сразу обратился к офицеру отец Василий. – Это какой район?
– Усть-Кудеярский, – немного удивленно ответил милиционер.
– Тогда звони Карнаухову, – назвал священник фамилию начальника районного отдела ФСБ. – Знаешь такого? Скажи, что здесь Исмаил Маратович и Михаил Иванович его ждут. И пусть времени зря не теряет, дело важное.
Офицер на секунду задумался и кивнул в сторону Тимофеича и его помощника.
– А с этими что?
– Карнаухов со всеми разберется. Ты, главное, позвони.
Офицер отошел к шмонающим машину подчиненным, сказал пару слов и направился к будке.
– Скоро будем кофе у Карнаухова пить, – толкнул плечом Исмаила отец Василий. – Как полагается, в чистом кабинете с чистой секретаршей.
– Мужики! – вместо ответа позвал милиционеров Исмаил. – Монтировка найдется? А то смерть как надоело за собой это бревно таскать!
Патрульные переглянулись, и один из них кивнул.
– Сейчас принесу.
Исмаил глянул на фермера и вдруг широко улыбнулся.
– Слышь, Тимофеич! У меня в СИЗО единоверцы сидят. Так я их специально попрошу, чтоб тебя каждый день дрючили!
Фермер вздрогнул. Видимо, что-то себе представил. Священник нахмурился и ткнул Исмаила в бок.
– Рано празднуешь, братишка. Его вина пока что не доказана.
– Ничего, – помассировал затекшую от многочасового удерживания бревна руку Исмаил. – Пусть немного потрясется, раз уж по-человечески не понимает.
Было видно, как заметался фермер. Он подошел к одному патрульному, затем ко второму, принялся что-то жарко шептать и наконец, видимо, получив разрешение, метнулся к машине и достал радиотелефон.
– Ах ты! – ругнулся Исмаил. – А я и не заметил! Давно бы уже и Карнаухову позвонили, и в область.
– Напрасно ты его дразнил, – покачал головой отец Василий.
* * *Монтировку искали долго. К этому времени у машины остался караулить только один патрульный – интерес интересом, а работа работой. К будке подъехал белый «жигуленок», и из него вылез кто-то до боли знакомый, кто-то из прошлого.
– Узнаешь? – толкнул священника Исмаил.
– Где-то видел, а где?..
– Это мы по его «уазику» на пээрпэ проехались.
«Точно!» – охнул отец Василий. Именно этот мент повстречался им тогда у заправки, именно он отреагировал на крик Тимофеича из багажника еще тогда, в первый раз… и именно через его служебный «уазик» переехал Исмаил на огромной бронемашине.
– Теперь я понимаю, кому Тимофеич по телефону звонил, – прикусил губу Исмаил. – Ну, держись, Мишаня! Сейчас будет концерт.
Мулла как в воду глядел. Мент выскочил из будки не один, а с офицером, и, размахивая руками, потащил его к фермерской машине.
– Я тебе говорю, он нормальный мужик! Можешь мне поверить! Башку на отсечение даю!
– А людей в кандалы ковать – это как, нормально, по-твоему? – не сдавался офицер.
– Каких таких людей? – не понял фермерский дружок.
– А вон тех, видишь?
Милиционер всмотрелся и вдруг начал медленно багроветь.
Он сразу узнал мерзавцев, передавивших ему служебный транспорт почти пополам.
– Да ты знаешь, кто это такие?! Да я их, бля, по всему району ищу! Ай, спасибо, что задержал! Ай, спасибо!
Мент кинулся трясти патрульному офицеру руку, бросил, метнулся к кандальникам, поймал предупреждающий взгляд Тимофеича, снова метнулся к офицеру. Он разрывался на части от самых противоречивых желаний и явно не знал, что предпринять.
– Если эта гнида на меня кинется, не удерживай, – не поворачиваясь, предупредил священника Исмаил.
– Не будь мальчишкой, – шепнул священник. – Он и так попал, а если теперь еще и кинется, ему потом придется слишком много объяснять. А вот если кинешься ты, у него будет козырь. Понял?
Мулла скрипнул зубами и промолчал. Видно, понял. -…Карнаухов… – услышал отец Василий знакомую фамилию.
Офицер явно пытался объяснить своему коллеге, что не все так просто.
– Блефуют, – уверенно отозвался фермерский дружок. – Мне они тоже чуть ли не министром грозили.
Но было заметно: офицер сомневается в правдивости слов своего коллеги и жутко не хочет оказаться в положении человека, отдавшего людей, в которых заинтересована ФСБ.
И в этот миг раздался визг тормозов.
Все дружно оглянулись. Прямо напротив «Фольксвагена» один за другим тормозили большие черные джипы. Захлопали дверцы, и священник увидел… Купона.
«Господи, а этот каким образом здесь оказался?!» – охнул он.
– Привет, командир, – махнул Купон дорожному офицеру. – Как служба?
– Благодарю, Сережа, хорошо, – кивнул офицер.
– Тут мои люди у тебя застряли. Я их заберу.
– Кто? – озадаченно поднял брови офицер.
– Вот эти двое.
– Те, что в кандалах?
– А они уже в кандалах?! – искренне удивился Купон. – А кто надел?
– Вроде как вон тот, фермер…
– Ур-рою! – сделал Тимофеичу «козу» бандит.
Фермер благоразумно отодвинулся.
– Привет, мужики! – весело поздоровался Купон и присел рядом с кандальниками на корточки. – Ну, что, поехали?
– Зачем? Куда?
Отец Василий категорически не понимал, кто мог сообщить Купону о них и как это бандит умудрился добраться сюда раньше, чем люди от Карнаухова.
– Думу думать будем, – усмехнулся Купон. – Вы, надеюсь, помните, что у нас недорешенные дела остались.
– Мне с тобой говорить не о чем, – насупился, отодвинулся Исмаил.
– И я с тобой все давно решил, – прямо посмотрел бандиту в глаза священник.
– Это вам так только кажется, – усмехнулся Купон. – Иллюзия.
Было видно, как нравится ему это красивое иностранное слово.
– Почему мои друзья до сих пор в кандалах?! – картинно выкрикнул Купон. – Братва! Тащи инструмент!
Братки кинулись к машинам за инструментом.
– Сереж, – робко покачал головой обалдевший от такого внимания к этим заросшим бородами, словно два графа Монте-Кристо, кандальникам патрульный офицер. – Я их тебе не отдам.
– То есть как не отдашь? – привстал Купон.
– Вот, коллега говорит… – кивнул офицер в сторону фермерского дружка. – Они у него по уголовному делу проходят.
«Коллега» бочком-бочком отодвигался назад и отчаянно соображал, как ему не вступить в конфликт с человеком самого могущественного мафиози области.
– Это мы разведем, – выставил ладони вперед бандит. – От ответственности никто не уйдет. Я гарантирую.
– И это… – офицер явно не решался произнести фамилию начальника районного отдела ФСБ.
– Что еще?! – в голосе Купона слышалось нетерпение.
– Карнаухов заинтересовался.
– Блин, братан! Ну, че ты мне гонишь?! – расстроенно двинулся на гаишника Купон. – Ты же знаешь, я с ФСБ дел не имею. И они ко мне никаких претензий…
– Они уже должны выехать, – неуверенно произнес офицер и на всякий случай отодвинулся.
– Ладно, и это утрясем, – немного расстроенно пообещал Купон. – Ты же меня знаешь. У меня и среди разведки нашей доблестной хорошие друзья есть.
От машин к кандальникам уже мчались парни с монтировками, пассатижами и зачем-то домкратом.
– Сереж, – покачал головой гаишник. – Не торопись. Я тебе как… – он явно не отваживался произнести слово «друг». – Я тебе как друг советую. Не спеши…
– Не переживай. Все будет нормалек.
Купон равнодушно отвернулся от офицера и подошел к «Фольксвагену».
– Что вы, как неживые?!
– Блин, Купон, кандалы расклепаны!
– Вам что, братаны, пожизненное повесили?! – захохотал бандит. – Это какой такой прокурор додумался?!
– Вон тот, – одновременно кивнули на Тимофеича Исмаил и отец Василий.
Фермер дернул кадыком и подался на полшага назад. Казалось, еще секунда, и он повернется и побежит, без оглядки, со всех ног. Но Купон только крякнул, махнул рукой и присел рядом с бревном.
