Цена слова - Степан Александрович Мазур

Мужик в черной майке как раз начал подниматься, матерясь так, как я никогда не слышал. Затем потянулся к пистолету.

Опасность!

Не совсем понимая, что делаю — я просто хотел помочь отцу — я рубанул ладонью по шее, как учил родитель. Мужик осел, потеряв сознание. Хорошо попал!

В конце коридора стало видно, как в стену спиной ударился ещё один мужик. Подхватив пистолет, я побежал по коридору в комнату.

Но всё уже закончилось. Комната оказалась спальней с выходом на балкон. Двое бородатых врагов лежали неподвижно, отец, присев на корточки, возился с веревками истекающего кровью мужика. У того были выбиты передние зубы, губы выглядели как два спёкшихся оладушка, а синяки под глазами растеклись до невероятных размеров. Били его, судя по всему, долго и тщательно.

Сосед с отцом о чем-то негромко переговаривались, когда я вошёл.

— Это ещё кто. — Избитый кивнул в мою сторону.

Отец мельком глянул на меня и резко подскочил.

— Ты нахрена пистолет взял? Дай сюда! — Он резко забрал пистолет и отвесил мне подзатыльника. — Думай, что берешь!

— Он пристрелить тебя хотел! — Возмутился я.

— Это моя забота! — Резко обрубил родитель. — Дуй в хату!

Пришлось покорно плестись в коридор, во все уши прислушиваясь к разговору.

— Твой пацан что ли?

— Мой, мой.

— Хе, боевая у вас семейка. Служивый, ты не переживай за пистолет. Сейчас позвоню — приедут мои люди. Разберутся. Ты где служил?

— Афган.

— Это хорошо… мне толковые люди нужны. Пойдешь ко мне работать?

— Зачем мне это?

— Гуд прайс.

— Чего?

— Цена хорошая.

— Что может быть дороже жизни?

Соседом оказался Михаил Колчиков Старший. Известный в городе бизнесмен. После всех разборок с полицией, передачи бандитов в нужные руки и долгих гуляний по ресторанам в честь спасения, он всё же сумел заинтересовать моего отца.

Так работа сама нашла Железного Данилу.

* * *

Отец пропал по работе. Шастая по улице в раздумьях, отныне я был предоставлен самому себе. Мать обещала приехать только через несколько дней.

Присел на скамейку. Под ногами лежали сотни бычков и незримое количество шелухи от семечек. В деревне растут тысячи подсолнухов, но столько не лузгают. Время нет — всегда есть, чем летом заняться.

Чья-то тень загородила солнце.

— Рыжий, закурить есть?

Я повернул голову. У лавочки стояли двое: крепко сложенный длинноволосый качок, плечами похожий на хоккеиста и тощий, длинный лысый парняга, похожий на палку или кий. Лысый и спрашивал.

Может, не зря говорят, что противоположности находят друг друга? Наглядный пример стоял перед глазами.

— Ну не тормози? Я тебе вопрос задал.

— Не курю, — ответил я, раздумывая, стоит ли возмущаться за «рыжего» или уже повзрослеть и привыкнуть к этому слову?

— А что, спортсмен что ли? — «Хоккеист» заинтересованно присел рядом.

— Может и спортсмен, — неопределённо ответил я.

— Ха, и чем занимаешься? — Лысый сел с другой стороны.

Хорошая возможность уложить обоих локтями на землю. Или шеи в захват взять. Сил-то хватит.

Но пока агрессии не было. Я ж не крест [1]. Пусть первые начнут. Давно не тренировался. С момента драки в квартире три дня прошло.

— Мастер спорта по пинг-понгу! — Буркнул нехотя я.

Лысый заржал. Долго и протяжно. Не зря видать парень курит.

Хоккеист не понял шутку, застыл, как изваяние, брякнул:

— Шутник что ли?

— Вроде того. — Ответил я с вызовом и выдержал долгий взгляд.

Хоккеист первым отвёл глаза.

Победа.

— Ребят, а чем у вас тут можно заниматься? Ну, секции какие-нибудь, клубы…

— Хоккей есть. Но далеко. Достало. — Почти по слогам отрапортовал широкоплечий и достал из кармана пачку сигарет. Повертел в руках, раздумывая, затем вытащил сигарету и закурил.

— А так, ничего хорошего. Всё хорошее в другом конце города, — добавил Лысый, забирая у друга пачку. Так же принялся дымить. — В компьютер играй, рыжий. Там тебе и спорт, и жизнь и всё прочее.

— Вообще-то меня Игорем зовут. И не один сломанный нос может сказать, что я не люблю, когда меня называют рыжим. Понял, лысый?

Лысый хмыкнул, протянул тощую руку:

— Алексей.

Я вздохнул. Так хотелось подраться. Но пришлось пожать руку.

— Саша, — буркнул хоккеист, протягивая свою.

Это рукопожатие было покрепче. Чувствовалась хватка. Значит, клюшку в руках держал не единожды.

— Зря куришь, Саша. Клюшку скоро выронишь.

— Да и хрен с ней. Достала. Всё равно никаких перспектив в этом занюханном городишке. Чего жилы-то рвать? — Отмахнулся спортсмен. — В Москву надо рвать.

Видимо этот город погряз в депрессии. Парни же понятия не имеют, что значит по-настоящему забытое, далёкое и в корне занюханное место. Если сравнивать этот город и нашу деревню, то словно пытаешься поставить в один ряд небо и землю.

Слово за слово, разговорились. Оба оказались жильцами моего дома.

— Ты мой номер сотового запиши, — докурил Алексей и выбросил бычок в траву, прибавив к горкам свою лепту.

Я похлопал по карманам, возмутился:

— Вот не пруха. Дома забыл. Но ты говори, я запомню.

Не хотелось сознаваться, что нет ни компьютера, ни сотового. Сплошной голяк, и чистые карманы. Есть только здоровье и стремление добиться чего-то большего. Курить и лузгать семечки — не для меня.

Лёха продиктовал десяток цифр. Конечно, я их тут же и забыл. Мозг отсекает всё лишнее, гад. Но, сделав умное лицо, обронил:

— Скину тебе смс с моим номером.

Рядом забили барабаны. Сашин карман завибрировал, оглашая всю улицу громкими визгами, криками и непонятной мне мелодией.

— Хит сезона, — довольно пробубнил Александр и достал трубку.

— Мама в тазик постучала, сейчас свалит, — объяснил Лёха и поднялся. — Ну, я тогда тоже пойду. Ты на днях под вечер гулять выходи. Пообщаемся, переездун. Комп заберёшь с ремонта — дисками поменяемся? Идёт?

— Да не вопрос, Леха. Конечно, поменяемся. — Ответил внешний я, пока внутренний я раздумывал, где бы достать сотовый и компьютер, чтобы не выглядеть полным ничтожеством.

Парни попрощались и пошли домой. Я остался один с невесёлыми мыслями, что с новыми знакомыми приобрёл и стимул, как можно быстрее поднять денег и кое-что прикупить, без чего в городе никак. Деревенщиной выглядеть не хотелось. Жизнь всех ставить в разные условия, но пусть меня расстреляют, если я не приложу все свои силы, чтобы сгладить это неравенство хоть чуть-чуть.

— Леха, погоди! — Я догнал тощего. — Займи двадцатку. Газетку купить. — И тут же сочинил. — Домой в лом туда-сюда ходить. Да лифт ещё не работает. А я тебе на днях отдам. С