Якудза из клана Кимура-кай - Геннадий Борчанинов
Вскоре опустился вечер, на улице стемнело, и я решил пока никуда не ходить. Подождать хотя бы до утра, хотя офис якудза наверняка работал круглосуточно. Все самые тёмные делишки совершаются непременно после заката.
Кимура-сан опять задерживался на работе, несмотря на то, что время близилось уже к десяти часам. Жена его терпеливо ждала, раз за разом подогревая ужин, потому что вернуться он мог в любое время, а ужин должен ждать его на столе. Я даже подивился, как проще стала наша жизнь с появлением мобильников.
Вернулся он в половине одиннадцатого, измученный и усталый, с таким видом, будто весь день разгружал цемент, а не сидел в офисе, имитируя бурную деятельность. Стянул с шеи галстук с таким видом, будто это удавка, поцеловал супругу, сел за стол. Я сидел в гостиной, в соседней комнате, и смотрел какое-то дурацкое шоу по ящику. Однако гораздо интереснее мне было послушать, что расскажет Кимура-сан.
— Фудзивара-сан опять грозился аудитом, — хмуро заявил папаша. — О, это что, осьминожки? Сегодня особенно хорошо получились.
— У тебя же всё в порядке? — спросила мать.
— Аоки! У меня всегда всё в порядке! — вскинулся отец, на секунду отрываясь от ужина.
— В прошлый раз ты так же говорил, — кисло ответила мать.
— В порядке, — раздражённо повторил отец.
— Хорошо, Кацухиро, — смиренно ответила мать.
— Весь аппетит испортила! — вдруг проворчал отец, отшвыривая палочки.
Я выглянул из гостиной на всякий случай. Но до домашнего насилия дело не дошло, хмурый папаша, проследовал в ванную, на ходу расстёгивая рубашку, а мать начала молча за ним убирать. Ничего такого, что требовало бы моего вмешательства.
Из ванной послышался звук текущей воды, ловить мне здесь больше нечего. Я отправился в свою комнату. Первый, в сущности, день моей новой жизни прошёл, на мой взгляд, достаточно продуктивно. Не сравнить с делами, которые я проворачивал в прошлой жизни, но и сказать, что я бездельничал и тратил время впустую, тоже нельзя.
Я всю жизнь был трудоголиком. Не так, как это принято здесь, в Японии, когда подчинённый не может уйти с работы раньше начальника и надевает шерстяной костюм в сорокаградусную жару, чтобы все думали, что вспотел он от усердия. Трудоголиком я был в том плане, что я всегда доводил до конца дела, за которые брался. И я терпеть не мог бездельничать, прожигать жизнь, моя натура требовала постоянного действия. Поэтому график на завтра тоже планировался насыщенный.
Спать, к моему великому сожалению, приходилось на полу, на футоне, и я как раз расстелил его, когда в комнату вдруг завалился отец. В пижаме и тапочках, а не в брюках и рубашке, но даже так он производил впечатление сугубо офисного работника, труженика клавиатуры. Он поправил тонкие проволочные очки на носу и протянул мне визитку «Одзава Консалтинг». Я похолодел, понимая, что забыл её в ванной, так и оставил лежать на полочке.
— Мать сказала, ты на работу устроился, — сказал он, как-то замявшись.
— Ещё нет, — ответил я, забирая эту злосчастную визитку.
— Знаешь, что это за фирма? — спросил он.
— Не особо, — честно признался я.
Понимание-то, само собой, имелось. Обыкновенная фирма-прокладка, подставная компания, фасад, за которым скрываются мутные делишки организованной преступности. Но подробностей я не знал, за этим скромным названием могло прятаться что угодно. Консалтинг он такой… Необъятный.
— Понятно, — сказал отец. — Желаю удачи, Кадзуки-кун.
— Спасибо, — кивнул я. — А ты… Знаешь? Что за фирма?
Кимура-сан покачал головой.
— В отчётах несколько раз видел название, но сам понимаешь, не мой профиль, — сказал он. — Кажется, в ежемесячных расходах видел. Потому и спросил тебя. Мне же интересно, куда мой сын решил устроиться.
По глазам я видел, что Кимура-сан испытывает облегчение, тайную радость. Что непутёвый сынок наконец-то взялся за ум. Жаль будет его разочаровывать.
— Понял, — сказал я. — Пожелаешь удачи?
— Удачи, сынок, — улыбнулся Кимура-сан, обернувшись в дверях.
Удача мне не помешает.
Он вышел, прикрыв за собой дверь, а я встал и убрал визитку во внутренний карман висящего на стуле пиджака. Надо бы выяснить, какое отношение якудза имеют к работе Кимуры-сана, потому что есть огромный риск, что если что-то пойдёт не так, то пострадает и он тоже.
А затем я уснул, всё ещё надеясь проснуться в объятиях родной супруги.
Однако разбудило меня совсем не нежное женское прикосновение, а назойливый писк электронного будильника, который немедленно захотелось швырнуть в стену. Сдержался. Стены здесь тонкие, можно и пробить ненароком.
Удалось снова занять санузел раньше сестры, и эта маленькая победа немного приподняла настроение.
— Кадзуки! Тебе же в школу не надо! Кадзуки-кун! — колотила она в дверь, пока я неторопливо чистил зубы и брился. — Я опять из-за тебя опоздаю! А у меня английский первым уроком! Давай скорее!
— Ничего, подождёшь, — вальяжно бросил я, выходя в коридор.
— Ну ты и гад! — фыркнула сестра.
— Юрико-тян! — строго окликнула её мать, но та уже закрылась в ванной.
Я оделся в потёртый костюм, почистил чёрные туфли, в общем, вырядился, как на похороны. Разве что галстук не стал надевать, и не потому, что не любил его носить, а потому, что сейчас он был совершенно не к месту. Я не хотел выглядеть, как типичный стажёр-саларимен. В итоге я выглядел как вчерашний школьник в старом мешковатом пиджаке. Собственно, им я и являлся. До костюмов, пошитых по фигуре, мне ещё далеко.
Офис «Одзава Консалтинг» находился не слишком-то далеко, в нашем же районе, на другой стороне реки Ара. Сначала я думал дойти пешком, но потом спросил дорогу у прохожего и понял, что лучше сесть на метро.
В местной системе адресов сам чёрт ногу сломит. Никаких тебе улиц, проспектов или бульваров, всё по номерам кварталов и районов. Примерно как в Зеленограде или Челнах, но не совсем. Привыкать придётся долго, даже при том, что сам Кадзуки в Токио неплохо ориентировался. Проехать несколько станций по самому большому в мире метрополитену мне удалось без приключений.
Нужный адрес оказался сокрыт в пятиэтажном офисном здании, среди других точно таких же зданий, где располагались адвокатские конторы, офисы строительных компаний, колл-центры и прочие галеры, на которых усталые дядьки в одинаковых строгих шерстяных костюмах гребли по двенадцать часов в день во благо начальника.
Я беспрепятственно прошёл внутрь здания, консьерж в синей фуражке лишь мазнул по мне равнодушным взглядом. Поднялся на третий этаж, как было указано на визитке, прошёлся немного по коридору.
К моему удивлению, нужная мне дверь открылась до того, как я подошёл, оттуда вышел полицейский, одетый по форме. Он покосился на меня, я на
