Дневник полковника Макогонова - Вячеслав Валерьевич Немышев
Сержант Мельник — замкомвзвода. Феноменальный боец, рукопашник, чемпион своего города. Он из семьи потомственных военных. Один его дед, двоюродный родственник, воевал против советской власти в армии Степана Бендеры, зато другой, близкий — отец его матери, был разведчиком в Красной армии, войну закончил в Берлине, имел много наград. Мне кажется, что Мельник перенял в свой характер главную черту своих предков — доблесть. Когда однажды штурмовали очередную квартиру, Мельника глушануло, но не насмерть. Мельник в штурмовой группе шел всегда первым.
Смоленская смена ментов на блокпостах прозвали бойцов моего разведвзвода «ночными феями». Нас знали в лицо, обожали, потому что, кроме нас, ночью никто на помощь не придет. Со временем весь Ленинский район, а потом и город оказались под нашим контролем, взаимодействие с ментами было отличное.
Перед выходом я проводил политинформации — заводил кассеты с казнями русских солдат. Старался выбирать и показывать те записи, на которых солдаты просили бандитов о пощаде: «Дяденьки, не убивайте!» Некоторые разведчики плакали. Зато после таких политинформаций не надо было объяснять бойцам, как вести себя с террористами. Я специально давал читать солдатам дудаевские националистические брошюрки, где писалось, что всех русских надо отправить на Новую Землю, а те, которые останутся, будут рабами.
При проведении одного спецмероприятия у бойца дрогнула рука. Он должен был застрелить спящих бандитов, но по причине слабости духа не сделал этого. Тогда мне пришлось оставить свой сектор наблюдения и сделать за него то, что необходимо было сделать. И тут же с другой стороны я получил пять пуль в обе руки, бедро и ягодицу. Помог стрелковый опыт: с двух очередей я уложил обоих боевиков, хотя сам тоже был ранен. Вернувшись из госпиталя, я построил взвод и сказал: «Слабым и малодушным во взводе не место. Идет война. И вы должны уметь убивать, иначе убьют вас или погибнут ваши товарищи».
Боевики дураки! Они думали, что кассеты с казнями напугают русских. Эти кассеты могли напугать кого угодно — англичан, американцев, французов. Но не русских! Я крутил трофейные записи, а бойцы их переписывали и везли на дембель домой, чтобы показать всем, что такое кавказская война. Ненависть была страшной! Но я учил своих бойцов, что днем нужно улыбаться врагу, обниматься с врагом, клясться в вечной дружбе, а ночью приходить и резать бандюков без жалости и сострадания. Тогда же во взводе появился новый лозунг: «Разведчик — это не профессия. Это — нация!»
На Кавказе доброта считается слабостью.
Однажды в микрорайоне мы брали «связника». Он воевал с Басаевым и до последнего времени продолжал сотрудничать с сепаратистами. Этот человек преподавал в одном из восстановленных чеченских вузов. Когда во время второй войны он вместе с Басаевым выходил из города через Алхан-Калу, им пришлось идти по минному полю. В память об этом дне у него не было ступни. В доме у «преподавателя» мы нашли блокнот со стихами. Он назвал их «Минное поле», а мы, прочитав, — «ПЕСНЕЙ РУССКИМ САПЕРАМ!» Вот они, эти стихи:
Воины уходят из города
В промозглую зимнюю ночь,
Но, не почувствовав холода,
Из сердца Чечни выйдут прочь.
Уставшие мрачные лица
На всем протяжении пути,
В глазах их обида таится,
Подмоги нигде не найти.
Никто не поможет чеченцам.
Свобода наш дух. Бог судья.
И вновь прочитаешь на лицах,
Волку не подруга свинья…
Вперед уходили эмиры,
Молитвы звучали в сердцах.
Без страха они ступали на мины
Пропал обезумевший страх.
Повсюду взрывались те мины,
И красным стал снег в этот час,
Но мало крови неверным кафирам,
Их разума голос угас.
Как град полетели снаряды на поле
С бездомной ночной высоты.
Горела земля, и крови было много.
В бессмертие уходят бойцы.
Как псы, обезумев от крови,
Гяуры на поле пришли.
Шахиды лежали, не чувствуя боли,
Им рая чудились сады.
И высшего рая врата отворились.
Аллаха любимцы идут.
И чаши от фруктов ломились,
Что гурии им поднесут.
После того как я прочитал эти стихи, я воскликнул: «СЛАВА РУССКИМ ИНЖЕНЕРНЫМ ВОЙСКАМ!» Младший брат этого «поэта» ставил фугасы в Старопромысловском районе. Когда мы его брали, он прятался во втором дне чердака. Мы его поэтому не нашли. Так дом и взорвали вместе с ним.
Во всех западных инструкциях по борьбе с повстанцами написано: «Война с партизанами не имеет правил». Это значит, что нельзя быть хорошим, добреньким там, где местное население поддерживает врага. Чтобы выиграть эту войну, нужно быть сильным и беспощадным!
Основное население Чечни — крестьяне из горных сел и селений. Разведчик должен помнить: чеченцы не так просты, как кажутся. Они свободолюбивы, трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая задача чеченца — выжить при любом режиме. Для них крайне важны родственные связи. Против этого чеченец никогда не пойдет: в селе все помнят, ничего не забывают и не прощают предательства. Чеченцы наблюдательны от природы: обладают способностью сопоставлять факты и анализировать, и почти мгновенно просчитывают ситуацию. На допросах очень артистичны. С честнейшим, искреннейшим видом бьет себя в грудь: «Мамой клянусь, я честный человек! Не убивал, не участвовал, только патроны подносил. Заставили боевики. Раненых помогал выносить и ваших в том числе. Не помню больше ничего». ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Память у чеченцев феноменальная, и в любом случае подозреваемый располагает информацией, представляющей оперативный интерес. Только после применения «специальных методов» начинает говорить. Нельзя играть с чеченцами в психологические игры, особенно если инициатива исходит от них. Переиграть их невозможно, но как ни парадоксально, можно обмануть самым примитивным образом — пообещать, что он останется жить. Самое слабое место чеченцев — страх. Именно страх перед равнодушной жестокостью — удары во время допроса, тычки ножом, горящей сигаретой, переломы конечностей — делает любого,
